Страница 8 из 15
– Милая булочка! Как быстро ты повзрослела.
Розмари тут же покраснела, прикусив язык.
– На этом и завершим. Я бы хотела посмотреть, как вы живете. Проведешь мне экскурсию, дорогая?
– С удовольствием, Хельга, – доброжелательно отозвалась Старшая.
– И покажите кабинет, где Эбен сможет провести осмотр.
– Конечно, – Деметра посмотрела на меня, жестом указав, чтобы я поднялась. И я послушалась. Старшая повернулась к Эбену и вежливо произнесла, – Вас сопроводят Митаи. Кабинет на третьем этаже.
– Благодарю.
Глава 3. Реальность
На третий этаж подниматься еще не доводилось. Две женщины в черном одеянии молча прошли вперед, следом за ними я и Эбен. Парень учтиво подал мне руку и пропустил вперед себя.
Мы поднимались по лестнице абсолютно молча. Я чувствовала неловкость. Оставаться с незнакомцем наедине не хотелось, даже несмотря на то, что он лекарь.
Митаи, словно роботы, синхронно понялись по ступеням и повернули в длинный коридор. Здесь многое выглядело иначе, и я невольно засмотрелась на убранство этажа. Стены обшиты красным деревом с резными рисунком в форме волков, воробьев и ласточек. Напротив дверей высокие окна, совсем как на втором этаже, только материалы дороже.
Кабинетов тут немного, всего четыре. Один из них предназначен для медицинских осмотров на случай, если поездка в клинику невозможна. Другие комнаты, возможно, принадлежали Деметре и Митаи.
Женщины прошли вперед до нужной двери, отворили ее и предложили нам войти.
– Благодарю, – вежливо ответил Эбен, – Осмотр займет не больше часа.
– Сколько потребуется. После можете спустится в общий зал. А если что-то понадобится, дайте знать. – Низкий голос одной из Митаи я услышала впервые. И так же впервые разглядела черты ее лица. Большие синие глаза, длинный нос с горбинкой и гладко зачесанные назад волосы с легкой серебряной проседью. На лице женщины нельзя было прочитать никакой эмоции. Полное спокойствие, больше похожее на равнодушие. Вторая Митаи практически точная копия первой, но немного моложе.
– Спасибо.
Как только дверь за нами закрылась, Эбен направился к шкафу с инструментами. Я встала у стола, крепко вцепившись рукой в деревянную крышку. Молчание и тишину прерывал звук расставляемых лекарем колбочек. В один момент парень поднял ко мне взгляд и едва заметно улыбнулся. Затем он подошел к другому шкафу, из которого достал тканевый сверток.
– Держите. Пожалуйста, переоденьтесь в эту сорочку. Там, за ширмой.
– Для чего?
Эбен удивленно вскинул брови и улыбнулся.
– Я не могу провести осмотр, пока вы одеты в тугую форму. Сорочка свободная, это поможет деликатному осмотру. Не волнуйтесь, вам не нужно будет раздеваться при мне ни до консультации, – он вздохнул, притормаживая мои опасения, – Ни во вре́мя.
Я осмотрелась и Эбен считал мой вопрос без слов. Лекарь направился в другой конец комнаты, достал высокую белую ширму из-за стеллажа и расставил вдоль стены.
– Я выйду, чтобы не смущать вас. Десяти минут хватит?
– Да, – неуверенно ответила я. А в голове уже прокручивала, как же я справлюсь с замком? Эти платья ужасно неудобно застегиваются со спины. И я бы справилась, не будь у меня ушиба. Брюнет уже был у двери, когда я решилась его окликнуть.
– Подождите…
– У вас что-то случилось?
– Да, – громко ответила я и медленно обернулась к лекарю спиной, забирая повыше волосы от спины, – У меня не получится расстегнуть замки.
– Я вам помогу, – парень сделал ровно два шага и коснулся металлических крючков. Его близость и прикосновение отчего-то подействовали на меня будто разряд электрического тока. Я вздрогнула. Тугая ткань ослабилась, – Вот и все.
– Благодарю.
– Дальше справитесь сами. Оставлю вас.
Лекарь вышел из комнаты слегка покраснев. Похоже смутился не меньше меня. Тонкая романтика, если учесть, что под платьем есть еще одно платье. Этого оказывается достаточно, чтобы мы оба испытали неловкость.
Сверток оказался холщовой сорочкой белого цвета с длинными рукавами колокольчиками. Завязывалось оно на груди, а длинный подол доставал до щиколоток. Переодеваясь, я случайно задела заколку, отчего густые волосы рассыпались по плечам. Я наскоро собрала их в косу и вышла из-за ширмы.
Выждав положенные десять минут, Эбен постучался и, убедившись, что я готова, вошел в кабинет. Парень надел голубой халат, и эта, уже медицинская форма, так же была мне не знакома.
– Позвольте, я послушаю вас.
Лекарь развернул меня к себе, прослушал грудную клетку статоскопом через ткань. Затем проверил реакцию зрачков на свет с помощью крохотного инструмента, похожего на фотоаппарат. А после осторожно пропальпировал ребра, исключая присутствие перелома. Я закрыла глаза, стараясь не думать, как сложно пережить этот осмотр и не думать о том, как Эбен прикасается к ребрам с правой стороны, стараясь не дотронуться до груди.
– Так больно?
– Да, немного.
– А так? – переспрашивает парень, поднимая ко мне взгляд.
– Здесь тоже. Терпимо.
– На первый взгляд все в порядке. Но я настоятельно рекомендую сделать снимок.
– Что-то серьезное?
– Волноваться не стоит, снимок нужен чтобы исключить ошибку. А так похоже на ушиб.
Лекарь отложил инструменты и присел за стол сделать несколько записей.
– Это все?
– Присаживайтесь, – брюнет указал на кресло рядом со столом, – Отдохните немного.
Отдыхать мне не от чего. А вопросов накопилось масса. Тот ли он человек, чтобы заговорить с ним о случившемся?
Я молча присела на кресло, сложив руки на коленях. В комнате было прохладно, а в легкой сорочке особенно.
– С памятью у вас все в порядке. Это не амнезия. Вы не ударялись головой, да и реакция у вас отличная. У вас не может быть проблем с воспоминаниями, – резюмировал Эбен, оторвавшись от записей, – Эмбер, могу я задать вам вопрос?
– Задавайте, – ответила я, а сама насторожилась.
– Почему вы не были откровенны на собрании?
Я застыла, словно загнанный в угол зверек. Что говорить? Повисла пауза, наши взгляды пересеклись. От парня не исходила опасность, он не обращался со мной, как с врагом. Но могу ли я ему доверять?
– Но, меня никто ни о чем не спросил, – ответила я, наконец, – Никто не предоставил возможности ни задать вопрос, ни ответить.
Эбен тихо рассмеялся, покачав головой, – Все верно. Хельга не любитель выслушивать других. Она либо догадается, либо сама напишет историю за тебя.
– Так зачем же вы спросили меня об откровенности?
Эбен закрыл тетрадь и отложил ручку в сторону.
– Возможно так я попытался заговорить на другую тему. Так откуда ты? Как оказалась на дороге?
Он улыбался и источал обаяние. Я почти не заметила легкий переход на «ты».
– Как своему лекарю, можешь мне довериться.
– За сутки, проведенные в доме Мира, меня научили молчать. И с доверием тоже есть проблемы.
– Ты не из дома Мира.
– Нет.
– Это было утверждение.
Я поджала губы, справляясь с внутренним противоречием. Рассказать или нет? Расспросить его об этом месте или правда молчать? Он первый, кто обратил внимание на мою отчужденность от существующей реальности.
– Ты не беглянка. На руке нет номера, и ты совсем не понимаешь, как все устроено. Это заметно.
– Если честно, я действительно не знаю, где нахожусь и как я сюда попала.
– Настолько сложный случай?
– Ты мне не поверишь, – почти оскалилась я, – Никто не поверит. Как будто все происходящее дурной сон.
– Интересно.... Можешь для начала ответить какой сейчас год?
Я удивилась, но не стала переспрашивать.
– Две тысячи двадцать первый.
– Ого, – его глаза округлились, и улыбка исчезла с бледного лица, – Вот это звучит серьезно.
– А планета? Если ты с две тысячи двадцать первого года, то тогда должна быть землянкой.
– Что?
Он придвинул кресло ближе ко мне и чуть наклонился, повторив вопрос: – Землянка? С планеты Земля.