Чёрный принц

Сон улетел туда, откуда взялся. Парс резко подскочил от неожиданности и сел на свою соломенную кровать. Он удивлённо выпучил глаза на тяжело дышащего, облокотившегося спиной на дверь Фарса.

– Что стряслось Фарс? – возмущённо спрашивал Парс.

– Ты же знаешь, что в это время я уже сплю. Спина ноет после волочения бочек и таскания мешков в порту.

Парс поднялся на ноги, схватил огарок свечи, что стояла на обеденном столе, и пошёл к печке, собираясь запалить фитиль.

– Какого лешего ты вваливаешься в дом с таким шумом? – продолжал негодовать Парс, склонившись у печки.

– Не надо! – гулко выдохнув, выпалил Фарс.

– Что не надо? – не понял Парс. Он быстро открыл железную ставню от очага, так чтобы не обжечь об неё пальцы. Комнату наполнило красноватое мерцание от тлеющего огня. В его блеклом сиянии Парс увидел, насколько сильно обеспокоен брат. Фарс ошарашено вертел головой, широко раскрытые глаза выражали страх и растерянность.

– Не зажигай свет и закрой обратно печь. – Фарс перешёл на шепот, и это смутило Парса ещё больше. Он плотно закрыл ставню обратно, и они снова погрузились во мрак.

– Да объясни, наконец, что происходит!? – поддавшись настроению брата, Парс тоже заговорил, шепотом. Правда его шёпот был чуть громче и требовательней, а взгляд выражал скорее угрозу нежели страх.

– Я не могу. – Заюлил Фарс.

В этот самый момент в дверь, о которую опирался Фарс, так сильно будто пытались пробить её тараном, постучали. Фарс отлетел от неё так, будто принял весь удар на себя. Бедолага распластался на полу, но у него хватило сил, чтобы не вскрикнуть. Глядя глазами голодного щенка на Парса, он приложил указательный палец к губам, давая понять брату, что лучше сейчас промолчать.

– Открывайте, если есть кто в доме! – Железный кулак ещё трижды громогласно ударил в дверь, сотрясая, казалось весь дом. – Открывайте именем Тот-Кто-Гора. – Басил грубый мужской голос за дверью, произнося имя Великого Князя Парящего града.

Одновременно тощий, сопляк, распластавшийся на полу, побледнел до цвета слоновой кости.

Парс смотрел на маленькое, трясущееся создание на полу, и до сих пор не осознавая, что произошло, понял самое главное. Прохвост попал в беду и его нужно выручать.

Младший брат на цыпочках подкрался к старшему брату и сильно дёрнул того за плечи, заставляя подняться.

– Беги через окно на соседний двор. Там собака на короткой цепи справа, ты беги влево, так она тебя недостанет. Калитка у них открыта и ночью. Беги до порта, схоронись на какой-нибудь пустой лодке. Лучше не на причале, а в ремонтных доках, туда позже приходят. Как начнёт светать, возвращайся. – Парс говорил быстро и уверенно, но стараясь не повышать голос громче шепота. Парс тряхнул Фарса под руки, так чтобы тот понял, что стоять нельзя, надо действовать.

– Я дома один, – громко выкрикнул Парс, обращаясь к закрытой двери и подталкивая брата в направлении окна. – Отец на ночной рыбалке!

– Мне не велено открывать по ночам. – Прикрикнул Парс, добавляя нотки страха к своему и так не уверенному голосу. – На улице в это время не безопасно.

– Я тебе сказал от чьего имени я здесь! – злобно заорал мужчина за дверью и снова заколотил по ней что было сил. – Я капитан городской стражи Сад-Ка-Гери, от имени князя Тот-Кто-Гора, приказываю тебе открыть дверь. Или мы выломаем её, и ты предстанешь перед судом стражей дворца.

За дверью послышались приглушенные голоса и топот пробегавших мимо людей. Капитан был там явно не один, и теперь гулкие стуки доносились отовсюду снаружи. В эту ночь стражи стучались в двери не только к ним. Это знание немного успокоило Парса. Может он рано решил считать виноватым во всём младшего брата?

– Не стучите больше, пожалуйста, – взмолился Парс. – Отец убьет меня утром, если обнаружит выломанную дверь. – Парс скулил как можно более слезливо, а сам краем уха вслушивался как у него за спиной, чуть скрипнули оконные петли, и тут же его босых ног коснулся прохладный ветер сквозняка.

– Так открывай быстрей, олух! – Приказал мужчина, и ещё, но, правда, всего один раз, стукнул тяжёлой рукой в дверь.

Оконные петли скрипнули ещё раз, и сквозняк перестал гулять по полу.

– Я открываю! – крикнул Парс, подошёл к двери, снял засов и раскрыл отделявшую его от капитана преграду настежь.

Сад-Ка-Гери оказался крупным во всех отношениях мужчиной, широкие плечи, высокий рост, голова размером со спелую тыкву и самое забавное, что в свете факела, что страж держал в руке, на лице его играли оранжевые блики. Парс сдержал смешок, и продолжил таращиться на сурового мужчину. Чёрная коротко стриженая борода его была ровно той же длинны, что и волосы на голове. Серебристые латы на груди, надетые поверх багрово-красного парчового кафтана, отражая факельные блики, поблескивали тем же цветом что и его лицо.

Парс судорожно сглотнул от страха, когда его взгляд опустился ниже. На поясе стража примостилась длинная изогнутая в полукруг сабля, а за пояс был заткнут совсем не короткий прямой, оголённый кинжал. Видимо капитан часто пользовался этим оружием, раз не держал его в ножнах, – мелькнула мысль в голове Парса, прежде чем мужчина заговорил.

– Уйди с дороги малец, и дай нам осмотреть дом твоего отца! – Жёстким тоном потребовал капитан, и, не дожидаясь ответа, чуть нагнувшись, дабы не задеть дверной косяк головой, прошёл в дом.

Парс еле успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть сбитым с ног вооруженным гигантом.

– Всегда спасибо. – Чуть дрогнувшим от волнения голосом поблагодарил капитана мальчишка.

– Тур-Ка. – Позвал, мужчина не оборачиваясь. В дом влетел ещё один страж, ростом поменьше, не такой грозный на вид, худощавый, но тоже с факелом и саблей на поясе.

– Порыскай здесь хорошенько! – приказал капитан. – Загляни в каждый угол и подними всё барахло, что валяется на полу. А я пока задам пару вопросов сопляку.

– Да, капитан! – Утвердительно кивнул солдат, и бросился шарить по дому, переворачивая всё вверх дном и ничего не ставя за собой на место.

– Так, что, малец, – под аккомпанемент разносимой утвари в доме, начал допрос капитан. – Ты, значит, гулял по городу ночью один! – Широко расставив ноги в бордовых кожаных сапогах на подбитых железом толстых каблуках, страж ткнул пальцем свободной от факела руки Парса в грудь.

От этого тычка у Парса спёрло дыхание, но, хотя и с трудом он смог выдавить из себя встречный вопрос.

– Я, гулял? – Для пущей убедительности Парс раскрыл глаза пошире.

– Так ты признался?! – сделал вид, что не заметил удивления Парса страж.

– Я, признался? – Потерялся Парс от таких огульных заявлений.

– Значит признался! – Суровый мужчина склонил голову так низко, чтобы его лицо оказалось прямо напротив лица Парса. Тяжёлый солдатский аромат, состоящий из помеси лука, хлеба, хорошей доли виноградного самогона и самую малость жареного картофеля ударил в нос мальчишки, заставив его отшатнуться.

– Ближе, сопляк! – приказал капитан. – Хочу видеть твой лживый взгляд, когда ты признаешься мне во всём что натворил сегодня.

Факел потрескивал прогорающей тканью, а пламя слегка колыхалось на ветру, пробиравшемся с улицы в дом, у самого уха, ссутулившегося мальца. В какой-то момент Парсу показалось, что ещё чуть-чуть и жаркие языки всё-таки лизнут его взъерошенную шевелюру, и тогда могучий капитан сможет взять его самого за ноги и использовать как факел.

– Ну, говори! – рявкнул страж, снова смрадно дыхнув тому в лицо.

– Я спал, а тут Вы. – С трудом смог выдавить из себя, напуганный ребёнок. При этом, он поглядывал на длинный кинжал за поясом у капитана, и длинное обоюдоострое лезвие, покрытое витиеватым хамоном, внушало ему страх по больше чем пламя что непредсказуемо гуляло не далеко от его лица.

Ведь если за кражу в городе лишали рук, то за ложь стражнику при допросе, полагалось оставить ему свой язык. И при одной только мысли, что сегодня ночью это может быть его язык, язык Парса отказывался выполнять все команды хозяина.