Ведьма в бегах

С тяжелым сердцем собралась, завернула украшение в платок и хотела уже выходить.

Реакция тела не подвела. Я вновь успела захлопнуть дверь перед самым носом у Миралда. Отскочила, добежала до несколько ошалевшего от моего поведения ворона, схватила его и яростно зашептала ему в клюв:

– Прячься!

– Он все р-р-равно почувствует мое пр-р-рисутствие, – просипел Родгар.

Чуть ослабила захват на шее птички:

– Не сразу! У меня будет время.

В дверь настойчиво постучали.

– Давай! – сделала страшные глаза.

Ворон соизволил скрыться в комнате, для которой я еще не нашла предназначения. Мне хватило места в зале, кухне, спальне и в кабинете.

– Здравствуй, Миралд! – широко распахнула дверь, сделала приглашающий жест.

Мужчина подозрительно посмотрел на меня, но зашел.

– Чай, кофе? – сладко улыбнулась.

– Гликерия! Прекрати балаган.

– Я еще даже не начинала. Присаживайся.

Усадила гостя на шаткий стул, еще вчера заметила, что у него болтается одна из ножек. С удовольствием наблюдала, как Миралд, не глядя, сел и тут же чуть не упал.

Чертыхнулся, бросил на меня взгляд, полный негодования, поднял упавший стул, сделал пас рукой, поставил, сел.

Хмыкнула. Никакой справедливости! Колдует среди бела дня и нисколько не переживает, что его могут обнаружить.

Присела напротив, сложила ручки на столе.

– Заходил сегодня к главному стражу города, – как бы между прочим начал Миралд, оценивающим взглядом проходя по обстановке дома, – его зовут Димер Ронтон.

Неужели я заставила главного стража города чинить сломанный кран? Улыбнулась.

– И каково было мое удивление, – продолжил мужчина, – когда он рассказал о новоприбывшей девушке, которая желает стать ворожеей. Ты, случайно, не знаешь никого по имени Фелиция Харрис?

Выжидающе посмотрел на меня. Промолчала, откинулась на спинку стула.

– Но даже не это самое интересное, Лика, – он пристально посмотрел мне в глаза, – в этом городе и не слышали, что их посетила сама герцогиня Олдридж.

– Ты рассказал? – испуганно спросила.

– Нет, Гликерия, – сделал акцент на моем имени несносный мужчина, – есть еще кое-что, – сердце сделало болезненный перебой, неужели он уже знает? – утром мне пришли сведения о безвременной кончине Говарда Уинсвила. Прими мои глубокие соболезнования, – серьезно проговорил он.

– Спасибо, – кивнула в ответ.

Прошла минута, вторая. Не вытерпела первой.

– Я могу все объяснить, Миралд!

– Слушаю.

Ух, этот его надменный вид. Но выхода не было, вздохнула и начала рассказывать.

– В тот вечер за ужином Говард вел себя несколько взвинчено, но ничего мне не рассказал, как бы я не просила поделиться проблемой со своей любимой женой, – покосилась на Миралда, тот внимательно слушал, – как только я его не упрашивала, целовала, гладила…

– Хватит, – поморщился мужчина, а я удовлетворенно улыбнулась.

– Через два часа после ужина его нашла служанка, – мой голос дрогнул, на глаза накатились слезы, – он выглядел ужасно! Из его рта шла пена, он весь трясся. Я столько пережила! – всплеснула руками.

– Прекрати паясничать, Гликерия! – повысил голос Миралд. – Я прекрасно знаю, что ты не питала к мужу теплых чувств.

– Отчего же? – дрожь из голоса убрала, ответила совершенно искренне. – Мне очень нравился Говард.

– Ты хочешь сказать, что его отравили?

– Так сказал детектив, который всю ночь допрашивал слуг… и меня, – всхлипнула уже по-настоящему.

– Ты сбежала из столицы, чтобы тебя не посадили в тюрьму за успешное покушение на собственного мужа?

– Да! У меня не было другого выхода! Он почти прямо озвучил свои беспочвенные обвинения! Ты бы слышал, как он разговаривал со мной! Будто я не герцогиня, а простая горожанка! – сейчас я была как никогда искренна, все так и было на самом деле. – Он посмел спрашивать меня про других мужчин!

– О твоих любовных приключениях судачит вся столица, Гликерия.

– О моих связях в высших кругах? – сделала ударение на слове «высших», Миралд нахмурился, он явно понял, на что я намекаю, но меня было не остановить. – В отличие от тебя, дорогой, правда? Некоторое время даже ходил слух, что ты не интересуешься женщинами, – сделала небольшую паузу, – но потом произошел скандал с той дамой… напомни, как ее звали?

Миралд не выдержал, вскочил, в мгновение ока обошел стол, навис надо мной. Я вжалась в стул. Поняла, что наговорила лишнего, цвет глаз мужчины, напоминающий сейчас грозовые тучи, говорил о том, что он в неописуемой ярости.

– Благодаря тебе, Гликерия, – прошептал он, наклоняясь еще ближе ко мне.

– Ты заслужил, – смело посмотрела ему в глаза, удовлетворение от прекрасно себя проявившего проклятья подавило страх.

– Разве ты была несчастна в браке, Лика? – он выпрямился и начал спешно раздеваться.

– Что ты делаешь?

Но мужчина не обратил никакого внимания на мой вскрик. Сначала на пол полетел плащ, затем рубашка, он принялся расстегивать пряжку на штанах.

– Прекрати немедленно!

Миралд насмешливо посмотрел на меня, затем повернулся на одном месте, демонстрируя великолепное тело. Мой взгляд задержался на рельефных мышцах живота. Он сделал шаг ко мне, я вскочила со стула, выставила перед собой ладонь.

– Посмотри внимательно, Лика. Ты видишь на моем теле хоть один шрам?

Теперь поняла смысл его действий. Вздохнула. Он прав. В браке с Говардом я не проронила ни одной слезинки. Муж был добр ко мне.

– Ты была счастлива с ним? – он подошел ближе, не обращая внимания на мою ладонь, которая почти коснулась его тела.

– Нет, – спрятала руки за спину, чтобы не было соблазна дотронуться до него. – Нет, Миралд, я не была счастлива.

– Поэтому ты отравила его?

– Нет! – отмахнулась от его слов. – Подумай сам, зачем мне травить мужа? Я не была с ним счастлива, но и несчастна не была! Ты же знаешь, – указала рукой на его тело, – я не проронила ни одной слезы. У меня есть год, а потом я вынуждена буду снова выйти замуж или… – отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слезы.

– Я тебе верю, – вздрогнула от прикосновения его руки, оголенное плечо будто прожгло насквозь.

– Оденься, Миралд.

***

Через пару минут мы чинно сидели за столом, словно ничего неприличного и не происходило.

– Итак, Гликерия, ты предлагала чай? – неожиданно проговорил Миралд.

– Конечно, – правила этикета в крови любого представителя аристократии, а чай был неотъемлемой частью важных бесед.

Пока готовила чай, передумала все возможные варианты развития нашего разговора. Настроена была решительно – ни в ковен, ни в вечный замок, ни повторно замуж я не хочу! Хотя бы год…

– Скажи, почему ты приехала именно в этот город?

Задумалась на минуту, мужчина внимательно смотрел на меня, вздохнула:

– Потому что, Миралд, на рассвете от столицы отъезжала лишь одна карета, и конечная ее станция – этот город, – не стала уточнять, что прождала именно ту самую карету долгие часы. За это время успела себя накрутить настолько мыслями о тюрьме, что без раздумий отдала двойную сумму за билет, лишь бы не спрашивали ни о чем. За ворона пришлось заплатить отдельно.

– Да? – подозрительно посмотрел на меня.

– А почему ты думаешь, я еще могла выбрать этот захолустный городишко?

– Не знаю, Лика, я не верю в совпадения. Не удивлюсь, если ты разузнала о моих планах и последовала за мной.

Заинтриговал, постаралась не показать интереса, но, видимо, без особого успеха, потому как мужчина вдруг слишком пристально на меня посмотрел.

– Неужели ты думаешь, Миралд, что я бы рискнула остановиться в этом городе, зная, что ты здесь? Я же в бегах, – закатила глаза, подняв руку к виску.

Мужчина рассмеялся, я слегка вздрогнула, недоуменно посмотрела на него. В первый раз слышала его смех. Это было так необычно, так не свойственно мрачному суровому человеку, сидевшему передо мной. Но он смеялся! Искренне!

– Хорошо, убедила, – Миралд хлопнул ладонью по столу, – раз уж мы оба оказались в этом городе, хочу сделать тебе предложение.