Страница 4 из 10
А теперь в доме шаром покати. Стоит железная кровать, которую выкинул кто-то из соседей на помойку за ненадобностью. А на ней рваный комковатый матрас. На кровати какое-то старое тряпье исполняет роль постельного белья. И стол обшарпанный, неоднократно порезанный собутыльниками, с колченогими табуретками вокруг. Это все, что осталось в память о нормальной жизни. Ничего больше в их доме нет.
У Юрки был крестный. В честь него Юрку-то и назвали. Он тоже сначала был нормальным парнем. А потом в неравном бою с зеленым змеем потерпел поражение и подписал полную и безоговорочную капитуляцию. Пить он стал почище его родителей. Затем они объединились и создали уютную компанию по интересам. Интерес у них был общий: где достать и где залить за воротник. А уж с кем залить гляделки, у них в деревне всегда найдется. Это не проблема…
Юрка смотрел на своего крестного и четко понимал: он таким быть не хочет. Тому было лет сорок, а выглядел он на все шестьдесят. Вонючий: все время от него разило алкоголем и пахло противно чем-то кислым. Но как будто этого убойного запаха было мало. Время и собутыльники слегка подправили ему внешность. У крестного был на бок свернут нос и отсутствовали зубы. Редкие волосенки не знали шампуня и расчески несколько лет. Если учесть, что он постоянно валялся под чьим-нибудь забором и орал матерные песни, то картина получалась страшная. А ведь был когда-то красивым парнем, за которым все девки бегали. И куда все делось? Водка проклятая всю красоту и стать сожрала. В этом кошмарном образе Юрка пытался представить себя. И было так противно и пакостно, как будто наступил в жидкое дерьмо голыми ногами. И предстоит теперь долго отмываться…
Так жить Юрка не хотел. Уж лучше сдохнуть. А теперь перед ним встает вопрос: куда ему идти? Трое пьяных родственников теперь наверняка в их доме гуляют. А значит, Юрке туда нельзя. Иначе опять отгребет. А два раза за день получить на орехи – это уже перебор даже для него…
Юрка решил сунуться к своей крестной в магазин. Может, она его на ночь пригреет. А если нет, то на сене в ведьмином амбаре заночует. Туда точно никто не рискнет сунуться. Подумаешь, сено вместо кровати. Бывало и похуже…
Аннушка.
Аннушка впервые проснулась в чужом доме счастливая. Счастье было от того, что пахло чем-то вкусным. Постель была чистая и удобная. И ощущение было такое, как будто точно знаешь, что вот теперь все у тебя будет хорошо. Она вчера не пошла домой ночевать. После разговоров задушевных в мужнину хибару, что он называл домом, идти Анна не захотела. Не смогла бы она терпеть от вечно пьяного мужа оскорбления и побои.
Да и развезло ее быстро от вина вкусного и ужина сытного. Она прилегла просто полежать на диванчик в зале и заснула прямо в одежде. И выспалась на славу, и отдохнула от души.
Вышла на улицу, чтоб сполоснуть лицо и попить воды колодезной. Глядь, а в амбар кто-то прошмыгнул. Аннушка была не робкого десятка и решила взглянуть, кто там шалит. Взяла вилы и зашла в амбар…
На сене сидел Юрка и смотрел на нее виновато. Крестник ночевал в амбаре и хотел по-быстрому слинять, пока его новая хозяйка дома не застукала. Но не получилось. Тетя Аня засекла.
– Пойдем, я тебя покормлю.
Юрка было засеменил за ней следом, думая, что она пойдет в магазин. Но она направилась прямиком в дом.
– Теть Ань, ты куда?
– Тебя кормить.
– Там же новые хозяева приехали.
– Знаю. Ты не бойся, она хорошая.
Юрка.
Тетя Аня была единственным человеком в деревне, которому Юрка доверял. Поэтому поплелся следом на экзекуцию. Если хозяйкина дочка матери своей на него пожалуется, то их могут взашей из дома выгнать. Сам Юрка к такому обращению уже привык. Он для своих родителей все делал не так: не так сидел, не так свистел… Отгрести от своих родителей Юрка мог за любой пустяк. Не так посмотрел – было самым частым поводом, чтоб задать ему трепку в четыре руки. А он терпел. Родителей не выбирают. А жаль…
Если бы у него было право выбора, то он выбрал бы тетю Аню. Ее Юрка любил и жалел, хоть она ему всего лишь крестная. Допустить, чтобы ее унизили и погнали взашей из этого дома, он не мог. Поэтому попытался незаметно улизнуть, но был остановлен ехидным замечанием наглой девчонки.
– Опять смоешься, трусишка? – крикнула она с веранды.
– Нет.
Юрка решил, что не станет бегать от этой пигалицы белобрысой. Еще чего не хватало. Набегался, хватит. Поэтому пошел в дом. Сдался на милость богов. Решил посмотреть, что будет…
А из дома пахло амброзией. Никогда и нигде таких запахов не улавливал Юркин нос. Таких уж точно. Интересно, кто приготовил эти изысканные блюда? Он такие только в книге видел «О вкусной и здоровой пище». Взял однажды эту книгу в библиотеке деревенской из любопытства почитать. Ради смеха. Перелистывая страницы, чуть не захлебнулся слюной. Он читал, представлял запахи и фантазировал. Вот будет он большой, будет у него такой же дом, и станет он готовить такие же блюда. И накормит всех, кто голоден…
Юрка любил читать. Он читал и представлял, что где-то там есть другая жизнь. Воображение подсовывало Юрке то одну картину красивой и сытой жизни, то другую. Он не просто фантазировал, он дорисовывал свое, чего не учел автор. Все книги, что были в местной библиотеке, Юрка по несколько раз перетаскал домой. Не читать он уже не мог. Затянуло. Правда, потом пришлось книги прятать, чтоб родители ими не разожгли печку. Они не любили читать. А книги, по их убогому разумению, были лишним в жизни простого деревенского мальчишки.
Он не в первый раз переступил порог этого дома. Впервые он здесь побывал тогда, когда еще была жива баба Маша. Тогда он первый раз укрылся от преследователей в ее доме. Не потому, что не знал, чей этот дом. Просто понимал, что это единственное место, где его не будут искать. Так и получилось.
Ирина.
Я сегодня встала очень рано. Решила не терять время и пойти искупаться. Прохожу мимо амбара, а там кто-то жалостно стонет. Из соображений нашей с Анной безопасности заглянула внутрь. А если честно и не врать, то просто из любопытства. Зашла и увидела вчерашнего мальчишку, лежащего на старом сене. Он смешно сучил ногами, как будто убегает, и в чем-то во сне перед кем-то оправдывался. Я подумала, что ему наверняка холодно. Вон как сено на себя накидал, пытаясь согреться. Зашла в дом, взяла старенький плед и пошла назад, чтоб укрыть пацана. Накрыла пледом и с легким сердцем побежала на речку.
Вода была в самый раз. Некоторые любят, чтоб она была теплой, как парное молоко. А вот мне подавай похолодней. Заплыла на стремнину. Легла на воду и плыву по течению. Смотрю, от дома отнесло меня на приличное расстояние. Развернулась и погребла в обратном направление против течения, чтоб кровь разогнать. Потом опять легла и позволила реке меня прокатить на своих волнах. И опять вернулась, выгребая против течения. В общем, игралась с рекой, наслаждалась ее мощью и лаской. Вынырнула напротив дома из воды и пошла пить кофе, чтоб окончательно проснуться. Просто без чашки ароматного кофе утром я не жилец. Все будет из рук валиться. Я себя знаю…
У меня сегодня весь день расписан. Уборка и готовка. До самого вечера я буду занята. А вечером, когда солнце перестанет так жарить, опять пойду купаться и загорать. Ну и жара сегодня, как в Африке…
Решила приготовить завтрак на всех. Поставила запекаться мясо по-французски. Салатов разных накрошила и колбаску с сыром порезала. Сладкое к чаю выставила на стол. И села за ноутбук в ожидании, когда все проснутся. Накрыла стол, как только услышала, что проснулась Анна. Сейчас почаевничаем с ней. А Юрка пусть отсыпается. Не баловала его жизнь пряниками, раз на прелом сене спит как убитый…
Анна пошла к колодцу, потом завернула в амбар. И вывела оттуда сонного мальчишку. А у того вид такой, как будто его сейчас пороть розгами будут. И видно по лицу, что сейчас возьмет разбег и удерет, как вчера. Анна идет впереди, а он за ней. Я поняла, что вот сейчас он рванет с места и помчится как сайгак. Ищи потом ветра в поле. А мне для уборки в доме помощник нужен. Юрка для этой работы в самый раз сгодится. И решила я его взять на слабо, поддразнить маленько. Назвала трусишкой. Бросила ему открытый вызов, он и попался. Теперь из принципа здесь отираться будет и никуда не убежит. Гордый пацан…