Страница 7 из 12
– И то правда, – прозвучало у нее над ухом так неожиданно, что Таня чуть было не выронила бокалы.
– Еще тише ходить можешь? Я тут замечталась, вспомнила свои шестнадцать, а ты…
Вскоре вернулся Артем. В том же виде, что и всю последнюю неделю: перепачканная мазутом футболка, синие спортивные штаны с дыркой на коленке и домашних тапочках – не надевать же чистое, пока возишься с машиной.
– О, у нас гости, – удивился он. – Привет, Тань. Как ты? Вижу, вы уже неплохо тут посидели.
– Привет Тем, да, сидим вот, о своем треплемся, о женском. Присоединишься?
Он взглянул на часы и не останавливаясь промчался мимо них сначала в спальню, а следом в ванную, оправдываясь тем, что ему нужно торопиться, хотя, в любом случае, сидеть с девчонками и обсуждать такие же девичьи вопросы не хотел:
– Я бы с удовольствием, но уже опаздываю. Надо Ника забрать со школы…
– Точно, блин, Никита, – спохватилась Юля, совсем потеряв из виду время, когда тот уже должен был вернуться домой.
– Расслабься, он ждет меня на площадке. Завезу его к маме сегодня, а сам поеду к Косте. Там какой-то вопрос у него назрел, надо помочь разобраться.
– Что-то серьезное? – встревоженно спросила Юля, зная дела, над которыми обычно работает его старый друг-гаишник.
Таня тихонько сидела рядом с подругой и потягивала вино, ощущая себя третьей лишней.
– Не думаю, – отвечал Артем, и перед тем, как скрыться в ванной, добавил: – Просто проконсультироваться, как мне кажется. Кто же, если не я?
Значит, сегодня весь вечер в нашем распоряжении, – прошептала Юля, подмигивая подруге. – Я за второй…?
– Я, наверное, пойду уже… – виновато проговорила Таня, поглядывая на дверь, за которой только что скрылся Артем.
– Да ла-адно тебе, ну? Такая возможность посидеть и поболтать. Останься, пожалуйста.
– Не могу, – вновь солгала Таня, потому как уходить ей было вовсе не обязательно. – Я все-таки хочу заехать в лавку, проверить, все ли у малых в порядке. Видишь, сижу тут вся как на иголках. У тебя там, кстати, муж в ванной, и совсем один! А ты под винишком.
Она подмигнула подруге, слегка приобняла, поблагодарила за вечер и, пользуясь моментом повисшей в воздухе тишины, сняла с сушилки куртку и улизнула, неслышно закрыв за собой дверь.
В кладовую за второй бутылкой вина Юля все же сходила. Глупо надеясь на какое-нибудь продолжение, сразу откупорила ее и оставила подышать.
Когда Артем выглянул из ванной, чтобы разведать обстановку в квартире и узнать, может ли выйти, завернувшись в одно лишь полотенце, его встретила пьяненькая жена, растягивая губы в игривой улыбке.
– Мне тут кое-что посоветовали, знаешь ли, – начала Юля томным голосом, переходящим на шепот, между делом забираясь рукой под полотенце и нежно поглаживая его член. Ее губы уже были на его губах, но продолжали говорить: – А я люблю дельные советы. Особенно, когда они связаны с удовольствием.
Артему не очень понравился от нее запах вина, как минимум потому что сам ничего не пил, но решил выразиться мягче, хотя и ласки любимых рук доставляли ему немало приятных ощущений:
– Извини, Юль, мне нужно… – не без усилий произнес он на выдохе, закрывая глаза, – я тороплюсь. Никита ждет, помнишь?
– Да, прости, – ответила Юля, немного потупившись и опустив голову.
Артем прошел мимо нее так, словно только что совсем ничего не происходило. Вошел в спальню, закрыл за собой дверь и, выйдя через несколько минут уже одетый, молча вышел из квартиры.
– Да, и я тебя тоже люблю, дорогой, – с иронией в голосе проговорила Юля, убирая волосы с лица и наливая себе полный бокал вина, половину которого выпивает одним большим глотком. Следом выливает в бокал остатки второй бутылки и бредет с ним в комнату. Поднятые вверх руки, немой танец с полузакрытыми глазами, испорченное настроение и весь вечер в ее распоряжении.
Большая порция вина, пританцовывание с закрытыми глазами и неудачная попытка отбросить в сторону все мысли тяжелым молотом ударили в голову, отчего пришлось поймать руками ближайшую стену, чтобы не упасть. Но останавливаться Юля не собиралась.
– Да, – говорила она высветившейся фотографии Артема на экране входа в систему, открыв крышку ноутбука, – вот такая я дура, что уж тут поделаешь. Конечно, нужно забрать сына, чтоб не сидел там в одиночестве, ожидая, пока кто-нибудь из родителей вспомнит о бедном ребенке и придет за ним. А мне посидеть одной – самое то, да? Подумать о своем поведении, о приставаниях в самый неподходящий момент, о высказывании всяких грубостей лучшей подруге в ответ на ее заботу… Да, это я могу. Накажите меня, если я… – Она сделала еще один большой глоток вина. – Если считаете, что меня жизнь еще недостаточно наказала.
Тем временем на столе в прихожей жалобно жужжит ее мобильник: Аня решила спросить сестру, как у нее дела, написав короткое сообщение, но, не дождавшись ответа, решила позвонить – ей не терпелось рассказать о своих успехах в просветлении при помощи раскрытия чакр, о глубоком самопознании и о том, как встала на путь духовного совершенствования. Звонка Юля также не услышала из-за своего оживленного монолога. Когда телефон снова завибрировал, Юля уже молчала, в очередной раз прикладываясь губами к бокалу, потому догадалась о происхождении противного дребезжания и шатаясь побрела за телефоном. К ее облегчению, он уже замолчал. Говорить с кем бы то ни было она сейчас не собиралась. Тем более в таком состоянии.
– Да, сестрица, и тебе привет, – проговорила она, но решила ничего не отписывать ей. – Да чтоб тебя, малая! – выругалась она, когда едва успела засунуть телефон в карман, как тот снова зажужжал.
Аня не унималась, настолько сильно ей хотелось поделиться с сестрой своими успехами: пилатес, йога, дыхательные упражнения. Она сплошным текстом перечисляла все, чему ее учат в медицинском оздоровительном центре на окраине Канорска. Следом от нее приходит еще одно сообщение, в котором она снова извиняется за то, как глупо вела себя все эти годы и просит разрешения все же присутствовать в ее жизни хотя бы теперь. Просит забыть все старые обиды и начать заново. И даже несколько фотографий присылает. Под одной из фотографий вставлен текст, которым Аня приглашает ее присоединиться к занятиям, видимо, совсем забыв, что сестре сейчас из-за перелома никак нельзя даже бутылку с водой поднимать, не то чтобы переносить на руках свой собственный вес, выполняя упражнения акробатического характера.
– Ага, пиздато придумала, сестричка, – заплетающимся языком фыркнула она в экран мобильника, заприметив на столе бутылку и уже протягивая к ней руку. Вполне возможно, ей показалось, что она это произнесла – переизбыток алкоголя в крови не позволял ни логически размышлять, ни связно говорить. – Ты прямо-таки Шерлок в плане смекалки! Мне теперь только и остается, что прыгать и скакать от счастья. Прости, конечно, но мне насрать, чем ты там занимаешься. У меня сейчас есть дела поважнее. Или нет…
Последние ее слова были сказаны с явными нотками разочарования в голосе, потому что бутылка из-под вина на столе была давно пустая. И знай она, что где-то в квартире еще есть хоть капля алкоголя, не считая остатков на дне бокала в спальне, то пила бы дальше, о чем утром наверняка очень пожалела.
Прикончив вино последним глотком, Юля не раздеваясь легла лицом на подушку и практически сразу уснула.
Проснувшись утром в нижнем белье и ножной рубашке в пустой постели ей стало стыдно за свое поведение. Хотя ее реального вчерашнего состояния никто не видел, она испытывала дискомфорт. Она знала, что Артем был ночью дома, и, возможно, даже спал рядом с ней на кровати, потому как именно он, судя по его успокаивающему голосу, снимал с нее одежду и мягко отчитывал за избыток алкоголя посреди недели. Он также говорил что-то о решении отвезти Никиту к своим родителям, и о том, что предвидел подобное стечение обстоятельств – что несчастная мать решит этим вечером здорово надраться. Но практически ничего из сказанного им Юля не запомнила.