Страница 33 из 63
Я вернулась к своей тележке и зашагала по проходам, бросая внутрь случайные вещи. Мои две сумки едва вмещали покупки, и когда я подняла их, колючие тканевые ручки впились мне в кожу. Я положила их обратно в свою тележку и пошла к катафалку.
Боже, я скучала по своей машине. Казалось глупым скучать по куску металла после всего случившегося, но это был мой кусок металла. После поминок я собиралась лететь обратно в Бостон, чтобы собрать вещи, а затем должна была совершить десятичасовую поездку обратно домой, подпевая каждой песне, которая звучала бы по радио. Я не очень хорошо пела, но, чёрт возьми, я любила петь, когда меня никто не слышал.
Я открыла багажник и взяла первую сумку. Сведя лопатки вместе, я вытащила её из тележки и бросила внутрь. Повернувшись за другой, я оказалась нос к носу с ним. Я отпрянула назад и зажала ключ от машины между указательным и средним пальцами.
Его лицо выглядело моложе, чем у Гвен. Не детское, но гладкое, с острыми углами и длинными бровями, которые отбрасывали тени на его и без того тёмные глаза. Несмотря на то, что мне очень многое хотелось ему сказать, я молчала.
Я взмахнула своим импровизированным оружием перед собой, молясь, чтобы новый охотник не увидел, как дрожит моя рука.
— Уходи.
Быстрый осмотр парковки показал, что я была одна. Может быть, если бы я закричала достаточно громко, люди в супермаркете услышали бы шум.
Он улыбнулся. Он, чёрт возьми, улыбнулся!
Моё сердце бешено колотилось в груди и в руке, заставляя ключ дрожать.
— Я не причиню тебе вреда, Катори, — в его голосе была глубина, которой я никогда раньше не слышала ни в одном голосе, как будто его голосовые связки были обёрнуты одновременно кольчугой и бархатом.
— Ты не понимаешь, — мой собственный голос дрожал. — Я причиню тебе вред, если вы с Гвен не оставите меня в покое, — я надеялась, что мои слова прозвучали угрожающе. — Пожалуйста, покиньте Роуэн.
Его улыбка дрогнула.
— Мы не можем уйти, — сказал он, его голос грохотал, как буква «Т» в слове Бостон.
— Ну, остаться вы не можете тоже.
— Мне жаль, что я отнял жизнь у парня, которого ты любила.
Его комментарий разрядил мой гнев, сменив его шоком.
— Это Гвенельда заставила тебя прийти и извиниться?
— Никто не заставлял меня извиняться.
Я отступила ещё дальше назад.
— Откуда ты вообще знаешь английский? — я поняла, что не спросила об этом Гвенельду.
Улыбка сползла с его лица.
— Когда меня вернули, я впитал разум и дух Блейка. Я знаю всё, что знал он.
Я сглотнула.
— Всё?
Он кивнул.
Это было невозможно.
— Как умерли его родители?
— В авиакатастрофе.
Он мог бы прочитать об этом.
— Сколько операций он перенёс?
— Три.
— Неправильно, — огрызнулась я.
Он склонил голову набок.
— Я не ошибаюсь.
— Ошибаешься. Ему сделали всего две операции на лице.
— И ап-пен-дек-томия, — он подчёркивал каждый слог, как ребёнок, изучающий новое слово, — в шесть лет.
Моя вытянутая рука дрогнула. Он был прав. Блейк рассказал мне об этом однажды в школе, когда я пожаловалась на боли в животе. Оказалось, что болела не та сторона тела.
— Кем была Би для него?
— Его бабушка. Он очень сильно любил её. Но тебя он любил больше.
Я с трудом сглотнула.
— Он собирался попросить тебя выйти за него замуж, — добавил он. — Но он верил… он верил…
Моё зрение затуманилось.
— Во что он верил?
— Он верил, что ты ему откажешь.
Моя рука упала, и ключи звякнули о металлический брелок. Блейк умер, думая, что я недостаточно его любила… Зная, что я недостаточно его любила. Слеза скатилась по моей щеке. Я смахнула её.
— У Гвенельды, — мой голос был хриплым, — у неё есть воспоминания моей матери?
Он кивнул.
— Все из них? — пробормотала я.
Он снова кивнул.
Часть мамы, часть Блейка выжили.
— Она не сказала мне об этом.
— Ты не дала ей много времени.
Наши взгляды встретились, когда эта новая информация осела, словно ил, в моём сознании. Я зажмурила глаза, затем снова открыла их. Охотник не сдвинулся с места. Даже его глаза не отрывались от моих.
— Это не даёт тебе права остаться, — наконец сказала я.
Я не хотела только часть мамы и Блейка; я хотела их всех целиком, и это было то, что никто никогда не мог мне вернуть.
— Тебе лучше снять магнитные метки, иначе ты подашь звуковой сигнал во время следующей магазинной кражи.
Он нахмурился. Я указала на бирку, прикреплённую к подолу. Он потрогал его, перевернул край и осмотрел механизм.
— Тебе понадобятся плоскогубцы, чтобы снять ее, или ты, вероятно, мог бы просто вернуться внутрь и повлиять на них, чтобы они сняли их. Тебе следует украсть пару обуви, пока ты будешь этим заниматься, — добавила я протестующе.
Его глаза снова метнулись ко мне.
— Мне нужна была одежда, — сказал он, прежде чем снова посмотреть вниз.
Зажав механизм с обеих сторон, он потянул. Я уже собиралась сказать ему, что это никогда не сработает, когда это произошло.
— По крайней мере, на этот раз ты украл одежду своего размера.
— Я не крал. Я одолжил.
— Конечно, — сказала я, но он больше не слушал, слишком занятый осмотром парковки.
Внезапно он отступил назад, а затем ещё дальше, пока не слился с темнотой.
Рядом со мной заблестели фары. Я моргнула, когда они стали ярче и ближе. Я снова моргнула, когда поняла, что свет исходит не от машины, а от человека. Нет, не человек. Фейри. Чёрт возьми, неужели никто не мог просто оставить меня в покое?
— Я был неправ, — сказал Эйс, подходя и становясь рядом со мной.
Слишком близко, чтобы это было комфортно.
Я скрестила руки на груди.
Эйс нахмурился, глядя на тёмное пространство, которое всего несколько минут назад было занято телом охотника.
— Это не Менава.
— Менава?
— Пара Гвен. Это не он.
— Тогда кто же это?
Его лоб нахмурился.
— Это его младший брат.
— Ты думаешь, она неправильно прочитала надгробие?
— Нет. Гвен, по общему мнению, была самой проницательной из всех.
— С чего бы ей будить… — я порылась в памяти в поисках его имени, — Каджи?..
— Ку, — закончил за меня Эйс. — Каджику, — он прищурил глаза. — Откуда ты знаешь его имя?
Моё сердце словно потрескивало, как те злые деревянные свечи, которые Айлен сделала прошлым летом ко Дню независимости.
— Гвен рассказала мне о нём. Зачем ей его будить?
— Чтобы привлечь тебя на их сторону.
— Что? Каким образом?
Уголок его рта приподнялся в полуулыбке.
— Он единственный, кто тебе не родственник.
— И как это должно повлиять на меня?
Его правая бровь высоко приподнялась.
— Тебя легко…
Моя ладонь влетела прямо ему в щёку.
— Даже не заканчивай эту мысль.
Он усмехнулся.
— Я собирался сказать «переманить».
— Нет, ты хотел не это сказать.
— Хорошо, не это. Но ты спросила меня, что я думаю.
Я пошла, чтобы взять последнюю сумку, но она уже была в машине. Неужели я положила её туда? Или это сделал Каджика? Я вглядывалась в темноту, гадая, не схожу ли я с ума.
Я закрыла багажник и поставила свою тележку обратно в ряд тележек.
— Почему ты вообще здесь? — спросила я Эйса.
— Твой пульс. Каждый раз, когда он ускоряется, он освещает руку Круза.
Тележка со щелчком встала на место.
— Может быть, тогда ему следует снять с меня метку. Избавил бы тебя от необходимости лететь мне на выручку, — я убедилась, что мой голос был очень чётким.
Эйс ухмыльнулся.
— Единственный способ избавиться от метки — это избавиться от человека, с которым она связана. Поскольку я не уполномочен убивать тебя, мой бедный друг застрял, впитывая твои эмоции.
Я сжала виски кончиками пальцев, затем позволила им скользнуть вниз по бокам лица.
— Тьфу!
— Да. Тьфу, — передразнил он.
— Просто перестань приходить.