Мёртвый город

— Ганс, Призрак, — скомандовал Лис, — как ваша смена подойдёт, дуйте к нам.

— Яволь, — отозвался Ганс.

Лис провёл рукой по головному отсеку брони, словно утирая пот со лба, и сказал:

— Расслабимся попозже. Нам начальство нарезало задачу взять штурмом базу противника и ликвидировать банду.

— А дальше? — поинтересовался Палач.

— Ждём наших, если помощи не потребуется, — ответил командир. — Как наши там закрепятся, возвращаемся сюда и уходим в рейд по мостам. Переправы должны быть зачищены.

Прогромыхав металлом, прибежали оставленные в карауле у входа в заводской корпус бойцы. Призрак опередил Ганса в соревновании по словоблудию:

— Командир, докладываю. Смену дождались, готовы к труду, обороне и нападению. Этого обормота, — снайпер махнул рукой в сторону товарища, — просил бы представить к награде за проявленную бдительность, но группу диверсантов выявил не он, а сенсоры, посему не прошу.

Лис распоясавшегося в остроумии снайпера не поддержал, ограничившись лишь шутливым тоном в своей последующей фразе:

— Погнали, раздолбаи.

Всё ещё валявшихся на асфальте сдавшихся бандитов уже обыскивали и отводили в сторону. Мы в качестве силовой поддержки были не нужны — проследить за порядком и без нас было кому, — поэтому направились к забору. Преодолели его посредством применения прыжковых устройств, имевшихся, как оказалось, в этой модели. Система не без недостатков. Направленный выброс плазмы, подобный реактивной струе, безжалостно плавил асфальт при взлёте и посадке. И приземление было довольно шумным. Но быстро преодолеть семь метров в высоту и порядка двадцати в длину — это дорогого стоит.

До бывшей свалки, на которой устроила своё логово банда Шершня, добрались примерно за час. Не скрываясь, нагло пёрли по открытой местности. Не вступая в переговоры, обстреляли посты на вышках и неудачно для себя подвернувшийся нам патруль внешнего периметра, перепрыгнули через стену и направились к мусоросжигательному цеху, стреляя по всему, что двигалось. Об организованном сопротивлении речи не шло. Противник явно не был готов к тому, что наша броня могла летать. Недолго, невысоко, недалеко, и всё же! Если нам и готовили какую-то эшелонированную глубокую оборону на входе, то мы самым наглым образом смешали врагу все карты, ударив не в лоб, а сразу войдя в глубокий тыл.

Обстреливали нас весьма плотно. Автоматы и пулемёты грохотали, не умолкая. Лис даже словил прямое попадание из гранатомёта. По счастью, фугасным зарядом. Впрочем, думаю, даже кумулятивные против нас оказались бы бессильны. Командир лишь упал, словно от сильного толчка, довольно шустро поднялся и как ни в чём не бывало продолжил стрельбу. Удивительно, что пулемёт остался невредим. Повезло, скорее всего. Но надо будет потом на досуге получше изучить, кстати, своё оружие. Хотя бы о запасе прочности осведомиться, как минимум. А вот прочность брони себя проявила уже во всей красе. Как хорошо, что происходящее реально. Будь мы героями какого-нибудь дешёвого боевика, зритель такой унылой непобедимости нам бы не простил. Враг не мог нам противопоставить ровным счётом ничего: ни защиту, ни огневую мощь. Стены из заборного профлиста и досок, из которых здесь были возведены строения — плохая преграда даже для пистолетной тупоконечной пули, что уж говорить об остроконечных и тяжёлых пулемётных, которые достигали скорости полёта порядка тысячи метров в секунду. Прятавшиеся в таких ненадёжных укрытиях враги, услужливо подсвеченные сканерами, погибали наравне с теми, кто встречался нам на открытых пространствах. Кого-то убивало даже сквозь две стенки, когда пули пролетали сквозь всё здание, попавшееся на траекториях полёта. Так, зачищая территорию бывшей свалки, мы выдавливали врага к мусоросжигательному цеху — единственному зданию, которое могло послужить укреплением. И то временно — мы всего лишь облегчали себе задачу, стараясь собрать как можно больше бандитов в одном месте, чтобы разом расправиться со всеми.

— Ганс, Призрак, сходите к воротам, зачистите там всё.

— Есть, командир, — отозвался снайпер.

Пулемётчик, с притворной обидой засопев, сказал:

— Опять всё самое интересное без нас! Можно хотя бы тогда пленных не брать?

— Нужно, — ответил Лис. — Быстрее справитесь, быстрее присоединитесь к нам.

«Озадаченные» бойцы двадцатиметровыми прыжками отправились выполнять поручение. Я посмотрел им вслед и сказал:

— Ну энтузиазм и попёр. Чувствую, они так не только блокпост на воротах вынесут.

— Ну и хорошо, хотя вряд ли на стенах кто живой ещё остался, — высказался Палач. — Либо сбежали, либо убиты при штурме.

— Ладно, хорош трепаться, — объявил командир. — Дожимаем до цеха, окружаем и ждём наших.

Мы продолжили движение. Дожимать было уже, впрочем, некого. Характерно разорванные очередями тяжёлых пулемётов трупы лежали повсюду. Ещё один плюс брони — герметичность. Запах крови, дерьма и парного мяса должен стоять сейчас — моё почтение просто. Сочувствую тем, кому это всё после нас прибирать. Пусть даже это будут пленные. Но вот и дошли. Распределились по периметру цеха, подавив попутно несколько пулемётных позиций в окнах и приведя в негодность метким выстрелом один гранатомёт. Нам-то, что слону дробина… из рогатки… а вы, ребята, силы сэкономите, они вам ещё понадобятся, когда мы штурм начнём.

Издалека доносились звуки боя, преимущественно грохот двух «крупняков». Наши товарищи схлестнулись с оборонявшими ворота бандитами. Длилось это всё недолго, вскоре всё стихло, и Ганс вышел на связь:

— Готово. Идём к вам. Без нас просьба не начинать.

Короткое время спустя оба штурмовика, перепрыгнув какой-то барак, спикировали к нам, с грохотом и тучей пыли приземлившись.

— Работаем, братья! — скомандовал Лис. — Главаря по возможности брать живым.

Как определить загадочного для нас Шершня, мы придумать не успели. Разберёмся по ходу дела. Ценной информацией он если и владел, то касалась она только банды. Значимость его персоны состояла разве что в возможности устроить показательную казнь. Да, практиковали Стражи и такое. Ну да жестокое время требует жестоких мер, что поделать.

Я запрыгнул в кое-как забаррикадированное окно, снеся дощато-металлические щиты и мимоходом зацепив какого-то беднягу плазменным выхлопом. Трое, скошенные короткой очередью, рухнули на пол, вывалив наружу разворочённые кишки. Ища спуск на первый этаж, я наугад рванул по уходящему налево коридору и практически сразу обнаружил лестницу. Прогромыхав по металлическим ступеням, спустился вниз, где был обстрелян сразу из десятка стволов. Происходящее было похоже уже на жест отчаяния — бандиты должны были ещё раньше убедиться в своём бессилии против нас. Снова поработал пулемётом, обрывая жалкие потуги нанести мне хоть какой-то вред. Интересно, если я сейчас объявлю, что на поцарапанную краску клал я вприсядку да с пробором, бандиты начнут сдаваться, или нет? Жаль, что эту мысль не проверить, так что так и буду дальше считать, что привести нашу броню в непрезентабельный вид — главная цель остатков банды. Ну да ничего, пленные покрасят, хэ-хэ. Добежав до закрытых ворот, выставил вперёд левую руку и встроенным плазменным резаком намертво приварил стальной засов к створкам. Мы выберемся, а противнику главный путь к отступлению отрезан. Теперь только разве что выпрыгивать в окна, от которых до земли не меньше пяти метров. Да и то — сперва доберитесь!

Зачищая помещение за помещением, мы продвигались к резиденции главаря. Искать её не пришлось — таблички со стрелочками и соответствующей надписью «Босс» любезно указывали нам направление. Всё, что оставалось — отстреливать редеющие группки бандитов. Если кто и желал сдаться, сделать этого не он не успевал — не трогали мы только тех, кто, уже бросив оружие, стояли с поднятыми руками у стен либо лежали на полу. Но таких на всём пути набралось не больше полутора десятков. Примерно. Подсчёт я им не вёл. Ну и может в других концах цеха ещё кто нашёлся. Входили в здание мы с разных сторон, и все через окна. Наша четвёрка: я, Лис, Ганс и Призрак, — ударила в лоб, проигнорировав запертые ворота. Остальные семеро, рассредоточенные по периметру, — со своих позиций. Пожарные выходы, обнаруженные в количестве двух, заварили сразу, едва здание было окружено. Ловушка захлопнулась.