Страница 7 из 43
Прежде всего он попросил прощение за холодность, проявленную при их первой после столь долгой разлуки встрече. Причина тому оказалась простой – герцог никак не ожидал, что его сын с возрастом станет точной копией его тестя, человека, с которым герцог в своё время открыто враждовал. Да, в детстве Френсис был очень похож на свою мать, и это было отрадно, но такое преображение теперь… Его Светлость не стал вдаваться в подробности, что именно он не поделил тогда с отцом матери Френсиса, только намекнул, что этот человек отчаянно сопротивлялся их браку и уже за одно это достоин ненависти.
Френсис поймал момент и попросил рассказать о его матери, но герцог сменился с лица, снова извинился, сказал, что до сих пор остро переживает эту утрату, но всё-таки пообещал найти для этого силы когда-нибудь позже.
Пришло время задать следующий «больной» вопрос – почему Его Светлость так хотел, чтобы Анри был взращён по сути рабом? Ведь именно такие наставления он давал строптивому Генриху Раю. Герцог не отвёл взгляд, ни на миг не замешкался:
– Монсо родом из мусора, там и должен был остаться.
Эта фраза должна была стать ответом, но не для Френсиса. Юноша упрямо повёл головой и всем своим видом дал понять, что нуждается в более подробном объяснении.
– Так я и понял, – вздохнул герцог, – И с этим Рай не справился, не привил тебе доверие к моему суждению. Впрочем, чего ещё можно было бы ожидать от человека, который так обошёлся со мной… Тебе стоит уяснить, за каждым моим приказов есть свои веские причины, и я не обязан всё разжевывать своим подданным. Но ты не просто подданный, ты мой сын. Так и быть, в этот раз я объясню… Отец Анри, Ромен Монсо, был корсаром. Фрагиец по происхождению, во времена, когда нас свела судьба, он плавал под флагом Испайры. О матери Анри я знаю только то, что она была испайронкой.
– Фрагиец!? Испайронский корсар?!
– Да, именно. Мы встретились во время моего путешествия на юг Фрагии. Этот корсар имел наглость напасть на корабль, на котором путешествовал я. Он был дерзким, наглым, бесстрашным, короче, отменным разбойником. Кто знает, может быть, я бы восхищался им, не задень он лично меня. Этот паршивец не только взял мой корабль на абордаж, но и зарезал половину моих людей, а со мной обходился так, словно я какой-то плебей. Ни до, ни после того я не испытывал такого унижения. На моё счастье, уже на следующий день этот наглец решил напасть и на фрагийскую галеру. В результате я был освобождён, а он и почти вся его команда убиты. Анри, этот мальчишка, спрятался в сундук, в котором прежде хранилось мое имущество. Мне отдали сундук и пацана в придачу. После того, что со мной сделал его отец, как я должен был с ним поступить? Разве ж с моей стороны не милость, дать ему стол и кров, взять на службу?
– Признайте, вы требовали, чтобы учитель растил Анри как раба. Разве ж это милость? – и Френсис упрямо повёл головой, – Разве ж сын в ответе за грехи отца? Он был ребёнком…
В ответ герцог сокрушённо вздохнул:
– Рай растил тебя в теплице?! В этом мире дети всегда платят по долгам родителей! Так заведено нашими предками, и это мудро. Гнилое дерево не даст здорового плода. Что ещё здесь объяснять?!
Но Френсис всё-таки решился:
– Если бы дети воспринимали от родителей только их грехи, без шансов на их исправление, род человеческий давно бы уже сгинул. У Анри была и мать. Вы сами сказали, что ничего о ней не знаете. А я знаю самого Анри. Он…
– Сейчас ты начнешь расписывать мне его достоинства?
– Да, если угодно. Я уверен, он ничем не уступает вашим праиэрам, если только возрастом… Приглядитесь к нему внимательнее, и вы поймете, сколь ценным он может быть для вас!
Но герцог лишь сморщился, словно ему на язык попало что-то очень кислое:
– Мне уже доложили, что он учился вместе с тобой, обучен всему, чему и ты. Тебе самому от этого не противно?!
– Противно?! Иметь рядом человека, с которым интересно общаться…
– Общаться?! Сын, когда я тебя слушаю, мое желание убить Рая становится прямо-таки неудержимым. Сейчас ты назовешь Монсо другом?!
Френсис понял, что дать положительный ответ на этот вопрос, это всё равно, что подписать Анри смертный приговор, но как здесь возразишь?
– Н-да, – сердито вздохнул Его Светлость, – Не отвечай. Я достаточно наслышан о тех порядках, что установил здесь Рай… До сих пор в голове не укладывается, как сильно я просчитался, положившись на него. Но… поразмыслив… Я решил всё-таки дать вам всем шанс… В конце концов, это было моё решение, оставить тебя на Рая. Справедливости ради я должен принять на себя часть вины. Так что… Ты намерен просить моего позволения оставить Монсо твоим порученцем. Верно я тебя понял?
И в тот же миг лицо Френсиса озарилось такой радостью, что слова уже и не требовались.
– Умный и образованный слуга, это хорошо. Всем мои праиэры умны и образованы. Но слуга должен оставаться слугой. Ты понял меня? Слуга – это слуга! Никто более! Это единственное условие, на котором я согласен оставить Анри здесь, в Бетенгтоне.
– Я понимаю… – охотно кивнул в ответ юноша.
– Понимаешь? Не думаю, – усмехнулся герцог, – Его отец мне должен. Долг самого Анри стал и вовсе безмерным. Всё то, что этот прихлебатель получил от моей невольной щедрости, он должен отработать сполна. Либо он сделает это доброй волей, либо я его заставлю. Отпускать этого мальчишку я в любом случае не намерен. Долг! Он должен оплатить долг свой и своего отца! Я ясно излагаю?
– Что значит, не отпустите в любом случае?.. – Френсис признался себя, что от таких слов отца ему стало холодно.
– Ровно то, что я и сказал, – и герцог величественно повёл головой, – С сегодняшнего дня он войдёт в состав моих гвардейцев, в подчинение Ламороу и остальных праиэров. Если он и правда так хорош, как ты думаешь, он очень скоро проявит себя. И кто знает, может быть, я пересмотрю своё к нему отношение. Если же нет, будет грызть свои сапоги пока не сдохнет. А вздумает сбежать, я объявлю его вором и убийцей, натравлю на него всю жандармерию Бриании, и тогда он вернется ко мне уже просто рабом, в цепях.
– Но рабство в Бриании запрещено, – едва слышно выдохнул ошеломлённый Френсис.
– В самом деле? Давно? Здесь перестали заменять казнь пожизненной каторгой?
– Казнь?! Каторгой?! – искренне ужаснулся Френсис. Он просто отказывался верить в то, что сейчас они обсуждают возможное будущее Анри.
– Эта часть мира осуждает людей, делает их рабами, и отправляет на работы в Западные Колонии. Так делает не только Бриания, но и Фрагия, и Испайра, и Портуйя… В моей власти забрать одного раба себе. Что за взгляд? Мне сказали, что ты образован, а простейших вещей не знаешь?!
– Я знаю… Но не думал, что…
– Так уясни же себе, я всегда получаю то, что желаю. Моя воля закон для всех, кто входит в мой мир.
Френсис заставил себя кивнуть в знак того, что всё услышал и понял. Герцог сделал вид, что удовлетворён, и даже смягчился:
– Я окажу тебе милость. Ты сам объяснишь своему дружку детства, где его истинное место в этом доме. Сегодня до полудня он должен перебраться в казарму. На этом вашей дружбе конец. Ты герцог. Он гвардеец. Замечу вас вместе праздно болтающимися, его высекут. Если это заметят мои праиэры, его высекут. Ты понял? Желаешь ему добра, помоги ему занять отведённое мной место. Если же он сам желает и может чего-то больше, пусть докажет это своей службой мне. Вижу, теперь ты и правда меня понял. Что ж, более я тебя не задерживаю, но жду к обеду. Не опаздывай!
Сказав это, герцог развернулся к окну, вмиг утратив интерес к Френсису, но с этим он поспешил.
– Ваша Светлость, а я для вас кто?
– Что ты сейчас сказал? – и правда не понял герцог. Он снова повернулся к сыну и посмотрел на него так, словно впервые увидел.
– Я спрашиваю, кем вы считаете меня? – повторил Френсис, и теперь его голос звучал громче, увереннее.
– Ты мой сын. Хочешь сказать, что уже забыл?
– Я хотел удостовериться в том, что об этом помните вы. А раз помните, то почему отказываете мне в праве самому выбирать себе слуг? – Френсис смотрел прямо в глаза своего грозного отца.