Страница 44 из 63
— Это… это действительно мило с вашей стороны.
— Это хороший город, Катори. Он заботится о тебе, — он поправил свою твидовую кепку. — Твой отец хорошо сказал это во время похорон твоей матери; Роуэн уникален. Я бы даже сказал, что он волшебный.
Я кашлянула, затем прочистила горло.
— Волшебный?
— Да. Ты знаешь, восхитительный, замечательный? — он прищурился. — Ты в порядке? Ты такая же белая, как мои трусы.
Фу…
— Я должна пойти повидаться с Би и папой.
— Можешь принести мне ещё один «Рэд Страйп»? — мистер Гамильтон помахал пятидолларовой купюрой. — Это 4,95 доллара. Не утруждай себя возвращением пятицентовика. Я заберу его, когда буду уходить.
Я улыбнулась. Мистер Гамильтон был известным ловкачом, но, по крайней мере, он был здесь и оказывал поддержку. Я схватила его пиво, откупорила его и принесла, прежде чем подняться наверх в крошечный номер, в который Би переехала после смерти мужа пару лет назад. Каждая поверхность была либо покрыта салфетками, либо фотографиями в рамках.
Я постучала в дверь костяшками пальцев и стала ждать.
Папа приветствовал меня, положив руку мне на плечи и потянув внутрь.
— Ты проделала весь этот путь пешком?
— Да. На самом деле это было приятно. Привет, Би, — сказала я, подходя к тому месту, где она сидела в кресле-качалке у окна, держа в руках чашку дымящегося чая.
Я наклонилась, чтобы поцеловать её в щёку.
Она посмотрела на меня, и лёгкая улыбка материализовалась на её губах. Однако она быстро исчезла. Она снова повернулась к окну, ссутулив плечи, осунувшись, — осунувшаяся версия женщины, которая вдыхала жизнь и радость во всё, к чему прикасалась. Я надеялась, что это временно. Я села рядом с ней и рассказала ей о том, как столкнулась со Стеллой, а затем поделилась своими воспоминаниями о ледяной рыбалке, надеясь, что разговор о её близких облегчит боль в её груди.
Через некоторое время её веки закрылись, и лицо расслабилось во сне. Я взяла кружку из её узловатых пальцев и поставила её на стол. Там было написано: «Когда ничего не идёт правильно, иди налево». Блейк постоянно говорил мне это, добавляя в конце свой собственный поворот: «…и прямо в дом на дереве».
Вздохнув, я подошла к папе, чьи водянистые глаза были прикованы к фотографии мамы и Би, стоявших перед гостиницей, обе улыбались, обняв друг друга за плечи. Я проследила мамины черты, от её блестящих, с морщинками глаз до шелковистых чёрных волос. Я вспомнила, как в детстве проводила по ним пальцами. Чего я не помнила, но мне так часто говорили, что это превратилось в воспоминание, так это того, что я расчёсывала кончики её локонов под моим носом, чтобы уснуть, как младенец.
— Я думала о поездке в Бостон, — сказала я, всё ещё глядя на маму.
Папа втянул в себя воздух.
— Я полагаю, ты не можешь взять отпуск на семестр…
— Я не вернусь учиться, папа. Я возвращаюсь, чтобы собрать вещи и забрать свою машину.
— О, — выражение его лица дрогнуло. — О! — улыбка мелькнула на его губах, а затем погасла, как неисправная лампочка. — Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?
— Это то, чего я хочу.
Папа широко улыбнулся.
— Когда ты уезжаешь?
— Я проверю цены на авиабилеты позже, но надеюсь всё сделать на этой неделе.
— Это хорошая идея.
— Как долго ты планируешь тусоваться здесь с Би?
— Ещё час или два, — он поднял рукава свитера. Его левое запястье было забинтовано. Когда он увидел, что я смотрю, он снова опустил рукава. — Я порезался о разбитую бутылку вина прошлой ночью.
Я моргнула, удивлённая тем, что он лгал мне, удивлённая тем, что Каджика говорил правду. Папа уставился на свои ботинки, неловко шаркая ими по тёмно-синему ковру. Я решила оставить всё как есть.
— Ты думаешь, я могу одолжить машину? Я хотела пойти повидать Холли.
Вздох со свистом вырвался из его рта, звук облегчения.
— Ты слышала, что у неё не всё хорошо?
— Что? Нет!
— Разве не поэтому ты собираешься встретиться с ней?
— Что ты имеешь в виду, у неё не всё хорошо?
— Она позвонила на следующий день после смерти твоей мамы, чтобы сказать мне, что не сможет прийти на похороны, что она будет там, в духе, — папа вздохнул. — Ей девяносто девять. Это печально, но не неожиданно в её возрасте.
Ужасная мысль пронеслась у меня в голове. Неужели Гвенельда держала её в заложниках?
— Я должна… я пойду, проверю как она.
— Я не хотел тебя беспокоить, Кэт. Мне следовало промолчать.
— Нет! Я рада, что ты мне сказал.
— Кстати, о Холли, хочешь узнать кое-что странное? — прежде чем я успела ответить, он сказал. — Около Нового года, сразу после того, как ты уехала, твоя мать решила, что хочет исследовать своё генеалогическое древо. Ты же знаешь, какой она была… Как только она решалась на что-то, ей просто нужно было сразу же довести это до конца. В любом случае, я не знаю, говорила ли она тебе когда-нибудь, но она всегда задавалась вопросом, почему её прабабушка, Чатва, была похоронена рядом с матерью Холли.
— Разве они не были заклятыми врагами? Драка из-за какого-то мальчика или что-то в этом роде?
Папа покачал головой.
— Вот тут-то всё и становится странным. У них не только один и тот же год рождения, но, по-видимому, у них один и тот же день рождения.
— Дни рождения не являются исключительными…
— Но её звали Лей. Л-E-Й.
— И что?
— Это Готтва, милая. Это означает свет. А Чатва означает тьма.
Я вздрогнула.
— Нова верила, что они близнецы.
Я снова вздрогнула, отчего невесомая сумка соскользнула с моего плеча.
— Так это сделало бы Холли… это сделало бы её…
— Родственницей.
Моя челюсть отвисла.
Папа засмеялся.
— Да. Это была и моя точная реакция тоже.
И я спрашивала Каджику, не базаш ли она.
— Мама спрашивала её об этом?
— Твоя мать когда-нибудь оставляла что-нибудь в покое?
— Что сказала Холли?
— Холли сказала, что это было решение твоей прабабушки Айи держать это в секрете.
— Почему?
— Я не уверен, но твоя мама сказала, что Холли собиралась прислать ей книгу, которая всё объяснит, — его весёлое выражение лица стало подавленным. — К сожалению, Нова так и не получила её. Почему бы тебе не спросить её об этом, Кэт? Может быть, она отдаст её тебе.
Она уже отдала её мне…
Несмотря на то, что окно было закрыто, и я не прижимала к уху морскую раковину, волны озера Мичиган вздымались и разбивались о мои барабанные перепонки. Это был звук распада всего разумного и рационального.
Стелла была права, Холли прислала мне книгу. И она послала её мне, потому что мои предки были и её предками.
ГЛАВА 27. ГОТТВА И ФАЭЛИ
Поездка к Холли прошла как в тумане. Я припарковалась рядом с её грузовиком и подошла к дому. Надеясь, что Холли не начала запирать входную дверь, я повернула ручку, но встретила сопротивление. Чёрт возьми. Я положила руки на металлический молоток, но потом передумала объявлять о своём присутствии.
Прижавшись телом к обшивке дома, я подкралась к окну её гостиной. Я заглянула внутрь, но в комнате было темно. Тем не менее, я изучила каждую секцию, от открытой кухни до горчично-жёлтой гостиной, до пола, выложенного испанской плиткой. К счастью, тела Холли там не было. Я проскользнула за угол и уже собиралась украдкой заглянуть в соседнее окно, когда две руки обхватили мои бицепсы, как тиски.
Я взвизгнула.
Мой похититель развернул меня.
Беспомощная, я моргнула на Каджику, слишком тяжело дыша, чтобы говорить.
— Что ты здесь делаешь, Катори? — спросил он. — Я думал, мы должны были держаться на расстоянии.
Я вырвала свои руки из его хватки и отступила назад.
— Я пришла повидать Холли. Не тебя. Не Гвен.
Он кивнул.
— Тогда тебе следует воспользоваться дверью.
— Она была заперта.
— Ты собиралась залезть в окно? — его голос звенел у меня в ушах.