Инспектор. Книга первая

Подойдя к аквариуму, с неоновым голубым светом от ледяных кристаллов, Олег мельком посмотрел на вальяжно плавающих сомов. Их серебристые, практически зеркальные, бока бликовали на стены и потолок кабинета. В Монреале уже наступил вечер. Ганнибал не спешил включать основное освещение, оставив только настольный светильник. Поэтому, в полумраке, блики выглядели завораживающе.

Олег открыл дверцу из встроенного шкафчика под аквариумом и, не глядя, протянул руку вглубь. Случайно, мизинцем, он задел какой-то предмет, отдававший холодным металлом. Осторожно вернув руку, Олег ощутил его уже всей ладонью. Немного приятная и волнующая дрожь пробежала по руке. Он не чувствовал ничего подобного, более половины года. Это был штатный «жнец».

– Ганнибал, я думал, вы, как человек с боевым прошлым, будете хранить оружие рядом с собой, – заметил Олег, доставая бутылку арманьяка, и два невысоких бокала. – Например, в ящике своего стола.

– В последнее время, я чаще нахожусь у аквариума, – продолжая массировать виски, сказал он. – Все тяжелее дается кабинетная работа. И все быстрее пустеет мой мини-бар.

– Уже выбрали себе преемника? – Олег поставил бокалы на стол своего начальника, и наполнил их.

– Шутить изволил? – Ганнибал взял свою порцию и разом осушил. – У меня было три кандидата на примете. Один из них, еще не достаточно оброс жизненными шрамами, чтобы принимать правильные решения. Еще один собрался в отставку, к тому же не прошедший ментальную проверку. А последний, по возвращении с командировки, сразу вызвал подозрения.

– Что не так с Котовым? – спросил Олег, перед этим прислушавшись к коридору на предмет посторонних звуков.

– То, что с ним не все в порядке, ты и сам понял, – Ганнибал протянул бокал за новой порцией арманьяка. – Тебе нужны от меня конкретные факты о его нестабильности, так?

– Да.

– Их у меня нет.

– Тогда на чем вы основываете свои…– начал было Олег.

– На всем! – чуть было не взорвался начальник, зрачки его были расширены. – На его поведении, например. Ты знаешь, какую работу приходится выполнять. Сам, после командировок, в лесу один живешь. Юджин же весел, задорен, как будто не на смерть колонистов смотрел, а на хаккорианок, играющих в волейбол на пляже.

– Сколько знаю Котова, он всегда позитивно настроен. Это же хорошее качество для инспектора.

– От Чаттерджи пришла его ментальная диаграмма. Не то, что твои три зубца. Ровная прямая, как по линейке. Ты понимаешь, Олег?

Ганнибал допил второй бокал, ткнул несколько раз в монитор, и начал внимательно смотреть.

– Вот, пожалуйста. Диаграммы всех инспекторов за последние двадцать лет. Знаешь, какая у них общая тенденция?

Олег молчал.

– У всех вас постепенно расшатывается нервная система. Твои неудовлетворительные реакции на три ключевых слайда при ассоциативном тесте – это, конечно, крайний случай. Но у всех инспекторов, диаграммы, после командировок, с течением времени выдают отклонения, с допустимыми значениями.

– Так понимаю, у Котова значения недопустимые?

Ганнибал повернул монитор к Олегу. На нем демонстрировалась информация, по сути, секретная. Это была сводка диаграмм Юджина Т. Котова за последние двадцать лет. Двадцать диаграмм. По две на полугодичную командировку. Одна – перед отправкой в дальний сектор, вторая – по возвращении.

– Видишь? За девятнадцать лет у него была такая же тенденция к ухудшению нервной системы, как и у всех. Люди выгорают, с этим ничего не поделать. Но на последней, у него все выровнялось. Смотри, прямая линия на диаграмме. Словно только что на службу заступил. Почему так?

Налив вторую порцию арманьяка в свой бокал, Олег немного отпил, и посмотрел на своего руководителя.

– Считаете, Котов сошел с ума, из-за того, что начал получать удовольствие от нашей работы? Тогда отстраните его, Ганнибал. Отправьте его в бессрочный отпуск на Хаккорию, смотреть на пляжных волейболисток. Решение принимаете вы.

Ганнибал задумчиво покрутил бокал в руке. Затем он посмотрел в окно.

– Сейчас об этом стараются не упоминать, но до вступления Джегрона -7 в Содружество, был очень серьезный конфликт. Спор за то, кто раньше открыл Блисс, земляне или джегронианцы, быстро перерос в столкновение двух флотов.

Олег читал историю открытия Блисса – планеты, по своей структуре, напоминавшей Землю. С океанами, лесами, горами, фауной. И, пригодной для дыхания, атмосферой. Земляне высадились на одном полушарии планеты. Cо стороны другого полушария, на день позже – разведчики с Джегрона – 7. В результате спора, о том, кому принадлежат права собственности этого прекрасного места, были быстро притянуты к орбите Блисса боевые корабли обеих сторон. Началось все с предупредительных выстрелов друг по другу. Закончилось – самой жестокой, и, по сути, последней, космической схваткой конца двадцать пятого века. Победа оказалась на стороне землян, при подкреплении флота Содружества. Но перед своим отступлением, джегронианцы сбросили на Блисс несколько молекулярных снарядов. Итог: разорванная, на дрейфующие в космосе куски, планета, огромные жертвы с обеих сторон, и последующий ультиматум джегронианцам от всей военной машины Содружества. Так, вступление Джегрона – 7 в огромный конгломерат планет, завершило эпоху формирования того Содружества, что существует до сих пор.

– Я помню, – продолжил Ганнибал. – Как один из лейтенантов на моем корабле словно сошел с ума. Взял тяжелый репульсор из оружейной, и начал стрелять по своим сослуживцам. А я сижу в своем кресле, на капитанском мостике, с пилотами, навигаторами, и стрелками корабельных орудий. И мы понимаем, что не можем покинуть свой пост, чтобы помочь усмирить этого психа. Идет же бой с вражеским флотом!

Рука у него дрогнула. Ганнибал привстал со своего места, налил сам себе бокал, осушил его залпом, и снова наполнил.

– Когда выстрелы за дверью стихли, – продолжил он. – Я отправил навигатора и помощника стрелка разведать обстановку на главной палубе. Как только дверь мостика открылась, этот черт снес им головы из репульсора. Я схватил свой «кольт» – это оружие барабанного типа, предки такими пользовались, и дал пару выстрелов в его сторону. Эта проворная сволочь, мало того, что увернулась, так успела положить всю оставшуюся на мостике команду.

Ганнибал выпил арманьяк залпом, начал с силой опускать руку с бокалом, чтобы стукнуть по столу. Но в последний момент, похоже, взял себя в руки, и аккуратно поставил.

– Я все-таки всадил в него одну пулю. Ты бы видел размеры дырки в его животе от попадания. Он согнулся, выронил оружие. А я понял, что это дело чести. Отбросил кольт, подбежал к нему, и начал душить голыми руками. Когда я закончил, он уже не издавал ни единого звука. Но каково, Олег, было мое удивление – увидеть, как он стал терять свою маскировку. Представляешь? Это оказался джегронианец в нашей летной форме! Как он попал на наш корабль? До сих пор гадаю. На ручном управлении я вывел корабль из зоны обстрела, и вызвал помощь. Подлетел и состыковался «Поддубный», если память не изменяет. Мы обошли весь корабль, все каюты. И знаешь, что оказалось? Оказалось, что я был единственным выжившим на всем чертовом корабле! Понимаешь, этот лазутчик перебил весь экипаж, кроме меня!

Ганнибал взял бутылку арманьяка, зубами оторвал деревянную пробку, выплюнул ее на пол, и сделал несколько глотков. Раньше он таких подробностей не рассказывал. Все истории были о бравом похождении земного космофлота. Олег чувствовал в своем начальнике сильное волнение. И огромную тоску. С посиделками в его кабинете пора было заканчивать, но что-то Олега удерживало, чтобы уйти.

– Понимаю, к чему вы клоните, Ганнибал, – сказал он, встав с кресла. – Но прошло уже более ста лет, со времен последнего конфликта. У Содружества нет врагов. Они все стали друзьями. Никто не воюет. Мы даже боевой флот, когда-то перепрофилировали в исследовательский. Из обороны у нас только лучевые расщепители. И то, для сбития с траектории опасных астероидов. Я не думаю, что джегронианцы, спустя один земной век, вдруг вспомнили о том эпизоде с вашим экипажем, и решили добить все-таки капитана. Котов не джегронианец, он – человек, я бы почувствовал обратное. Да, с ним, что-то не так. Но, может, вы отбросите свою паранойю, просто вызовите его на ковер, и устроите допрос с пристрастием. Если он просто сломался морально, то думаю, при вашем опыте, вы это сразу поймете.