Страница 3 из 111
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Февраль был серым и слякотным. Посыпанный солью снег клейкой массой растекался по тротуарам. Казалось, Москва страдает от насморка, от чего делается мрачной и раздражительной. Недоброжелатели, впрочем, утверждали, что Москва почти всегда такая. В потоке грязных автомобилей дряхлый “жигуленок” цвета “беж”, вероятно, более всех средств передвижения соответствовал этому хмурому утру. Вынырнув из транспортного потока, “жигуленок” подпрыгнул на колдобине и припарковался у кафе с игривым названием “Амброзия”. Из “жигуленка” вышел парень в джинсах и синей куртке. Заперев автомобиль, он направился ко входу в бар. Роста парень был выше среднего, густая его шевелюра была в меру подстрижена, а на загорелом худощавом лице красовались неуместные в эту пору темные очки. Во всем остальном он ничем не выделялся в суетливой московской толпе, однако, искушенного наблюдателя наверняка поразила бы его походка: шел он изумительно легко, словно едва касаясь земли.
Бар в кафе “Амброзия” был небольшим, довольно уютным и, главное, работал с утра. Оставив куртку в гардеробе, парень вошел в мягко освещенное помещение, наполненное умопомрачительным кофейным запахом. Под курткой у парня оказалась лишь тонкая синяя рубашка, под которой угадывалось тренированное тело. Молоденькая барменша помахала ему рукой:
– Привет, Глеб! Тебе как обычно?
Парень окинул бар быстрым взглядом. За столиком расположился мятый мужчина с бутылкой “Балтики”. Посасывая пиво из горлышка, он уставился в газету “Сегодня”. Два субъекта в кожаных пиджаках глушили у стойки водку и развязно заигрывали с барменшей.
– Как обычно, Кать, – ответил вошедший парень. – У тебя проблемы?
Барменша – молоденькая хорошенькая блондинка – поспешно качнула головой.
– Все в порядке, Глеб. Ребята малость перебрали, но…
– Мы плохие, мы просто гадкие! – гоготнул один из пьяных субъектов, обратив к вошедшему отекшую физиономию. – А ты чё, сильно крутой, да?
Поправив темные очки, Глеб подошел к стойке.
– Они расплатились? – поинтересовался он у барменши. Та молча кивнула.
Опухший субъект вызывающе выпятил подбородок.
– Ну и чё? Какие будут предложения?
– Щас изжогу начнет нагонять, – ввернул его приятель. Глеб посмотрел на них, держа руки в карманах.
– Пойдем, красавцы. Провожу вас к выходу.
Опухший ухмыльнулся.
– А если, допустим, я пошлю тебя в жопу?
Глеб пожал плечами.
– Тогда я сломаю тебе руку. Или ногу. Что выбираешь?
Прозвучало это спокойно и убедительно. Оба пьяницы замерли. Барменша деловито наливала кофе. Мужчина за столиком перестал шелестеть газетой.
Приятель опухшего взглянул на часы.
– Вообще-то, Ген, времени в обрез. Начнем тут разбираться, разобьем что-нибудь… На фиг надо.
Опухший искоса глянул на Глеба:
– Считай, напугал, – и, выложив на стол серебристую визитку, обратился к барменше: – Без обид, ладно? Звякни на досуге, я тебе работу предложу. Получше, чем в этой конюшне.
– Обязательно, – пообещала девушка.
Субъекты в кожаных пиджаках, пошатываясь, потопали к выходу. Проводив их взглядом из темных очков, Глеб спросил:
– Где твой амбал, Катерина?
– А пес его знает! Когда надо, этого козла днем с огнем… Спасибо, Глеб. – Барменша подвинула к нему чашку кофе и блюдце с двумя бутербродами. – За счет заведения.
– Брось, – Глеб попробовал кофе, – так вы быстро прогорите.
Сидящий за столом помятый мужчина грохнул вдруг бутылкой пива.
– Ну и страна, мать вашу! – возопил он, тряся газетой.
– Что случилось? – вежливо полюбопытствовал Глеб.
– В четверг журналистку замочили! Ольгу Самарскую! Изнасиловали сперва на какой-то стройке, потом горло перерезали! И только сегодня, через четыре дня, обнародовали, падлы!
– Ужас какой! – вздрогнула барменша. – Просто беспредел!
Опираясь о стойку бара, Глеб застыл с надкушенным бутербродом.
– Вы знакомы с ее статьями? – обратился он к мужчине за столиком.
– Еще как знаком! – визгливо отозвался тот. – Готов поспорить, ей все это организовали!
– Кто? – спросил Глеб.
– Да кто угодно! У нас это дело плевое!
– Ужас! – повторила барменша.
Тут в бар ввалился краснощекий коренастый крепыш в распахнутом пальто. Стуча коваными каблуками, он направился прямиком к Глебу.
– Извини за опоздание, – сказал он, протягивая руку.
– Извиняю, – ответил Глеб, пожимая его короткопалую кисть.
– Толян, ты чего не здороваешься? – возмутилась барменша.
Толян виновато тряхнул круглой головой.
– Кэт, I am sorry. Жизнь задолбала. Короче, – обратился он к Глебу, – твой вопрос я не решил. Хозяин не берет в охрану “темных лошадок”.
– Понятное дело, блин! – в досаде отреагировал Глеб. – Ничего, что ли, нельзя придумать?!
Толян прищурил маленькие глазки.
– Никак не врублюсь: чего ты к нему так рвешься? Имеются другие варианты…
– Нет уж, хрен! – перебил Глеб. – Хочу к твоему хозяину! Второй сорт не для меня!
Толян удовлетворенно хмыкнул.
– Тогда выход один: подгребай сюда к трем часам. Я приведу Стаса. Если ты ему глянешься…
– Глянусь, не глянусь! Толян, я не девочка!
– Не заводись, Глеб. Только Стас может повлиять на хозяина. Вон Кэт словечко за тебя замолвит. – Толян подмигнул барменше. – Замолвишь, Кэт?
Девушка улыбнулась.
– А как же! – отозвалась она, протирая бокал. – Употреблю все свое влияние.
– Вот и о'кей. – Толян застегнул пальто и зашагал к выходу. – Короче, подгребай к трем.
Бамбуковые занавески дернулись и сомкнулись за его спиной.
– Откуда ты его знаешь? – полюбопытствовала барменша.
Проглотив остатки бутерброда, Глеб запил его остывшим кофе.
– В кабаке познакомились, – ответил он. – Там драка началась, и мы с ним от четверых отмахались. А что?
– Да так… – вздохнула барменша. – Глупый вы народ, мужики. И знакомства у вас глупые.
Глеб поправил темные очки.
– Кать, если ты что-то мне сказать хочешь, говори. А то бежать надо.
Приблизив к нему лицо, девушка понизила голос:
– Ты хоть знаешь, к кому нанимаешься? Этот Виталий Лосев такая сволочь…
– А мне по барабану, – перебил Глеб. – Он платит такие бабки, что… Пусть будет хоть крокодилом.
– Ну конечно, главное – бабки! А что за них делать надо?!
– Как это что? Охранять, блин… Кать, мне деньги нужны.
Барменша вздохнула и вернулась к протирке бокалов.
– А что… ты сейчас без работы? – поинтересовалась она. – Заходишь вроде часто, а я ничего о тебе не знаю. Кто ты по профессии?
– Да какая там профессия, – отмахнулся Глеб. – Восемь классов с трудом окончил. Служил в Морфлоте коком…
– Поваром то есть? – удивилась барменша. Глеб хмуро кивнул.
– И теперь вот в свои тридцать два года…
– Тебе тридцать два? – вновь удивилась девушка. – Никогда бы не дала.
Глеб усмехнулся.
– Просто я молодо выгляжу. Драться и стрелять – вот все, что я умею, – проговорил он, направляясь к выходу. – Буду ровно в три.
Мужчина за столиком ткнул пальцем в газету.
– Ну и страна! Опять омоновцев в Чечне уделали! Девятнадцать человек!
Глеб обернулся в его сторону.
– А ты отдохни. Не изводи себя так, – сказал он и вышел. Мужчина с газетой запоздало огрызнулся.
– Да пошел ты… Советчиков тут развелось!
Барменша вышла из-за стойки, забрала с его стола пустую бутылку и вздохнула.
– Двигали бы вы, папаша, домой. Нечего тут настроение портить.
Поглядывая на часы, Глеб снова мчался в автомобильном потоке. Дряхлый его “жигуленок”, нагло обгоняя иномарки, проделывал у них под носом рискованные маневры. В результате сумасшедших гонок это чудо техники затормозило у здания районной средней школы за пятнадцать минут до начала четвертого урока. Выскочив из автомобиля, Глеб снял темные очки и сунул их в карман куртки. В его фиолетовых глазах поблескивали веселые искорки. Вбежав в вестибюль школы, он сдернул с себя куртку и взлетел по лестнице на третий этаж. Звонок на перемену еще не прозвенел, и в коридорах было пустынно.