Страница 7 из 13
Боил торопливо вернулся. Кланяясь через каждый шаг и отводя глаза, он приблизился к столу, представ перед Браеном. Услужливо улыбаясь, Боил спросил для чего его позвали.
– В твоем списке есть Джек Картер, – процедил Браен, с неприязнью глядя на начальника цеха.
Конечно, он считал, что все обязаны придерживаться правил общения с Неприкасаемыми. Его раздражало, когда какой-нибудь умник показывал, что соблюдает их ради сохранения собственной головы. Только Боил, определенно, старался сверх меры и своим поведением вызывал отвращение.
– Да, он работает в моем цехе, – охотно подтвердил Боил, явно надеясь за сговорчивость получить дополнительное вознаграждение.
– Я хочу, чтобы ты переписал свой список и увеличил вдвое штраф Картера.
Боила нисколько не возмутила оговоренная несправедливость. Он лишь проявил любопытство, поинтересовавшись причиной усиленной меры наказания, и Браен благосклонно пояснил:
– Картер оскорбил нашего покупателя из Китая. Он должен заплатить за свой поступок.
– Да, я слышал об этом инциденте, – Боил скорчил виноватое лицо, тем самым повысив неприязнь Браена. – Я надеялся, директор уволит его в назидание остальным.
Браен не выносил, когда кто-то начинал ему раздавать советы, касающиеся работы, поэтому поспешил сказать:
– Достаточно будет штрафа, – и вернул Боилу список.
Браен не сомневался, что сегодня вечером, узнав о размере штрафа, Джек иначе отнесется к его щедрому предложению. Ведь любому рабочему нужны деньги!
После ухода Боила, Браен занялся делами, которые взвалил на него Саливан. Он никому бы не признался, но на самом деле ему льстило то, что кроме него директор ни на кого не рассчитывает.
Долгое время он добивался того, чтобы Саливан от него зависел. Отваживал остальных помощников, ограничивал им доступ информации. И все ради того дня, когда возникнет вопрос кому занять место директора, а у начальников и инвесторов не будет других кандидатов, кроме него.
Браен успел сделать несколько срочных звонков, провел скучные затянутые переговоры с наглецами, выпрашивающими скидку и пониженные тарифы на транспортировку НН. Прочитал и подписал четыре договора о продлении поставок, а потом Саливан вызвал его к себе.
– Ты предупредил Келли? – с усмешкой спросил Браен. Развалившись в кресле и раскачивая ногой, он критически рассматривая носки своих дорогих туфель. – В прошлый раз она не хотела меня пропускать.
– Это ее работа: никого не пускать без моего разрешения, – отозвался Грегор.
Он говорил непривычно уставшим голосом, и на миг в сердце Браена затеплилась надежда, что старик помрет самостоятельно. Эту мысль он быстро пресек. Долго ждать нельзя, и с Саливаном надо покончить быстрее.
– Ты же знаешь, – принялся оправдываться Грегор, – на меня охотятся «люди мира». Эти помешанные идиоты воображают, что мир станет лучше без НН. Чушь!
– Они не доберутся до тебя, – Браен улыбнулся, не разделяя его страха перед диверсантами. Сам он считал, что Саливана ждет смерть от близкого ему человека. – Ты для них недосягаем.
Пару томительных секунд Саливан ничего не отвечал, и Браен не знал, как расшифровывать его молчание: он обижен, зол или уснул. Терпеливо ожидая реакции директора, он рассматривал его лицо. С годами оно округлилось, словно время сгладило все резкие линии. На коже проявились морщины, указывающие на напряженную умственную работу. А за последние несколько лет добавились и те, что выдавали постоянно беспокойство.
Когда-то Саливан был видным мужчиной, с впечатляющей горделивой осанкой, а теперь он стал ворчливым стариком с тоской во взгляде.
– Я предупредил Келли. Она тебя ждет.
Келли действительно ждала Браена. Встретила скопированной у него же ухмылкой и позволила пройти к директору.
– У тебя хорошее настроение? – не удержался от сарказма Браен.
– Я всегда радуюсь, когда директор Саливан устраивает вам проверку, – ответила проекция, хотя, конечно, у нее не было собственных эмоций.
Браен осуждающе дернул головой и поспешил скрыться в кабинете Грегора. Его встречи с Келли становились все напряженней. Он язвил, она язвила в ответ, и с каждым разом ее сообразительность увеличивалась.
У Браена создалось впечатление, что Келли испытывает к нему глубокую неприязнь, не понятно по какой причине. Будь она живой девушкой, он бы решил, что всему виной ревность к Айре. Но проекция не способна испытывать чувства, она лишь имитирует их на основе полученных знаний. Что же о нем знает Келли, раз так реагирует?
Саливан встретил Браена непривычно строго, будто сговорился с Келли. Посмотрел на него мутными уставшими глазами, как на чужака и спросил:
– Что там со штрафниками?
– План выполнен на восемьдесят пять процентов, – Браен не сомневался, что его ответ не устроит Саливана, стремящегося к сто процентному результату
Директор недовольно откашлялся.
– Что помешало добрать последние пятнадцать?
– Лень и не сообразительность? – предположил Браен.
Грегор исправил его в грубой манере:
– Не правильный подход к системе штрафов! – он нервно постучал кончиками пальцев по столу. – Штрафуй за три опоздания вместо пяти, а за четвертое и последующее штрафуй в двойном размере. Тогда мы наберем нужную сумму всего за неделю.
– Я планировал ужесточить наказания после серии первых штрафов. Пусть рабочие узнают на примере своих коллег чего могут лишиться…
– Зачем их предупреждать?! – закипел Грегор и ударил ладонью по столу. – Бей без предупреждения и выигрывай!
– Буду бить, и рабочие взбунтуют, остановят завод. Ты готов к многомиллионным убыткам за час простоя?
Напоминание о потере денег остудило Саливана, и он отступил. Недовольно причмокнул губами, как обиженный ребенок, и заявил:
– Недостающие пятнадцать процентов я сниму с тебя.
Браен произвел легкий подсчет и неприятно удивился:
– Это почти вся моя зарплата!
– Один месяц поживешь на зарплату рабочего.
По интонации директора Браен понял, что тот им не доволен и таким образом наказывает. Подобное уже случалось ни раз, и Браену приходилось мириться с лишениями.
– За что ты так со мной? – откровенно спросил он, боясь услышать ответ. Ему казалось, что старик сговорился с Келли против него, но не понимал почему.
– Ты оштрафовал тех, кто не выполнил твое поручение? – игнорируя его, задал Саливан почти риторический вопрос. Вытянувшись в кресле, он с проблеском садистского любопытства наблюдал за эмоциями Браена, который против воли реагировал на его выпады. – Я поступаю с тобой аналогично, – он говорил спокойно, словно хотел убаюкать собеседника своим размеренным голосом. – Мои действия не удивительней твоего поведения.
– Что не так с моим поведением? – успел дерзко спросить Браен и, лишь секунду спустя испугался, что его подозревают в воровстве.
– Ты не рад китайцам, – едва Грегор произнес это, и Браен почувствовал прилив гнева. – Они принесут нам доход, необходимый для строительства Грайва. Тебя одного не радует то, что скоро мы уедем из Рейджа.
– Я мечтаю о доме в Грайве! – благодаря самообладанию Браен не вспыхнул окончательно. – А ты его не получишь, если не поймешь, что деньги китайцев опасны для нас…
Он собирался снова привести доводы против продажи отходов НН, но Саливан, не повышая громкости голоса, перебил его:
– Келли верно отметила, что ты подозрительно отреагировал на сделку с китайцами. Думаю, это связано с твоими личными проблемами.
– Нет… – пробормотал Браен, догадываясь к чему он клонит.
Не слушая его, Саливан продолжил:
– Чтобы решить их, я направляю тебя на психологическую консультацию к Келли. Всего три сеанса, и она найдет причину твоей нервозности. Тебе даже не придется ничего рассказывать. Ты знаешь, она догадливая.
Браен шел по коридору, как оглушенный. Его отправили к Келли! Если она проведет с ним сеансы, узнает не только о краже отходов, но кое-что еще.