Страница 18 из 29
— Одно — случайность, два — совпадение, три — закономерность…
Татьяна задумалась, бесцельно блуждая взглядом вокруг, осматривая пруд, белую беседку на сваях, деревья, вазоны с цветами. Вот уж действительно борьба за власть, если для достижения цели выбирают настолько сложные пути. И ее семью угораздило в это вляпаться.
— А если попытаются воздействовать на тебя? — спросила женщина.
— Если ритуал для болезни проводит один и тот же маг, то он не сможет его повторить еще с полгода минимум. Как, к слову, и я не смогу провести ритуал очищения. Слишком много магии — после такого нужно время для восстановления. Защита разума у меня… не хочу хвастаться, но я более чем доволен.
— Я уже поняла, что ты сильный легилимент. Когда только научился?
— Я ведь наследник Слизерина, — хохотнул Том. — Кроме того, впервые за много поколений получил вливание свежей крови, так сказать. Как-то читал, что в таких случаях часто пробуждаются практически все наследия семьи. Учиться легилименции для меня было достаточно просто.
— Я беспокоюсь, как бы тебя не попытались вывести из строя, — призналась Татьяна.
— Я очень осторожен, — ответил ей Том.
Уже через полторы недели все было готово к ритуалу. Проводили его с субботы на воскресенье, в пустующем доме. Алексей выглядел неважно, отчего Антонин был крайне обеспокоен. Натали и Татьяна не видели, в каком состоянии их отец, а Тони провел с ним все это время. Он понимал, что времени оставалось немного.
Сложные символы буквально оплетали комнату, их выписывали несколько дней, а некое подобие пентаграммы на полу заливали кровью животных в течении пары часов. В воздухе отчетливо пахло смертью и страхом. Даже Тома заметно передергивало. Становилось понятно, по какой причине такие ритуалы называли темными. Слишком много крови и смертельного ужаса.
Читать заклинания, стоя босиком на каменном полу, чувствуя липкую кровь под ступнями, задавать вопросы и слышать слабые ответы Алексея было странно. И сила. Том буквально кожей ощущал магию, она словно пульсировала в воздухе, пьяня и пугая. А потом в круг вошла жертва. Мужчина лет пятидесяти, уже седой. Том посильнее сжал в руке нож. Убить человека оказалось сложнее, чем ему казалось. Особенно так, не заклинанием, не чужими руками, а самому…
Ему казалось, что этот запах будет преследовать его повсюду: крови, смерти, благовоний, отвратительно пахнущие зелья…
Он стоял под душем не меньше часа и довольно долгое время смотрел на розовые дорожки крови. Не его крови. И от этого было так гадостно на душе. Он мылся самой жесткой мочалкой, но ему все равно казалось, что сегодняшняя ночь впиталась в его кожу.
Когда он вышел из комнаты, Тони сидел в кресле с бокалом в руке.
— Спасибо, — голос Долохова чуть дрожал. — Я никогда не забуду, что ты сделал для нас.
— Я никогда не думал, что это окажется так сложно, — устало признался Том, отхлебнув виски прямо из бутылки. — Когда читаешь описание ритуала, не задумываешься о том, каково это.
Том опять поморщился. Хлюпающая под ногами кровь, дым трав, собственное ощущение силы и та беспомощность, когда он понял, что пришло время убить… Он тряхнул головой, прогоняя эти картинки. Захотелось вернуться в душ, хотя кожа уже буквально горела. Еще один глоток обжигающего напитка. Сейчас бы обливейт… но не с его защитой разума — все равно вспомнит. Он глотнул еще, чувствуя, как немного опьянел. И почему он считал, что это просто?
— Как Алексей? — постарался он отвлечься от своих мыслей.
— Спит. Больным больше не выглядит. Даже цвет кожи нормальный. Доктор Тики уже готовит для него какие-то зелья…
— Защиты у него теперь никакой нет. С неделю ждать, пока магия в норму придет.
— Знаю, — кивнул Тони. — Может, к нам в дом пойдешь?
— Нет, — быстро ответил Том.
Он был сам себе противен. И мысль о том, что он войдет в этот дом… что посмеет прикоснуться к Натали, даже просто целуя руку… Нет, к Долоховым нельзя. Можно напиться до беспамятства, хотя так он никогда не делал. Интересно, бутылки хватит?
***
Пробуждение было непростым. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Он с трудом разлепил глаза и приподнялся на локтях. Белая простынь заиграла цветными бликами. Кто-то обнял его за плечи, помогая сесть. После исчезновения ярких бликов Том увидел Натали. Она придерживала его за плечи и подносила стакан к губам:
— Да не тянись — так все разольешь, — строго произнесла она, не давая ему поймать ее руку со стаканом. — Пей, станет легче.
Том проглотил что-то чуть шипящее, солоноватое — и в голове прояснилось.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, отстраненно понимая, что явно не готов к общению с леди. В мятой рубашке, брюки без ремня, босиком. Еще и небритый, с перегаром.
— А ты не помнишь, что вы вчера с Тони заявились к нам в погреб? — ухмыльнулась Натали. — Еще постоянно друг на друга шикали и говорили что-то про «нас не должны заметить»?
Ната взяла чистый стакан и налила в него простой воды. Подала Тому, который тут же залпом его осушил и вновь протянул девушке.
— А потом вы аппарировали обратно, — продолжала Ната. — Как только живы остались? В таком состоянии еще и аппарировать…
— Почему ты здесь? — Том рассеянно попытался пригладить всклокоченные волосы, но это оказалось бесполезно.
— Потому что кто-то же должен был тебе помочь прийти в себя, — просто ответила она. — Приводи себя в порядок. Через час у нас праздничный ужин.
Только сейчас Том понял, что приглушенный свет из окна — это не утро, а вполне себе вечер.
— Сегодня ведь еще воскресенье? — испуганно спросил он.
— Еще да, — улыбнулась Ната.
Том, чуть пошатываясь, наконец встал с кровати, протер глаза. Да уж. Чудовище… И Натали, в светлом платье и цветных туфельках. Было стыдно предстать перед ней в таком виде. А она, уже почти дойдя до двери, внезапно развернулась, подбежала к нему, легонько прикоснулась губами к его губам и тут же исчезла за дверью, оставив Тома пораженно стоять посреди комнаты. В мятой рубашке, небритого и с перегаром. Он удивленно коснулся пальцем своих губ. Это ему показалось. Он, верно, еще пьян.
Глава 11. Что делать?
Несмотря на болезнь отца, волнение матери, всю сумятицу этих дней, Натали чувствовала себя в безопасности. Это было странное чувство, которому она долгое время не могла найти объяснения. А потом поняла, что все дело в Томе. Рядом с ним спокойно. Как он уверенно предлагает ей опереться на локоть, как спокойно готовит все для проведения ритуала, о сути которого Ната ничего не знала. И как приходит к ним после министерства. Все такой же спокойный, с улыбкой, с этой нежностью во взгляде. И вся нервозность, что владела матерью и дочкой, мигом пропадает.
Она рискнула, попросив помощи у Малфоя. Книги помнились плохо. Но то, что мама Тома сдала медальон в тот же магазин, где потом Гарри видел Малфоя, она запомнила. Пришлось, правда, додумывать факты. Морфин действительно кричал им вслед, что Меропа их обокрала, но ничего не говорил про медальон. Вся надежда была на невнимательность Тони, который вообще на этого чудака внимания не обращал. Объяснять, откуда Ната на самом деле знает про медальон, ей не хотелось.
Зато хотелось сделать подарок Тому, а он очень ревниво относится к своему родству с Основателем. Еще хотелось чего-то большего, чем подразумевает этикет. Как в романах: упасть в его объятья и чтобы он ее поцеловал… Но Том строго следовал правилам, и даже свидания их были в четких рамках приличия. Он водил ее ужинать в рестораны, всегда по выходным, когда людно, и всегда в основной зал. Уходя, целовал руку. Носил потрясающие букеты и небольшие лукошки с клубникой, купленной у маглов.
Они так волновались с мамой в ту ночь, не могли заснуть… Потом пришло письмо от Тони, что все в порядке, и они решили выпить сладкого чаю в надежде успокоить нервы. Когда пили шестую или седьмую чашку, услышали грохот в погребе и застали там пьяных Тони и Тома. Даже не успели заявить о своем присутствии, как парни аппарировали прочь. Поэтому уже утром Натали с мамой прибыли в гости к Алексею, веселя его и балуя любимыми деликатесами, а к вечеру Татьяна предложила Натали самостоятельно разбудить Тома. Ната смутилась, пряча взгляд. Спальня — это не то помещение, где девушке можно находиться наедине с мужчиной.