Отражение

– Чёрт, – Аня хотела хлопнуть себя по лбу, но, вовремя опомнившись, остановила загипсованную ладонь в нескольких сантиметрах от лица. – Ладно. Ты права, актриса из меня хреновая. Лиз, я, конечно, отвечу тебе, но предупреждаю: мало что из моих ответов будет вязаться с логикой, здравым смыслом и той действительностью, которая тебя окружает.

– Нютка, я видела тебя вчера, когда мы с Костей приехали в тот грёбаный мотель. И первую секунду я тебя вообще не узнала. Просто не могла поверить, что это изломанное, истерзанное тело в луже крови – моя сестра. Однако прошло несколько часов, и с твоим лицом всё окей. И я почему-то практически уверена, что и гипс тебе уже не нужен. Это уже не вяжется ни с логикой, ни со здравым смыслом. Но отрицать то, что видят мои глаза, я не могу.

– Как скажешь, Лиз. Да, вчера, когда я проснулась, я не просто первый раз в жизни тебя увидела. До того утра я даже не подозревала о твоём существовании.

– Я так и подумала. Ммм, я, конечно, догадываюсь, что ты ответишь, но всё-таки спрошу: ты в курсе, где моя непутёвая, пришибленная на всю голову сестра?

– Всё, что я знаю на данный момент – это то, что я и есть твоя сестра. Куда делась та Аня, которую вы все знали, я понятия не имею. Но вряд ли ошибусь, если скажу, что вряд ли кто-то по ней будет скучать.

– Ха, тут ты права.

– Я и не сомневалась. Я за день столько всего о себе наслушалась. Наркоманка, проститутка, пьянь, в школе почти не появляюсь…

– Добавь хамское и наплевательское отношение к семье и вообще ко всем окружающим.

– То-то все так на меня таращатся, когда я их обнимаю.

– Ну да. Вечно злая, ненавидящая всех дочь внезапно всех обнимает и говорит, что любит. Мама вообще в шоке была, когда ты домой пришла. Окей, я так понимаю, ты о своём прошлом здесь практически ничего не знаешь?

– Почти ничего. А то, что узнаю… м-да, в общем.

– Если хочешь, можешь спросить что-нибудь. Что знаю – расскажу. Но, честно говоря, знаю я о тебе немного. Ну, о другой «тебе».

– Лиз… Да, у меня есть, что спросить, но… Кристина говорила, что ты вряд ли захочешь говорить об этом.

– Так ты правда успела уже с Ростиной сдружиться?

– Не то, что бы прям сильно… а ты что, уже в курсе?

– Ну да, мы столкнулись с Кристиной и Алисой в больнице, когда тебя привезли.

– Так значит, мне не привиделось…

– Ты ещё умудрялась что-то видеть в том состоянии? Ого… Ну в общем, пока мы ждали «Скорую», мне позвонила Кристина. Сказала, что ты осталась ждать встречи с каким-то хмырём и что ей это совсем не понравилось. А твой номер мобильного она забыла у тебя взять, вот она и звонит, чтобы узнать, вернулась ли ты домой. А когда я сказала, что мы тебя нашли полумёртвую и ждём «Скорую», уточнила только, какая больница ближайшая и бросила трубку. Так мы и встретились.

– Ничего себе… Мы с Крис пообщались каких-то несколько часов, а она сразу же сорвалась ко мне в больницу?

– Да я тоже удивилась. Но Алиса была удивлена ещё больше. Алиса – это её старшая…

– Я знаю.

– Откуда?

– Долго рассказывать.

– Расскажешь потом. Так вот, Алиса сказала Кристине, что чёрта с два отпустит её саму на ночь глядя, вот и приехала с ней. Хотя была просто ошарашена тем фактом, что Кристина вдруг стала считать тебя… как же она там выразилась?.. своей крошкой, вроде. Тебе это о чём-то говорит? Она что, влюбилась в тебя?

Аня улыбнулась.

– Нет, это просто… опять-таки, долго объяснять.

– Кажется, это я много чего о тебе не знаю, а не наоборот.

– Эх, думаю, мою историю нужно записать на диктофон. И включать каждый раз, когда меня просят её рассказать.

– Можешь так и сделать, пока будешь рассказывать мне.

– Только не сейчас, окей? История не короткая, а Валентина… Валя скоро вернётся, я думаю. Да и родителям, наверное, будет интересно послушать. Поверят или нет – вопрос другой, но, думаю, им тоже это нужно знать.

– Блин. Заинтриговала. Ладно. Вернёмся к тому, что ты хотела спросить. Судя по тому, что сказала Кристина, я знаю, что именно ты хочешь узнать. Это то, о чём ты спросила вчера утром? Почему я учусь в другой школе?

– Да. Это связано с Костей? Из-за этого он меня ненавидит?

– Очень даже связано. Дело в том, что…

В палату зашла Валя с пилой для разрезания гипсовых повязок.

– Ахтунг, девочки. Аня, к тебе полиция приехала.

– А копам что от меня нужно?

– Ну как это – «что»? Вообще-то, ты – единственная выжившая на месте преступления. Или ты не в курсе?

– Единственная выжившая? —тихо повторила Аня. Вспомнила два тела на полу, которые она успела увидеть сквозь кровавую пелену, когда, едва ворочая глазами, осматривала комнату. Только она думала, что это ей привиделось. Мало ли, что можно увидеть после того, как тебя избили едва ли не до смерти? Но, похоже, два трупа таки имели место быть. Значит, Банкомат и Сёма мертвы? Это, конечно, прекрасная новость, вот только кто их убил?

Глупый вопрос. Носитель Смерти не знает, кто убил двух уродов, избивших её.

«Во-первых, не факт, что я – Носитель. Пока что не факт. Во-вторых, не может быть, чтобы их убила я. Я была не в состоянии даже руку поднять, чего уж там говорить о каком-то воздействии».

А разве Носителю обязательно совершать какие-то действия? Может, достаточно мысли?

«Было бы достаточно мысли, меня бы не изувечили».

– Да-да, единственная. Я сказала, что пойду проверить твоё состояние, и если ты можешь говорить, то я им это передам и они смогут войти. Так что, – Валя взяла бинты, снятые с головы Ани и принялась наматывать их обратно прежде, чем она успела что-то возразить. – Лежи, говори, что ничего не помнишь, и изображай умирающего лебедя. Если, конечно, не хочешь пообщаться с этими ребятами подольше.

– Не имею ни малейшего желания, поверь.

Теперь, когда Валя точно знала, что с лицом Ани всё в порядке, процесс наложения бинтов занял куда меньше времени.

– Мумия да и только, – Аня улыбнулась и опустила голову на подушку. – Давай, зови их. Вилёрова Анна в роли умирающего лебедя готова к представлению.

– Смотри не облажайся, – улыбнулась Валя и вновь вышла в коридор.

– Почему каждый раз меня прерывают на самом интересном месте? – прошептала Аня.

– Тихо ты. Я уже слышу их шаги. Готовься, – Лиза укрыла её до самого подбородка одеялом, уселась на кушетку и придала лицу скорбное выражение. Аня прикрыла глаза, оставив для обзора тонкую щель между веками, замедлила дыхание.

В палату вернулась Валя, а следом за ней вошли двое полицейских. Будь здесь Алиса из её родного мира, она бы узнала обоих.

– На долгий разговор не рассчитывайте, говорю сразу, – улыбчивая девчонка Валя вновь превратилась в сурового доктора Валентину Вадимовну. – Если ей станет хуже, беседа будет окончена сразу.

– Не волнуйтесь, Валентина Вадимовна, это всего лишь несколько вопросов. Пустая формальность, по большему счёту. Не думаю, что девочка действительно что-то помнит, учитывая, через что ей пришлось пройти. Она нас слышит?

– Да, – Валя подошла к кровати и склонилась над Аней, умудрившись незаметно для полицейских подмигнуть правым глазом. – Анна Сергеевна, Вы меня слышите?

– Слышу, – едва слышно прошептала Аня.

– Аня, пришли два представителя полиции. Они хотят задать тебе несколько вопросов. Ты сможешь говорить?

– Да. Только… что я могу сказать? Я почти ничего не помню.

– Я знаю, но ты всё-таки попытайся, хорошо?

– Хорошо.

Валя повернулась к полицейским и кивнула.

– Аня, – старший по званию представитель закона присел рядом с кроватью, достав удостоверение из кармана. – Я – сержант Радченков. А это – патрульный Егоров. Прежде всего, позвольте выразить своё соболезнование по поводу того, что случилось. Тот, кто сотворил с девушкой такое, не имеет права называться мужчиной.

– Спасибо. Вы хотели у меня что-то спросить?

– Да. Дело в том, что, как Вы уже знаете, те двое, из-за который Вы сейчас в больнице, мертвы.