Страница 2 из 12
– Или я попрошу его высокопревосходительство выпроводить крикунов из зала суда!
После моего заявления все взгляды обращаются к князю, который буравит меня голубым взором. Он гасит едва было вспыхнувшее пламя в своих глазах и кивает в подтверждение моих слов.
В зале воцаряется идеальная тишина.
Повторяю свой вопрос истице.
– Я швея, но заказов сейчас очень мало.
– Ещё раз спрашиваю, – я даже чуть-чуть наклонилась вперёд. – Почему вы оставили своего ребёнка с отцом?
Айолика Капуш поднимает взор тёмных глаз на меня. С минуту она раздумывает, рассматривая меня.
– У меня нет ничего. Я перебиваюсь непостоянными заказами. Что я могу предложить сыну?
– Что вы знаете об отце своего ребёнка?
– Владелец поместья, штат прислуги, повар, – перечисляет она, пожав плечами.
Я ловлю каждое её движение, мимику и интонации голоса. Всё указывает на то, что ей это безразлично.
– Тогда почему вы решили вернуть себе ребёнка?
– Потому что Дориш умер, – тут Айолика отвечает сразу и добавляет: – Ему было всего тридцать девять лет.
Её замечание вынуждает меня выпрямиться. Я кидаю взгляд на князя. Тот тоже напрягается, услышав эту информацию.
– Благодарю! – отпускаю её занять место на первой скамье.
Пока к трибуне направляется ответчица, быстро листаю материалы дела, где нахожу свидетельство о смерти отца ребёнка. В графе “причина” значится «непродолжительная болезнь».
То есть она намекает, что его убили? А если это просто совпадение? Как это проверить?
Украдкой смотрю на фельтмаршалока. Откуда у него в руках оказалась такая же папка, как и у меня? Вот он находит в деле нужную страницу, читает и хмурится.
– Добрый день, ваше судейшество! – приятный женский голос привлекает к владелице внимание. – Меня зовут Стана Звекоч. И я законная супруга Дориша.
Хм, любовница и жена. И в этом мире те же проблемы.
Хотя надо уточнить очерёдность появления обеих. Ищу в деле свидетельство о браке. Сравниваю с датой рождения ребёнка.
– Когда вы выходили за покойного замуж, вы знали, что у него будет ребёнок от любовницы?
– Да, Дориш рассказал. Как раз скорое появление у него ребёнка и стало той причиной, из-за которой мы так быстро сыграли свадьбу. Он говорил, что хочет, чтобы у его ребёнка была мать, – голос ответчицы срывается.
Стана Звекоч достаёт накрахмаленный платок и прикладывает поочерёдно к глазам.
– Его сердце было разбито. Но, как он сказал, мне удалось залечить его раны. У нас была шикарная свадьба. Мы так любили друг друга, – она с трудом сдерживается, чтобы не заплакать.
Всем своим видом она показывает скорбь по безвременно ушедшему мужу.
– Сын – единственное напоминание о любимом. Он так похож на Дориша, – она всхлипывает и прикрывает рот платком.
По залу проходит волна сочувствующих вздохов и замечаний.
– Я сидела бессонными ночами над малюткой. Это я успокаивала его. Это я готовила травки, чтобы у него прошли колики, – перечисляет законная супруга. – А она? Она честь свою не сберегла и ребёнка не сбережёт.
Слушатели дела поддерживают вдову, бросая нелестные отзывы в адрес бывшей возлюбленной.
Стучу молотком:
– Прошу воздержаться от комментариев, не относящихся к делу.
– Возражаю, ваше судейшество!
Громкий голос принадлежит мужчине в явно очень дорогом костюме позапрошлого века.
– Эти комментарии очень даже имеют отношение к делу. Ведь мы рассматриваем кандидатуру человека, который будет воспитывать ребёнка.
– Представьтесь, – требую холодно.
– Косьма Трыковски, адвокат госпожи Звекоч– он кивает мне и поворачивается к князю: – Ваше высокопревосходительство.
Фельтмаршалок взглядом даёт понять, что принимает приветствие.
А вдовушка-то решила подстраховаться. Адвоката наняла.
– Итак, давайте посмотрим, кто всё это время заботился о ребёнке, – адвокат оказывается напористым. – Уважаемая госпожа Стана Звекоч, вдова покойного, прошу принять мои искренние соболезнования, – он кладёт руку на грудь и слегка кланяется ей. – Честная женщина, добродетельная, чтет традиции и нравы страны, в которой живёт. Почитает своих родителей.
Этот Трыковски приглашает родителей вдовы, которые подтверждают его слова.
– Кроме того, она сострадательна и радеет за собственность мужа.
Чтобы подкрепить этот факт, адвокат вызывает слуг, работающих в доме Звекоч. Они очень душевно отзываются о своей хозяйке.
– Кроме того, госпожа Звекоч занимается благотворительностью, о чём не любит распространяться.
На эти слова ответчица краснеет, демонстрируя крайнюю степень смущения.
Это его утверждение констатируют двое управляющих сиротскими домами. Они расписывают, как госпожа Стана любит детей, какие подарки она им привозит в каждый свой визит. Как она каждый месяц выделяет некоторую сумму, которая покрывает расходы на необходимые потребности детей.
– Ваше судейшество, ваше высокопревосходительство, уважаемые слушатели дела, – обращается адвокат, заканчивая своё выступление. – Как мы с вами только что выяснили в зале заседания суда, на роль опекуна госпожа Стана Звекоч подходит лучше всего. Напомню, что она ухаживает за ребёнком с самого его рождения. Она его мать.
– Нет! Это я его мать! Я его носила девять месяцев под сердцем. Это я его рожала в муках, – она всхлипывает.
– Не перебивайте, – шипит адвокат.
– Тишина! – я стучу молотком по подставке. – Продолжайте, госпожа Айолика.
– Я не могу больше иметь детей. Те роды были единственными и последними для меня, – её голос дрожит.
Моё внимание привлекают адвокат и Стана. Последняя тихо и с жаром что-то шепчет ему. На её щеках блестят слёзы. Он успокаивает её и тут же поднимает руку:
– Моя клиентка в детстве перенесла болезнь, вследствие которой стала бесплодной.
– Может, вы хотите вдвоём взять опеку над малышом? – осторожно спрашиваю у них.
– Нет, – взвизгивает ответчица. – Я ночами не спала, следила за ребёнком, когда она развлекалась с любовничком. Кто она? Она никто! Её нельзя допускать к малышу.
Всё это время я следила за реакцией Айолики. Едва я спросила, как она с надеждой взглянула на вдову бывшего возлюбленного. Но стоило той высказаться против, госпожа Капуш поджала губы.
И как быть в этой ситуации? Поступить, как в притче?
– Принесите меч.
Мою просьбу исполняет великий князь. Он хмурится, но кладёт оружие мне на стол.
– Где ребёнок?
– Он в комнате для свидетелей с няней, – говорит секретарь.
– Принесите его сюда.
Через пару минут в зал заседания суда входит женщина пожилого возраста, на руках держит упитанного мальчика. Заглядываю в свидетельство о рождении, ему около пяти месяцев.
Чувствую, как меня охватывает мелкая дрожь перед тем, как объявить свой вердикт:
– Разрубите ребёнка и отдайте каждой по половине, раз они не могут договориться.
Глава 2. Вердикт
В зале поднимается невообразимый гвалт, в котором невозможно разобрать кто и что говорит.
– Вы что творите? – на ухо кричит великий князь.
Я подпрыгиваю от внезапности. Он пригвождает меня к стулу, положив ладонь на моё правое плечо.
– Не мешайте, – пытаюсь я сбросить его руку, пальцы которой сильнее впиваются в моё плечо.
– Не мешать? Вы решили убить ребёнка? Вы в своём уме?
Его глаза горят синим пламенем, в которых читается неприкрытое удивление, а вот в голосе звучит бушующая ярость.
– У нас так поступил один мудрец и смог найти мать ребёнку, – признаюсь я.
– Он глупец, а не мудрец, – качает головой фельтмаршалок.
Пламя в его глазах немного утихает.
– У нас про него сложено немало легенд.
– Легенды часто врут и упускают детали, – он осматривает зал, где его люди пытаются призвать людей к порядку.
Слушатели, свидетели и участницы процесса – все кричат и что-то доказывают друг другу. Мои слова прорвали плотину накопившегося напряжения, которое сейчас люди сбрасывают.