Чертова деревня

– Налево пойдёшь – трава по шею, направо – тоже самое. Прямо – дорога к реке, где мы сломали мост, – резюмировал Венька.

– Не мы, а он, – ткнула пальцем в Женьку Юлечка.

– Да хорош уже, ночь на носу. Поедем по полю?

– Риск есть, но если медленно, то может и ни на что не напоремся, – развёл руками Женька.

Минут через десять очень осторожного передвижения вдоль совершенно прямой стены леса ребята упёрлись в очередную реку. Она уходила в лес прямо среди деревьев, не имея почти никакого русла и видимо берега.

– Да что за фигня? – сердился Женька, когда все снова вышли из машин и, стоя по пояс в траве, смотрели на реку шириной метров в десять, которая, просто подмывая корни огромных дубов, уходила в потемневший лес.

– Вот совсем мне не нравится идея тут ночевать, – сказал Венька, – но, походу, придётся.

Юлечка сердито ругнулась:

– Ребята, а связи нет, я всё это время пытаюсь дозвониться до МЧС и никак!

Все молча повернулись к девушке.

– Внезапно, – тихо сказал Женька.

– Вень, я домой хочу, – заплакала Лиза.

Брат подхватил её на руки и она вцепилась в него холодеющими ладошками.

– Ребят, надо в дом, Лизка холодная, Пухлый, наверное, тоже.

– Я Михаил, – хлюпнув носом, ответил Мишка.

– Ладно, Михаил Пухов, в машину, поехали дом выбирать. Селимся в один, потому что мне это всё очень не нравится.

Комары бились в стёкла машины. Никто разговаривать не хотел. Все радости этого дня как будто в одночасье смыло проливным дождём. На душе было как-то гадко и даже страшновато, но Венька старался виду не подавать. Судя по часам, прошло не так много времени, а силы, казалось, покинули вовсе. Любимая работа заряжала, а эта ситуация все силы отняла разом и ведь это только начало.

На выбор дома ушло минут сорок. Надо было найти что-то большое и надёжное и чтобы почище было. Большинство же домов внутри выглядело как древние склепы: пелена паутины, затхлый запах и пауки.

– А ко мне чего не заходите? – вдруг позвал из-за забора кто-то.

Венька даже вздрогнул:

– Добрый день, дедушка. Да мы хотели дом подыскать почище, переночевать. Заблудились мы. Вот сосед ваш, – он было хотел показать рукой, с какой стороны дом был, где они первого человека встретили, но понял, что понятия не имеет, где находится, – ну в общем подсказал, что …

– Да чего там, заходите, – дед открыл калитку. – А лошадкам вашим я сейчас ворота открою.

– Я помогу, – смело шагнул во двор Женька.

Старичок был очень невысокого роста в довольно чистой старой рубашке в клетку, подпоясанной красным поясом, в полосатых штанах и тоже босой. Выцветшие волосы на ровный пробор были слегка длинноваты, лицо украшала окладистая пушистая борода. Светло-голубые глаза по-доброму улыбались. Он смело шлёпал большими ступнями по мелкой травке:

– Я-то гостей люблю, а то и поговорить не с кем. Но дом у меня не большой. Я у соседа переночую, вам отдаю, как своим. Редко тут живые бывают, приветим, обустроим, в баньке попарим. Всё как у людей сделаем, – дед потёр ладошки и приложился к огромному засову на воротах изнутри.

Не успел Женька подставить плечо, как дед ловко сложил толстый деревянный брус метра в два с половиной на траву и толкнул створки. Они, легко скрипнув, подались наружу, открыв живописную картину. В свете заходящего солнца стояли два джипа и все горе-путешественники. Прямо хоть снимай на заставку блокбастера: Городские в дремучей деревне, или Хроники заблудившихся идиотов.

– Вы б себя видели, – хлопнул себя по лбу Женька, достал телефон и сделал пару кадров.

Дедок хихикал и гладил бороду.

Машины загнали во двор и припарковали рядком. Все вещи ребята сняли и занесли в дом. Что это за деревня и стоит ли оставлять на улице страшно дорогое оборудование, пусть и за высоким забором, было крайне непонятно.

– У нас тут кое-что из еды осталось, мы чтоб вас не напрягать, своё поедим, – предложила Катюша деду.

– Да обустраивайтесь, как хотите. Я к соседу ночевать иду. Котейку вот вам своего оставил. Мышек ловить будет. За ворота не выходите, а то мало ли, – дедок поклонился и, не дождавшись ответа, шмыгнул за дверь.

– Дверь закрой, – громким шёпотом сказала Юлечка.

Она почему-то казалось очень бледной и встревоженной.

– Чё не так? – спросил Женька, вернувшись из сеней.

– Не знаю, – почти прошипела Юлечка. – Что-то тут не так. Не пойму, что это всё мне напоминает, но я … Не знаю, короче, не спрашивай, пойму, скажу.

– Ладно, давайте поедим, – предложила Катюша, тронув рукой самовар на столе. – Ой, он кипяток просто, руку обожгла.

Венька увидел на лавке около дверей ведро с водой, сунув палец. Вода была что лёд. Он снял со стены кипельно белый полотенец с вышитыми дубовыми листьями и намочил край.

– На вот, приложи холодное, – подал он Катюше полотенец.

– Дед как будто нас ждал, – удивился Женька тоже потрогал самовар.

– Да может он просто чай пить собирался, – буркнул Мишка.

– Тоже верно, – заметил Венька. – Что уже человеку нельзя чаю вечерком попить. А Лизка где?

– Я тут, – откуда-то из глубины дома ответила девочка. – Я пока комнаты посмотрела. Две спальни и вот эта, – сказал она, выходя из-за шторок, за которыми прятались узкие белые створки двери в смежную комнату. – Везде очень чисто и красиво.

– Отлично, – Юлечка подошла и заглянула за шторки. – Эта наша. Четыре кровати. Мишка, ты с нами. Мужики в другой.

– А чего Мишка не с нами? – удивился Венька.

– Я с мужиками хочу, – насупился парнишка.

– Да божечки, – всплеснула рукам Юлечка. – Тоже мне мужик.

Вдруг в углу зашипела кошка, которая до этого не подавала признаков жизни, только смотрела на всех злыми зелёными глазюками.

– Господи, ты то что? – удивился Женька.

Кошка встала дугой и ещё сильнее зашипела. Юлечка нервно огляделась по сторонам:

– Не пойму что, но мне здесь не нравится, морозит прямо.

– Юль, чаю попей, поешь, – обняла её Катюша, – это нервы, это пройдёт.

Юлечка глубоко дышала и слегла дрожала.

– Может, печку кто затопить может? – спросила Катюша.

– Отчего ж не затопить, – вдруг раздался голос хозяина.

Лиза аж взвизгнула.

– Голосистая девчушка, – усмехнулся дед, – вывалив на пол груду дров. – А я, понимаешь, дошёл до соседа и вспомнил, что вы ж, городские, печку топить не умеете. Вот вернулся и как к месту. Сейчас мы быстренько. Ты, чернявая, – обратился он к Юлечке, – не бойся, отогреем тебя. Пообвыкнешься здесь и не будет морозить.

– Не собираюсь я тут привыкать, – Юлечка уже освободилась из объятий Катюшки. – Мы утром домой уедем.

Огонь на сухих дровах ровно потрескивал.

– Известно дело, – другим голосом сказал дед. – Ну вот, грейтесь. Завтра утром посмотрите, какая у нас деревня красивая, вам понравится.

В полной тишине он прошлёпал босыми ногами по тканым половикам до двери. Звякнул засов. Всё стихло.

– Ты же вроде дверь закрыл на ночь? – накинулась Юлечка на Женьку.

– Богом клянусь, закрывал, – ответил Женька. – Сам в шоке.

Кошка снова дико зашипела и перепрыгнула с комода куда-то на печной приступок.

– Чтоб ты сдохла, – плюнула в её сторону Юлечка.

Кошка оскалилась и исчезла за печной занавеской.

– Что происходит? – наконец вставил Венька.

– Да кто б знал, – почесал затылок Женька. – Ладно, давайте ужинать и не знаю… Спать или что тут делать?

– Я фотки на компе посмотрю. Можем кино какое-нибудь вместе глянуть. У меня тут, правда, пара фильмов всего.

– Бэтмен и Супермен, небось, – скептически заметила Юлечка.

– Я люблю про героев, – буркнул Мишка.

– И я, – сказала Лиза.

– Ну вот, а ты пойдёшь спать, – почему-то показал Юлечке язык Женька.

– Вот и славно, – Катюша размотала руку, бросила полотенце на лавку у печи пошла накрывать на стол. – О, тут у деда и пирожки! С капустой.

Она смело откусила один и зажмурилась:

– Класс, прямо как у бабушки.