Спаси себя

Он перезвонил тут же. Говорил в трубку низкими густым голосом полным любви и заботы. Кате хотелось закутаться в этот голос как в плед, выпить его как чай. Они говорили с полчаса, прежде чем Катя первой положила трубку, даже не вспомнив, зачем она позвонила и что они обсуждали вначале.

Что бы она порой ни думала – Виктор все еще не надоел ей. Она прикрыла глаза и легла на живот – а вдруг никогда не надоест? Она представила себя хозяйкой его шикарного дома, в красивом платье, с завитыми волосами, как показывают в западных фильмах. Парочка детишек всегда с няней. И прекрасный муж, милый, заботливый, который задерживается по вечерам и изменяет ей. Катя задумалась, стал бы Виктор ей изменять? Нашел бы кого-то моложе, красивее, вроде той же Инны.

Образ улетучился.

Виктор не разведется, и она тоже. У Виктора деловые связи через жену и ее родню, да и его родственники не поймут, а он становится изгоем в семье на старости лет не хотел. Так что и Жене отставка вовсе не грозила.

В комнате от мрачных мыслей будто потемнело. Катя встала и раздвинула шторы на окне. Под окном на детской площадке уже шумели детишки, их мамочки сидели неподалеку, на скамейке и обменивались новостями. Из подъезда вышла самая неугомонная соседка-старушка с клюкой и отправилась по своим делам, то ли в поликлинику, то ли на рынок, то ли покататься на автобусе. Солнышко пригревало, но еще не вошло в полную силу. Чирикали птички, внизу на балконе ругались соседи. Женщина развешивала влажное белье на балконе, а ее муж не мог найти свои носки и орал на жену. Та огрызалась, а потом просто бросила в него еще влажными только постиранными носками. Ссора прекратилась.

– И чего я вообще сижу дома? – сказала себе Катя.

***

В отсутствие коллеги, Инну дергали в два раза больше. Она хлопала глазами и не могла ответить на вопросы о проектах и договорах, которыми занималась Катя. Звонки ничего не давали. На первые два Катя ответила неразборчивым бубнежом, а потом вовсе перестала брать трубку.

Инна уже была готова поверить, что Катя устроила все специально, не болеет она, а симулирует, чтобы доказать начальству, что без нее, без Кати, никуда, а Инна так, некомпетентная дурочка. Инна и сама уже начал себя ощущать такой, влиться в поток все не удавалась, поэтому она просто малодушно оставила трезвонящий телефон и отправилась за кофе – пятый за утро.

– Привет! – возле кофеварки она столкнулась с Пашей и чуть не сбежала, сама не зная почему.

– Как утречко? Бодрячком? – он улыбался, оскалив ровные белые зубы.

Инна ответила робкой улыбкой. Без Кати, которая всегда оттягивала внимание окружающих на себя, она чувствовала себя неуютно.

– Отличное утречко, лучше всех! – выдала она бодро. – Катя вот прогуливает, говорит, что заболела, а я тут пашу за двоих. Ну ладно, – она схватила кружку, едва не расплескав кофе на пальцы. – Клиенты звонят, требуют внимания. Мне пора.

Паша проводил ее взглядом.

– Если Катя позвонит, передай ей привет! Скажи, пусть выздоравливает!

– Ага! – крикнула Инна.

Через несколько минут Инна отключила Катин рабочий телефон и принимала звонки только на свой. Перед ней лежала стопка цветных бумажек для заметок. Инна писала на них короткие памятки и откладывала в сторону.

– Здравствуйте! Катерина? Она болеет, да. Очень серьёзно. Если вы представитесь и в двух словах расскажите мне, что у вас стряслось и какое к ней дело, я постараюсь решить ваш вопрос. Нет, мы не даем личных телефонов сотрудников. Хм, раз вы друг директора, то вы можете уточнить телефон Кати лично у него. Да. Как только Катерина выйдет на работу, сразу перезвонит вам, если вы представитесь и скажете, кому ей надо перезвонить. Спасибо! Да, сервис ужасный, люди болеют, – и Инна положила трубку.

– Да какого черта я буду пахать за двоих? Пусть работают со мной или не работают вообще! – прошипела она, понимая, что начальство по голове не погладит, но деваться ей прямо сейчас некуда.

Она ходила пить кофе и сосредоточенно пила его, не чувствуя вкуса. Она перетащила на свой стол часть Катиных бумаг и зарылась в них с головой. Теперь на обоих столах царил беспорядок. Инна звонила своим клиентам и отвечала на звонки Катиных, нервничала, извинялась, перезванивала.

Ее вызвал к себе директор и дал обычное поручение – поднять документы по работе с такими-то. Инна покорно кивнула и, проглотив замечание, что этим могла бы заняться и секретарша, пошла поднимать документы. Потом переделывала договор, потом снова пила кофе и снова ходила к начальству – подписывать переделанные бумаги. Потом слушала недружелюбные жалобы Галины, секретарши, на жизнь, на нерадивых работниц и на то, что Катя завтра выйдет и все наладится.

– А если не выйдет? – спросила Инна. – Если у нее что-то серьезное? Что, если у нее срыв на нервной почве? Вы вот отругали ее позавчера за то, что она документы взяла из архива, а теперь у нее срыв, она лежит больная и неизвестно, когда выйдет. А у нас отчеты, продажи, сроки горят и все бегают будто им хвосты бензином облили и подожгли.

Галина смотрела на нее с открытым ртом.

– А ты, я вижу, даром, что молодая, еще и дерзить умеешь, – сказала она.

Инна вздрогнула, опомнившись.

– И-извините. Галина Николаевна, – пробормотала она, наливаясь краской и оглядываясь, куда бы убежать.

– Бери вот, – секретарша презрительно подтолкнула ей подписанные и проштампованные документы.

Через пару минут Инна сидела в кабинетике, стараясь успокоиться. Ей хотелось ударить себя ладошкой по лицу, но она удержалась, а то не хватало еще ходить с фингалом, который сама же себе поставила. Инна взяла телефон и в который раз набрала номер Кати. Гудки и «абонент не отвечает».

Инна прокляла все на свете и взялась за работу.

***

Сосредоточиться на работе не получалось. Катя с возгласом досады захлопнула крышку ноутбука. Инна позвонила пару раз, но Кате никак не получалось сосредоточиться на том, что же коллега от нее хотела. Сообщения в мессенджере сыпались как бисер из разорванных бус. Катя начала было отвечать, но быстро бросила это дело. Да, она собиралась оставаться на связи, да, работа сама себя не сделает. Но день! Всего один день!

Пусть голова все еще побаливала, Катя все-таки оделась, уложила волосы, тронула пудрой лицо и размазала светлую помаду по губам. В былые времена она бы воспользовалась бы целым днем в пустой квартире, чтобы объедаться сладким и смотреть фильмы весь день. Или

Но прямо сейчас ей хотелось движения. Почувствовать, что мир за окном все еще есть, что он нормальный, что все нормально, что она нормальная.

Катя надела узкие, светлые, подчеркивающие каждый изгиб ее тела джинсы и светлую футболку. Все необходимое сложила в небольшую спортивную сумку и закинула ее на плечо. Ее телефон так и остался лежать рядом с ноутбуком.

В воздухе пахло цветами, Катя тут же чихнула, досадуя, что клумбы садят по всему городу без всякого внимания к аллергикам. Красиво, конечно, но как быть, если от одного взгляда на цветущее великолепие нос начинает чесаться и краснеет? Она прошла мимо череды мелких магазинчиков, торгующих разноцветной ерундой, продуктами и бытовой химией. Свернула за угол, прошла мимо книжного магазина и завлекательно пахнущей кондитерской. Она ловила на себе взгляды мужчин и некоторых женщин. Когда проходила мимо зеркальной витрины, поправила волосы.

Катя остановилась послушать уличного музыканта, выудила для него из тесных карманов смятую купюру. Через две улицы села на трамвай, и под дребезжание проехала еще четыре остановки, пялясь наружу сквозь немытое окно.

Огромное здание спортивного комплекса было огорожено невысокой оградкой, внутри располагалась площадь, по которой до входа идти еще минут пять-семь. Внутри пахло влагой и хлором недавно мытых полов. Сновали детишки, целый класс привели на тренировку.