Страница 4 из 4
«Кстати – вспомнил Толян – нужно покормить бедняжку». Он разогрел вчерашний бульон, потому что ничем другим в бессознательном состоянии накормить невозможно, и хотел приподнять больной голову, но отдёрнул руку. Градусника в хижине не было, но то, что температура у женщины выше сорока, сомнений не вызывало. «Ну что же – подумал он – придётся использовать последнее средство».
Эти средством была особая, чудодейственная мазь и настойка. Летом в посёлке подвыпившие мужики заподозрили попавшегося им под руки китайчонка в мелкой краже и хотели его избить. Толян заступился за пацана и проводил его домой. А вечером к нему пришёл пожилой китаец и принёс эти снадобья. Объяснил, как их использовать, и предупредил, что делать это можно только в самом крайнем случае. Похоже, этот случай настал.
Растирать мазь требовалось тщательно. Как на повреждённых участках, так и на здоровых. Впрочем, нетронутых мест почти не осталось. Даже там, где следов укусов было не видно, кожа всё равно покраснела и распухла. В результате целитель истратил половину драгоценной баночки, измазав пострадавшую полностью, с ног до головы.
Но главная сила заключалась в микстуре. Её было совсем мало, но и требовалось пострадавшей всего одна столовая ложка. Осторожно, стараясь не уронить ни капли, Толян отмерил необходимую дозу и перелил её, для надёжности, в стакан. Приподняв голову женщины, поднёс его к губам и дождался, когда они ответно шевельнутся. Тогда он быстро влил лекарство в рот и приподнял подбородок пациентки.
Реакция появилась мгновенно. Все мышцы больной напряглись, кулаки и зубы сжались. Она вытянулась, голова запрокинулась, а по телу пробежала мелкая дрожь. Через несколько секунд напряжение спало. Женщина, глубоко вздохнув, умиротворённо расслабилась. Она по-прежнему лежала без движения, но теперь напоминала не труп, как раньше, а просто спящую.
Вечером Толян хотел помазать ещё раз все разрезы и укусы йодом, но увиденное потрясло его. Ранки затянулись, краснота ушла, опухоль сошла. Температура у больной была нормальная, она тихо спала. Удивившись такому эффекту и гордый тем, что ему удалось спасти человека, он, с сознанием выполненного долга, лёг спать.
Она
Идти, идти, надо идти. Эта мысль засела в мозгу и вытеснила все остальные. Вся жизнь теперь заключалась в этой задаче. Иногда появлялась мама. Она всегда молчала, только в глазах читалось: «Иди, доченька». Бывший не приходил, но Ирина знала – он смотрит, он ждёт, когда она остановится.
Гнус больше не доставал, потому что пропала чувствительность к укусам. Холод успокаивал горящую кожу, бодрил и гнал вперёд. Иногда всё проваливалось в темноту. Очнувшись, она снова шла. Даже если мрак окружал её. День и ночь, явь и забытьё, всё смешалось.
Потом стали приходить воспоминания. Картинки были яркими, Ирина будто пересматривала события своей не такой уж длиной жизни.
Больничная палата. Толстая девица на соседней койке: «Да не реви ты, ещё нарожаешь. Для себя пожить надо, пока молодая». Если толстухе что-то возражали, она закатывала глаза и уходила покурить тайком в туалете.
Первая экспедиция после института. Влад, один из молодых сотрудников настойчиво ухаживает за ней. Она ещё не отошла от развода, но слишком молода. Действительно, надо пожить для себя. Так хочется счастья.
Ей двенадцать лет. Она прыгает через скакалку. Коротенькая юбочка взлетает при каждом подскоке. Неподалёку сидит на скамейке неопрятного вида мужик и смотрит на её ноги: «Девочка, хочешь мороженого»? Она в ужасе мчится к маме, и они вдвоём убегают из парка.
Муж ходит по квартире в трусах. Непреодолимое отвращение охватывает её, когда она смотрит на его голые ноги.
– Нам нужно развестись.
– С языка сняла.
Похороны мамы. Теперь она осталась совсем одна. Хочется выть и ни с кем не разговаривать. Не выдержав ужаса пустой квартиры, она, не устроив поминок, уезжает назад в экспедицию.
Снова детство. На день рождения мама купила ей большую куклу. Они вдвоём идут из магазина, и все оглядываются на счастливую девочку в новом, красивом платье.
Пустые глаза Влада на вокзале. Зная, что их роман ограничен одной экспедицией, но, не признаваясь даже себе, она всё же на что-то надеялась. Образовавшиеся стойкое отвращение к сильному полу и глубокое убеждение, что все мужики сволочи.
Ещё какие-то обрывки воспоминаний вперемежку с картинками тайги, тропинок, хлещущих по лицу веток, непроходимых зарослей молодняка, припорошённых снегом полянок и постоянными провалами в темноту. А потом, непонятно откуда взявшееся, тепло и мерное покачивание. Неизвестная сила куда-то её несла, и тайга, до сих пор двигающаяся ей навстречу, вдруг стала убегать.
Затем пекло. Нестерпимое. Такое, что трудно дышать. Жара обволакивала, обжигала то в одном, то в другом месте. Всё тело горело, хотелось кричать, но голоса не было. И вдруг страшная боль. Как будто её проткнули раскалённым прутом сверху вниз. Постепенно боль ушла, и начался полёт. Она летела в полной темноте неизвестно куда. Ей было легко и свободно.
Тайга
Осень закончилась. Ушла промозглая слякоть, исчезла безнадёжная грусть. Белый пушистый снег взялся наводить порядок. Он падал медленно, но методично и неотвратимо, постепенно преображая унылые пейзажи. Воздух становился свежим, радостным, вызывающим умиротворение и восторг. Земля и деревья, основательно промытые осенними дождями, одевались в сверкающие белоснежные одежды.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.