Ненавижу. Скучаю. Люблю

— Да, я просто хочу угодить твоей маме, — вздохнув, ответила Юля. Леваков сделал шаг навстречу, обнимая девушку. Прижал ее голову к груди, положил ладони на талию, вдыхая аромат свежих ягод.

— Ты ей уже нравишься, знаешь почему? — шепнул на ушко Антон.

— Почему?

— Потому что я тебя люблю.

Юлька смущенно засмеялась, она вообще всегда смущалась, когда Леваков шептал ей подобные фразочки, затем привстала на носочки и чмокнула парня в уголок губ.

— Ну, раз ты так говоришь, давай возьмем зеленый, — согласилась Снегирева.

Когда они вышли из магазина, находившегося на втором этаже торгового центра, Антон взял Юлю за руку и повел ее вниз, к эскалатору. Они болтали, смеялись, и обсуждали предстоящие посиделки с родителями Левакова, как вдруг Юлька замерла. С ее милого лица сошла улыбка, она поджала губы, и вообще вся словно сжалась.

— В чем дело? — тревожным тоном спросил Антон. Подумал, вдруг любимой стало плохо или голова закружилась, всякое же возможно. Однако Снегирева молча смотрела куда-то вдаль, будто ничего не слышала вокруг. Леваков тоже перевел взгляд в сторону и заметил там женщину, в сером плаще и пакетом в руках из ближайшего сетевого супермаркета.

— Мама, — шепнула Юля, когда Снегирева старшая направилась прямо на них. Она шла уверенным шагом, не сводя глаз с дочки, и все сильней сжимая ручки пакета в пальцах. Антон вздохнул, он, конечно, планировал официально познакомиться с мамой Юльки, но не при таких обстоятельствах. В конце концов, ему хотелось мира и благополучия для обеих семей, а для этого нужен правильный день, правильное место, и настроение подходящее, как без него. Только некоторые события происходят настолько внезапно, что их не подгадаешь.

Спустя бесконечно длинную минуту, женщина уже стояла напротив Антон с Юлей, переводя взгляд с дочки на ее молодого человека. В этом взгляде не иначе была сканирующая машинка, проезжающая по каждому изъяну Левакова. Ему аж сделалось не по себе, словно он товар на одной из витрин этого торгового цента.

— Добрый день, — первым тишину нарушил Антон. Во-первых, молчать было уже невыносимо, а во-вторых, кто-то же должен начать диалог.

— Добрый, — кивнула женщина, протягивая худенькую руку в качестве приветствия. — Нина Андреевна — мама девушки, которой вы, судя по всему, планируете испортить жизнь.

— Мам! — крикнула Юля, сводя брови на переносице. Антон прекрасно понимал, почему мать Снегиревой так себя ведет, ведь не каждая обрадуется побегу дочки, работе официанткой и резкой самостоятельной жизни.

— Добрый день, Нина Андреевна. Меня зовут Антон Леваков, и… — он сглотнул, полагая, что сейчас скажет то, о чем пожалеет. — Я хотел бы пригласить вас сегодня на семейный ужин к моим родителям в гости. У меня самые серьезные намерения относительно вашей дочери, поэтому прошу, не отказывайтесь.

— Антон, — Юля перевела взгляд на Антона, произнося его имя полушепотом. Кажется, девушка была в шоке, да что уж там, Леваков и сам от себя не ожидал подобного. Однако другого выхода из сложившейся войны не видел. Нина Андреевна должна понять, что ее дочка в безопасности, и что человек, которого она выбрала, испытывает к Юле самые положительные чувства.

— Ужин? — мать Снегиревой опустила голову, часто моргая, словно не до конца поняла, что сейчас произошло.

— Да, мне бы хотелось познакомить вас с моими родителями. Я знаю, у нас немного не заладилось с первой встречей, но я очень люблю вашу дочь и хотел бы исправить первое впечатление о себе.

С минуты Нина Андреевна молчала. Видимо думала идти или нет, ну и на Юлю поглядывала, которая смотрела на мать так, будто просила согласия. На самом деле, Снегирева почти ничего не говорила о маме, но иногда у нее проскакивало, как бы ей хотелось услышать похвалу от родительницы, или узнать, что та гордится дочкой.

— Что ж, — разорвала тишину Нина Андреевна. Антон глубоко вдохнул, ожидая услышать любую реакцию. Даже если ответ будет отрицательным, по крайне мере, он попытался, а может и попытается снова.

— Мам…

— Мы придем вместе с отцом, — обрушила неожиданно женщина. Леваков улыбнулся, переводя взгляд на Юльку, которая тоже расцвела, словно первый весенний цветочек на лесной поляне. Глаза ее переливались от радости.

— Спасибо, — произнес Антон.

— Спасибо, мам, — сказала громко Снегирёва.

— Адрес пришли сообщением. Мне пора, до вечера, — быстро спохватившись, Нина Андреевна сжала крепче ручку пакета с продуктами, и пошла в сторону лифтов, оставляя Антона с Юлей вдвоем.

Глава 47

Юля

Семейный ужин случился неожиданно, и заставил меня понервничать. Я долго выбирала платье, постоянно поглядывала на телефон, переживала, мало ли опоздаем. Ну и мамино внезапное согласие не оставило без внимания. Однако, когда мы все вместе уселись за большим столом дома у Леваковых, когда разговоры полились рекой, внутренне я выдохнула.

К моему удивлению, конца света не случилось, наоборот, родители мило поболтали, а уж когда отец Антона начал благодарить меня за то, что сделала из его сына самостоятельного человека, я и вовсе смутилась, а мама заулыбалась. Одним словом, вечер прошел на славу, оставляя после себя приятное послевкусие.

А на следующий день, мне позвонила сестра. Ух, в каких подробностях она пересказывала эмоции мамы, как разошлась в словах. Ирка тем вечером вернулась домой, ей нужны были какие-то книги и вещи. Ну, тут и понеслось, молчаливая и сдержанная мама не могла остановиться.

— В общем, маман мечтает о свадьбе и внуках, — смеясь, заявила сестра в трубку.

— Ага, пусть мечтает, — хмыкнула я, понимая, что не столько Антон поразил родительницу, сколько состояние его семьи: их дом, машины, обстановка. Какая мать не мечтает выдать дочку замуж за богатого принца? Мне всегда казалось, моя — исключение из правил, но видимо только казалось. С другой стороны, мы жили отдельно с Антоном, нам никто не указывал, сами себя обеспечивали, поэтому мне уже было без разницы, чего хочет мама.

— Ну, зря, я тоже на ее стороне. Антон у тебя хорошенький.

— Спасибо, но после тебя.

— А как он… ну в постели? — игриво произнесла сестра в трубку. Я громко выдохнула, ощущая, как щеки залил румянец.

— Ира!

— А что Ира, — прыснула она в трубку. — Это тоже, между прочим, очень важно.

— Все у нас хорошо. Слушай, а у тебя нет какого-нибудь красивого вечернего платья? В субботу в универе будет проходить осенний бал в стиле ночи страхов, там всякие гадания будут, дискотека.

— Конечно, есть! Я тебе еще и мейк сделаю.

На том и договорились. Вообще о проведении этого мероприятия я не знала, была занята работой, да и Антон был занят. Если бы не Шестаков, который, к слову, тоже идти не планировал, а вот его очередная дама очень хотела, мы бы пропустили вечерние гуляния.

С другой стороны, не сидеть же постоянно дома, тем более я любила танцевать, поэтому с удовольствием согласилась. Леваков даже у папы машину взял на вечер, чтобы я окончательно почувствовала себя золушкой на балу. Сам он, правда, выряжаться не стал: рубашка и джинсы, единственное, волосы лаком уложил. Зато, когда увидел меня, сразу передумал ехать.

— А зачем нам уник? Ты такая… я ж не устою, — выдал он, жадно разглядывая меня в облегающем шелковом красном платье на тонких лямках. С прической и макияжем Ира постаралась: сделала легкие волны, аккуратно разложив пряди на плечах. Она чем-то побрызгала локоны, и они переливались от света, словно были покрыты золотыми нитями.

— Я так плохо выгляжу? — вытянув кокетливо губки, спросила.

— Слишком хорошо, я уже готов раздеваться, — с улыбкой выдал Антон, заключая меня в свои объятия. Поцелуй за поцелуем, и его руки потянулись к моим бедрам, задирая ткань. Однако я оттолкнула парня, строго наказав, что придется ему потерпеть.

— Поехали, повеселимся. А ночью продолжим игры с раздеванием, идет?

— Жестокая женщина, — качнул головой Леваков, но противиться не стал. Я накинула на себя драповое пальто и черные облегающие сапоги на шпильке, и мы поехали в универ. По пути болтали о всяком разном, обсуждали работу, родителей, даже решили устроить себе на следующей неделе выходной загородом. Антон держал меня за руку, и периодически жадно поглядывал, с явным намеком вернуться домой. Однако я держалась крепким орешком.