Пожиратели Миров

Даже в самом начале пути, когда мятежник скрылся между досок, дыхание стало частым, а вдохнуть полной грудью он не мог – так тесно обнимали его днищевые стрингеры. «Может, есть другой путь или найдется кто-нибудь меньше меня»? – Хуго судорожно пополз обратно, но в ужасе осознал, что обратно двигаться не получается. Одежда стала мокрой от пота. Глаза искали источник света, но ни малейшей щели, откуда проходили свет и кислород, поблизости не было. Несмотря на то, что он не прополз и метра, голосов практически не было слышно. «Меня не услышат, забудут, предадут! Я задохнусь, застряну здесь навсегда, меня ни за что не найдут»! – от мыслей, раздирающих его изнутри, выступили слезы. Он закрыл глаза и пытался дышать. Делал короткие частые глотки воздуха. Вспомнил свой дом и отца, а затем, оттолкнувшись пятками, пролез немного в глубину. Остановился. Подышал. Не открывая глаз, Хуго начал медленно продвигаться вглубь продольных массивных, сковывающих его, как ему казалось, давящих досок. Он делал остановки для отдыха, чтобы не увеличивать пульс. Двигаясь быстрее, насколько это было возможно, он начинал задыхаться. Там, на другой стороне корпуса, находилась камера с пленным.

Глава 3

В тесном деревянном, небрежно сколоченном ящике был заточен Бруно Фернандес. Этот несчастный человек, отбывающий заключение в самом глубоком трюме, где закреплялся балласт, долго не видел света. Матрос остался наедине со своими мыслями, медленно и хладнокровно сводившими его с ума. В густой непроглядной темноте ему мерещились жуткие создания, видения возникали из темноты прямо перед заключенным. Демонические сущности тянулись к нему длинными щупальцами, пытались сомкнуть на его плоти длинные клыкастые челюсти и проткнуть острыми, напоминающими конечности насекомых, лапами.

Фернандес хотел скрыться от видений, но даже во сне эти создания приходили к нему и каждый раз, едва он засыпал, жестоко расправлялись с ним. Для пленника время остановилось, и он не понимал, сколько дней находится в трюме между валунами – балластом корабля. Мысли о том, что он покинет темницу, больше пугали его, чем давали надежду на спокойную былую жизнь, ведь вне стен ящика он был совершенно беззащитен. Он боялся, что монстры рано или поздно появятся и на этом корабле. В темном ящике в глубине трюма он чувствовал себя безопаснее, чем на палубе. Хотя пропитанная испражнениями одежда и доски ящика лишали всякой возможности остаться незамеченным монстрами.

В последнее время Бруно ловил себя на мысли, что гибель на эшафоте от рук палача была бы куда лучше, чем встреча с демонами острова. Узник проводил время как можно тише. Он прислушивался к каждому звуку. Если ему слышались крики или тяжелые удары чего-то, например, звук упавшего бочонка с ромом на верхних палубах, Фернандес представлял, как чудовища, проникшие на корабль, расправляясь с командой, двигаются вниз, к его темнице. Бывало, что в дно ящика скреблись крысы. Тогда Бруно бил кулаком о липкую древесину, и шорох стихал. Он не знал, действительно ли это были крысы или его разум создавал звуки самостоятельно. Иногда, когда стража покидала пост, а это происходило только в обеденные перерывы и в вечерние трапезы, моряк молился Иисусу вслух. В молитвах он просил Бога о помощи, о том, чтобы корабль уходил как можно дальше от берегов Пиноса. Вот и сейчас, когда стражники покинули пост, Бруно встал на колени и собрался молиться, как тишину оборвал незнакомый голос.

– Эй?.. Живой?.. Ты еще там? – прозвучало у ящика, последнего пристанища моряка. Бруно не мог поверить в то, что голос действительно реален, пока не услышал его снова. – Я Хуго! Один из команды. Нужно поговорить, – некий Хуго постучал по доскам ящика, отчего узник отпрянул, ударившись о противоположную стенку.

– Ну вот! Отлично! Живой, – шепотом, но как-то громко произнес незнакомец. – Мне нужна информация, я знаю, что ты можешь помочь. – После монолога Хуго прильнул к щели между досок и прислушался. Из ящика доносился бубнеж. Бруно вел себя как сумасшедший, и Хуго предположил, что тот вряд ли сможет поделиться полезной информацией, возможно, потому, что после увиденного на острове и проведенных дней в этих чудовищных условиях, бедняга лишился рассудка и не осознавал происходящего, не понимал слов. Возможно, теперь ему все равно, куда и с какой целью следует галеон.

Конечно, Хуго не собирался так просто сдаваться. Он проделал сложный и опасный путь. Многие ждали информации, и бог его знает, что единомышленники могут сотворить с Хуго, если он вернется ни с чем. Время для разговора еще оставалось. «Стража не вернется быстро. Надеюсь, об этом не забыли позаботиться на камбузе и задержали выдачу обеда. Хотя, конечно, нашим кокам – жадным поварским крысам – слепо верить не стоило, они вообще могли первыми сдать меня и команду еще до начала бунта, так что, Хуго, давай-ка ближе к делу», – подгонял себя он, нащупывая щель или выступ в конструкции, чтобы можно было покрепче ухватиться и вскрыть ящик, а потом выбить информацию из обезумевшего. Разумеется, это был план «Б», и предназначался он на крайний случай, если поговорить с пленником так и не удастся.

– Я слышал, что на Пиносе произошло что-то ужасное. Я знаю, что только ты смог выжить, и мне во что бы то ни стало нужно узнать, что произошло, – Хуго снова прислонил ухо к щели и прислушался. Сумасшедший продолжал бубнить, тогда он продолжил монолог. – Наверное, ты еще не знаешь, каким курсом идет этот галеон? Это корабль, ведомый самим дьяволом. Он идет на Пинос. Именно поэтому я сейчас говорю с тобой! Я и часть команды хотим помешать этому, но пока еще нет твердого решения – брать ли ситуацию в свои руки, ведь бунт будет стоить, по меньшей мере, сотни жизней. Это большая ответственность и страшный грех. Если бы мы наверняка знали, будет ли эта борьба за свободу и спасение душ оправдана. Скажи, правда ли, что на берегу нас ждет сущий ад? – неуверенным, полным отчаяния голосом шептал он заключенному.

После монолога бубнеж внутри деревянной коробки прекратился.

– Сколько осталось идти до острова? – неожиданно донесся голос из ящика.

– Не больше двадцати часов.

– Тогда вам нужно сейчас же собрать всех, кто поверил… Собрать и под покровом ночи… Сегодня на вельботах покинуть корабль. Ты слышишь? Сегодня! – из ящика вырвался отчаянный крик и раздался глухой удар в стенку.

– Только прошу, не оставляйте меня здесь, – прозвучала мольба срывающимся в плач голосом.

– Что ты увидел?

– Я прошу…

– Что ты увидел?!

– Остров – это логово дьявола… Нужно покинуть корабль этой ночью…

После такого предостережения Хуго не обращал внимания на некогда сеявший панику, пугающий и изнурительный путь к команде. Он забыл об отце. Моряк уже не переживал за старика, ведь он был так далеко от врат преисподней. Его поработил страх. Ужас сковал его разум, и человек, как марионетка, был готов выполнить лишь одну задачу. Несмотря ни на что, движимый страхом, он хотел убраться прочь как можно дальше. Убежать от проклятого, обрекающего на неминуемую гибель корабля. «Как лучше поступить? Бежать под покровом ночи или же вырезать тех, кто не согласен со мной и моими парнями, и захватить корабль? Захват корабля – это верная смерть, впрочем, как и побег на вельботах», – Хуго обдумывал дальнейшие шаги, пока не увидел свет и не услышал множество знакомых голосов.

Часом позже он сидел в кубрике, окруженный соратниками. Они вели дискуссию. Обсуждали, как поступить с другими, не поддерживающими мятежные настроения, моряками. Также бунтовщики никак не могли согласовать маршрут побега.

Многим казалось, что лучшим вариантом будет захват галеона и побег на корабле в Испанию. Там, у европейского берега, команда бросит галеон и доберется до Испании на вельботах. На суше каждый будет сам за себя и пойдет своей дорогой. Хуго такая идея тоже понравилась, ведь это был самый короткий путь к отцу. Но риск погибнуть во время захвата «Святого Себастьяна» склонял его принять другое решение. Он предложил бежать на Кубу, оставив галеон, и добираться на вельботах. Идея была весьма интересной. Время такого пути в Испанию возрастало как минимум на пару недель, а то и месяц, но риск быть убитым все же сходил на нет. Несмотря на то, что Хуго был молодым моряком и в команде не имел власти, после проявления активных действий в подготовке предстоящего мятежа к молодому парню начали прислушиваться.