Отряд "Омега"

— Покопаюсь в этой шлюпке. Лететь надо, Гирей-ага. Нехорошо здесь. И в деревне нехорошо. И в храме тоже.

Василий вдруг понял, что страшно устал и никуда не полетит.

— Заночуем у дерева. Завтра полетим… Предлагаю заночевать на перевале у дерева, — добавил он для девушки по-русски.

— Так кто была ваша мать? — спросила она.

— Простая монахиня, подданная Империи. Русская. Как-то ее отправили в Константинополь, не знаю уж, зачем. Там она полюбила османского дипломата и бежала с ним. Оч-чень романтическая история.

Девушка встрепенулась:

— Так вы — сын Франца Гирея? Я знаю вашу романтическую историю.

— Откуда?

— Я же сказала, моя мать воспитывалась в монастыре святой Параскевы. И я там воспитывалась. Но я не монашка.

— А как вас звать?

— Феодора.

Василий ухмыльнулся:

— Имя у вас, однако, прямо, как у монашки.

А сам подумал, что девушка, вероятно, соврала. Назвала первое попавшееся имя. А почему такое странное?.. Ну конечно! Галера-то называется «Феодора»! Ладно. Пусть будет Феодора.

Последние зеленоватые лучи заката растворились, исчезли в темно-лиловой небесной пелене, которая тоже быстро исчезла, уступив место чистому черному цвету. Котловина погрузилась в матовую тьму — даже в гладких боках галеры не отражаются звезды. Мертвое дерево на фоне звездного неба — как рука этой тьмы, а силуэт Феодоры, прислонившейся к дереву, напоминает уродливый нарост на стволе. Пурдзан отошел дальше по дороге и шумно справлял нужду. Василий присел на корточки возле Феодоры.

— Полагаю, что могу задать вам один вопрос, касающийся военных секретов Империи.

— Полагаю, что можете.

Голос Феодоры звучал в теплом ночном воздухе очень ласково, она перестала казаться наростом на мертвом стволе. Василий вспомнил, что пил сегодня воду из реки Карджала. Авось… Впрочем, не до того.

— Имперская гвардия здесь была вовсе не ради монахов. И не ради нас. Ради римлян.

— Римлян?..

— Простите. Я им сам придумал название.

— Да. Эти римляне уже появлялись несколько раз. Достаточно для имперского оракула. Оракул предсказал вероятность тридцать четыре процента, что они появятся здесь.

— Я всегда был уверен в превосходстве ваших компьютеров.

— Спасибо. Но мы, если честно, думали, что это — какие-нибудь ваши мамелюки или янычары…

— Как офицер янычарского корпуса уверяю вас, что они не янычары. Ублюдки… Казнили монахов. Вы видели штабель из тел? Нет, вы не видели…

— Видела.

Голос Феодоры вдруг зазвучал слишком четко и совсем не ласково.

— Мне хочется, чтобы вы лучше представляли себе ситуацию. Солдаты, ради которых нас сюда прислали, стараются убивать как можно меньше. Им нужны живые пленные.

Василий понял. Но… зачем? За что?

— Монахи… — прошептал он.

— Монахов убили мои люди. Я хотела переодеть гвардейцев в рясы. Понимаете — эффект неожиданности. Чтобы подпустить этих самых римлян поближе. Монахи стали гнать свою обычную лабуду: мирские интересы, то, се… Отказались они, короче. А времени, как вы знаете, у нас почти не было.

— И вам приказали…

— Будь мужчиной, янычар. Ты уже догадался, что мне никто ничего не приказывал. Операцией командовала я.

Пурдзан давно вернулся и терпеливо ждал, пока Василий закончит беседу. Василий решил закончить беседу прямо сейчас. Он понял, что не станет говорить с этой дрянью ни по-русски, ни даже по-гречески. Наверняка она знает турецкий. Он встал и произнес по-турецки:

— А теперь не мешай, женщина. Нам с Пурдзаном пора молиться.

Феодора осталась сидеть под сухим деревом, снова похожая на мертвый нарост. Василий и сатир вышли под открытое небо. На Приапе все блестит: кажется, даже ночное небо покрыто черным мебельным лаком.

— Пурдзан, куда смотреть полагается?

Василию было неловко перед единоверцем, что он за неделю так и не спросил у местных, куда обращать лицо. Пурдзан поднял к небу мясистый палец:

— Видишь "Хвост Карджала", Гирей-ага? От кончика отсчитай три звезды на восток, будет Мертвый Глаз…

— Эта, зеленая?

— Нет, Гирей-ага, зеленая — спутник.

— Понял. Синяя.

— От нее — две звезды к северу. Вторая, желтенькая, она. Приступим?

Они встали на колени и обратили лица к мелкой желтой звездочке. Вокруг звездочки, знали они, вращается древняя планета Земля, единственная планета Вселенной, принадлежащая одновременно и Византийской Империи, и Османской Конфедерации; на этой планете есть полуостров Аравия, а на полуострове Аравия стоит священный город Мекка.