Страница 16 из 17
– Я вас понимаю. Если не можете дать девятнадцать, то хоть восемнадцать тогда?
И так далее. На каждое их “нет” я убавляла по одной комнате. Но строго по одной. В конце концов, примерно когда мы подходили к пяти комнатам, они сдавались.
Мы расставались полными друзьями с большой симпатией к друг другу. Мы были рады, что все-таки заполучили контракты. Отели были рады что мы их немного повеселили.
Лето мы отработали отлично. Постепенно агентства стали доверять нам самых важных и звездных клиентов. Однажды нам позвонили из представительства Аэрофлота со словами:
– Спасите честь России! Известный российский певец прилетает брать уроки у знаменитой Монсеррат Кабалье. Никто не берется их обслуживать. Слишком высокий уровень. Все боятся такой ответственности.
Но мы же смелые ребята. Где наша не пропадала. И мы с честью справились со сложной задачей. Все было организовано великолепно с учетом всех мельчайших деталей. Дуэт русского тенора и испанского сопрано успешно состоялся.
Этим же летом нам довелось обслуживать транспортный форум в Барселоне. Это тоже был очень высокий уровень – министры и высокопоставленные чиновники разных стран. И тоже очень большая ответственность. Но мы прекрасно справились с организацией и этого важного мероприятия.
В общем, разведка боем удалась на отлично. Наш первый самостоятельный летний сезон мы отработали на все сто!
Зимний сезон на новом для нас направлении Андорре начался неожиданно бодренько. Двадцать второго декабря (а первый, совсем небольшой, заезд был двадцатого декабря, то есть ровно через два дня после заезда) – нам позвонили из полиции Андорры и преподнесли нам неожиданный новогодний сюрприз:
– Заберите свой труп, – сказали нам с нажимом.
– У вас еще сезон толком не начался, а у вас уже труп, – возмутилась Кариночка, которой к тому моменту уже исполнилось семь лет. Я уловила в ее голосе нотки осуждения. Она уже, конечно, ко всему привыкла в нашей сумбурной жизни туристических деятелей. Она привыкла к тому, что у нас постоянно что-то происходит. Что у нас постоянно не просто пожар, а пожар в сумасшедшем доме во время землетрясения, цунами и извержения вулкана. Однако так низко, кажется, мы в ее глазах еще не падали никогда. Причем, как я поняла, осуждала она оба момента в поступившей информации. Во-первых, сезон еще не начался (сезон начнется двадцать восьмого декабря), а у нас уже проблемы. И, во-вторых, она явно осуждала качество этих проблем – труп.
Увы, это оказалось правдой, а не новогодней шуткой. Наш первый сезон в Андорре был омрачен смертью нашего клиента. Мужчине стало плохо – инфаркт. И его не успели спасти.
Последующие события этого зимнего сезона оказались не менее эмоциональными.
В пять часов утра (хотя какое это утро? Темная ночь. Не видно ни зги. Время самого сладкого сна) раздался звонок.
– Слушаю, – сказал Олег, вскочив с постели и пытаясь симулировать бодрость.
– У нас автобус с туристами упал в пропасть, – успела прокричать гид Елена и отрубилась. Слышно ее было очень плохо, в телефоне что-то шуршало и сипело. Елена явно звонила со дна пропасти, поэтому связь была как с Марсом. В Андорре высокие горы, и там есть очень сложные дороги. А когда идет снег, то проехать бывает совсем не просто. Именно поэтому в Андорре мы работали только с местной транспортной компанией. Водители у них были отличные и хорошо знали все нюансы местных дорог в любую погоду и непогоду. Но на этот раз, видимо, что-то пошло не так.
Олег безумными глазами смотрел на меня. Я смотрела на безмолвный телефон. Не знаю, что я пыталась там увидеть. Но я молча гипнотизировала телефон, проклиная его изобретателя. Кому это пришла в голову эта ужасная, мерзкая бесчеловечная идея сделать возможным сообщать людям такие новости в пять часов утра?
Отмерев, я сказала:
– Давай не будем паниковать. По крайней мере Елена жива. Она в сознании и может говорить. Это раз, – попыталась я найти позитивный момент, чтобы мы с Олегом сами не свалились в пропасть отчаяния раньше времени.
– А раз жива Елена, то возможно живы все? Это два.
– Но возможно, больше никто не выжил. Это три, – неожиданно закончила я. Начав за здравие и кончив за упокой. И ни к селу ни к городу, но зато в рифму добавила:
– Морская фигура на месте замри.
– По долинам и по взгорьям, – красивым тенором запел Олег. У Олега вообще очень красивый сочный голос, и он прекрасно поет. А когда он говорит, то кажется, что это говорит радио – громко и четко.
Почему я заговорила в рифму? Все очень просто. Я пишу стихи. И, видимо, в минуту душевного волнения, рифма действует на меня успокаивающе. А почему Олег запел про долины и про взгорья? Наверное,
слово “пропасть” вызвала у него ассоциации с ярко выраженным рельефом местности?
Олег пел, я долго пыталась дозвониться до Елены. Безуспешно. Прошло минут пятнадцать. Вслед за долинами и взгорьями Олег спел “Лучше гор могут быть только горы” Высоцкого. Потом неожиданно он перешел на “Отпустите меня в Гималаи” Маши Распутиной. Затем наступила очередь “Здесь вам не равнина” снова Высоцкого. На этом его репертуар про пересеченную местность закончился.
Тогда мы стали строить версии.
– Как ты думаешь, когда автобус летит в пропасть, он падает вниз головой? – спросила я.
– У автобуса нет головы, – философски заметил Олег.
– Ну я имею ввиду передней частью или задней?
– Он падает согласно закону притяжения более тяжелой частью вниз, но зависит также от направления движения и скорости.
– Хорошо бы он упал передней частью.
– Это почему же? Хорошо бы он вообще не упал!
– Ну, Елена должна была сидеть на месте гида спереди, рядом с водителем. И раз она жива, и в случае, если автобус упал передом, то это означает, что задние пассажиры тем более живы? – сделала я сложное, но не факт, что правильное умозаключение.
В этот момент Олегу, наконец-то, удалось дозвониться до Елены.
– Все живы?!!!! Пострадавшие есть?!!! – в ужасе заорал Олег.
– Конечно, живы. А что с ними станется? – почему-то удивилась Елена искренне. – Сидят вон в автобусе, булочки едят, позавтракать-то они не успели в отеле. – Проблема только в том, что мы в аэропорт немного опаздываем.
– Но что у вас там случилось? Где вы нашли пропасть по дороге в аэропорт? Ты сама выбралась из пропасти?
– Да у нас все в порядке. Пришел дядька с лопатой и откопал автобус. А почему из пропасти? Я сказала пропасть? А как это называется, на краю дороги? Обочина? Я перепутала просто.
Мы выдохнули. Утерли выступивший от волнения пот на лбу. Глубоко синхронно вздохнули.
– А почему связи не было? – на автомате спросил Олег.
– Так мы в туннель заехали.
– То есть ты нам звонила, когда вас уже откопали с обочины и вы ехали?
– Ну да.
И тут Олег задал главный вопрос, который уже зародился и в моей голове:
– А зачем тогда ты нам вообще позвонила?
– Ну как? Я же должна сообщать о нештатных ситуациях!?
Крыть нам было нечем. Сами дали такие инструкции. О любых нештатных ситуациях докладывать.
К слову, у нас был гид, который водил туры по недельным маршрутам, проходящим по нескольким городам Испании, Франции, Португалии. Ну например, Барселона – Мадрид – Лиссабон. Так вот, этот гид, звонил нам постоянно в любое время суток – и в два часа ночи тоже, и в пять утра – и говорил:
– У нас все хорошо. Проблем нету.
Первое время мы фальшиво радовались его внеурочным звонкам, говорили:
– О, молодец, что позвонил, спасибо!
Но телефон начали ненавидеть. Пришлось нам отдельным пунктом добавить в инструкцию для гидов:
“Не звонить, если все хорошо и идет по предусмотренному расписанию.”
Итак, урок этого года и он же первое правило из Правил трех “нет” звучит так:
ПЯТЫЙ УРОК:
НЕТ – ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО РАЗГОВОРА. Нет – это отличное начало для разговора. Теперь, даже маленькое, кажущееся незначительным продвижение, будет огромной победой. Найдите новые аргументы, подумайте, какие доводы подойдут конкретно этому собеседнику.