Будь моим, босс

Алекс Хант

Будь моим, босс

Пролог

Зашел к себе, первым делом открыл ноутбук, чтобы просмотреть, не пришли ли срочные запросы на рабочую почту. Всякое может быть. И выторгованный Соболевым выходной вполне мог стать для нас снова трудоемким.

Обновление… вроде нет.

Зато появился значок на личной, я для удобства вывел ее сюда же, в соседнюю вкладку.

Жмакнул на сообщение. И тут же улыбнулся.

Рус поздравлял меня с днем рождения. Но как!

Этот наглец прислал фотографию моей задницы и его довольной физиономии, что опиралась на ягодицы, как на подушку, подмигивая в камеру.

К фотографии шла подпись: «Скучаю по той самой родинке на правой «булочке». Вечно твой, Рус».

Поржал, удивляясь, как он помнит пьяные бредни, когда я с чего-то вдруг решил, что каждая отметина на моем теле что-то, да означает.

Мозговым штурмом пришли к выводу, что самой соблазнительной родинкой является та, что располагалась в верхней части правого полужопия. Она там была как будто двойной, напоминала сердечко.

Я во времена, когда «мутил» с Русланом, не удержался, на четырнадцатое февраля повязал вокруг талии красную ленту, на член нацепил купленные в сексшопе крылышки, типа Купидон, предстал перед любовником, заявляя, что я – его валентинка. И указал на то самое сердечко. Мол, вон, видишь, не соврал! Дарю!

Руслан смачно тогда шлепнул меня, довольно смотря, как сердечко, и все, что было рядом с ним, окрасилось в правильный розоватый оттенок.

Было время, было…

Перевел компьютер в спящий режим и отправился в ванную.

Впереди предстоит не менее волнующее свидание.

Я управился раньше обозначенного получаса, но, когда вышел из уборной, замер.

Босс, оказывается, уже пришел. И сидел за столом перед открытым ноутом, с экрана которого до сих пор подмигивал Руслан.

Заметив меня, Соболев кивнул в сторону изображения.

– Мой ноутбук начал глючить. Хотел с твоего отправить файл.

– Отправил?

– Нет.

Евгений Романович вновь повернулся к экрану.

– Значит, вы с тем худощавым знакомы давно?

Провел ладонью по лицу.

Почему я всегда, абсолютно всегда могу испортить…. Да все, блядь?!

– Это Руслан. Мой друг.

Женя потянулся, закрывая крышку ноута. Видимо, чтобы больше не любоваться на третьего участника внезапно создавшегося глупого треугольника.

– Значит, тогда, в клубе… была встреча любовников? Это я оказался лишним?

Он медленно поднялся с кресла. И, пусть и был облачен в один лишь отельный халат, я невольно сглотнул. Столько власти и жесткости читалось в глазах. Синева уступила место холодной стали. Темной, будто только выкованной и опущенной в холодную воду.

– Женя… – Выдохнул. Тряхнул головой. – Это не должно тебя волновать.

Хотел сказать, что отношения с Русом в прошлом, а получилось… через жопу!

Соболев стиснул зубы.

– Не должно. – Эхом отозвался он. Посмотрел на кровать. Снова взор на меня. Сделал шаг ко мне, но я инстинктивно отступил.

Сейчас разговоры про порку почему-то слишком удачно укладывались на нелепое стечение обстоятельств.

Нужно было закрыть файл! Перейти на рабочую почту! Почему я этого не сделал?!

И какого хрена Соболев решил воспользоваться моей вещью без спроса?!

Если бы не потянулся к злосчастной кнопке включения, ничего бы не увидел!

Все выходило скверно. Очень-очень скверно.

– Жень, я могу объяснить.

– Не нужно. – Соболев сощурил глаза. – Я же пришел сюда не для того, чтобы слушать о том, как ты удачно крутишь мужиками.

Он… считает, что я просто умело манипулировал его желаниями? Как-то сумел найти тот самый путь, сумевший убежденного натурала переступить через себя?

Блядь!

Блядь! Блядь! Блядь!

И сейчас любые мои попытки попытаться обрисовать ситуацию, в которой моя встреча с Русланом в ту пятницу действительно была незапланированной, казались жалкими. Словно хочу юлить, забравшись на елку и не ободрав себе ничего.

Я ощущал себя тем самым неудачником, что плачет, но продолжать жрать кактус.

Соболев – собственник. Определенно.

И теперь на его собственность покусились. И эта самая собственность оказалась не против этого.

Женя снова шагнул ко мне, и я заставил себя оставаться на месте. И не вскинуть руки в защитном жесте, желая оттолкнуть напряженную фигуру.

– Я пришел поздравить тебя с днем рождения. – На его губах мелькнул оскал. – Не пора ли распаковывать подарки, как считаешь?

Глава 1

Несколькими неделями ранее

Пекин встретил нас шумом, жаром и многолюдьем.

Гостиница, в которую нас с Соболевым определили, приятно удивила. Довольно просторные номера, вполне себе сносно англоговорящий персонал, высокие этажи и просто умопомрачительные виды из панорамных окон.

Но вряд ли нас отправили любоваться красотами Китая, расположение временного жилья было стратегически выверено: возле станции метро, при помощи которого можно было быстро добраться как до главного офиса, где нас ждали на заседаниях, так и до станций скоростных поездов, готовых доставить до поставщиков. Нам предстояло кататься, как в жопу ужаленными, лишь бы все поспевать.

Ведь, как оказалось, здесь процветала кластерная организация промышленного производства. Если провинция Гуанчжоу являлась основным поставщиком электроники, в Иу можно было затариваться текстилем, Шанхай и Нингбо могли представить на рассмотрение производство химической продукции и промоборудования, в Гучжень следовало отправиться за освещением, в Фошань – за мебелью, а Шаньтоу отвечал за игрушки. И, так как «Джинрон Шиджие» позиционировала себя как корпорация, взявшая под свое управление весь китайский экспорт… нам предстояло много. Нет, не так. ОЧЕНЬ много работы!

А ведь все же было отлажено… как думалось нашим «верхам». Пока не пришла очередная партия, в которой вскрылось, что добрая половина продукции с браком. А в следующей так вообще одна из деталей оказалась заменена на не согласованную в техническом задании.

И если бы на этом проблемы заканчивались!

Нас с Евгением послали решать самый распространенный «сладкий» момент – перевести «да» китайских партнеров в настоящее «да».

Только очутившись в столице Поднебесной, я понял, что китайцы просто не умеют говорить «нет». Для них это не то чтобы табу, но, видимо, часть культуры. Поначалу они соглашаются на все условия и только потом задумываются, могут ли это реализовать. Если реализовать не получается, за уши притягивается целая гора невнятных оправданий и предложений перенести решение того или иного вопроса на будущее.

Чтобы избежать подобного, нужно приезжать разбираться лично, без тонны электронных писем на официальных бланках, на которые получаешь витиеватые ответы с очередной порцией пустых обещаний. Собственно, чем мы и занимались.

Кроме этого, нам с Соболевым приходилось кататься на заводы, чтобы подтвердить заложенные в сметах стоимости. Китайцы привыкли зарабатывать 20-25 процентов от себестоимости продукции, но, если многие линии простаивают, можно диктовать свои условия.

Я, честно говоря, опасался момента, когда нам придется пересматривать прайсы. И практически безмолвной тенью следовал за боссом, надеясь, что он все разрешит.

Нет, конечно, я тоже включался. Да и куда бы делся? Командировочные нужно было отрабатывать. А приставленный к нам переводчик с английского на китайский (хоть так!), помогал сократить время на попытки достучаться до китайских работников.

Уже на подъезде к очередной провинции Соболев устало прикрыл глаза, говоря с воздухом перед собой.

– Дим. Запомни: если ты увидишь расхождение в бумагах и на деле, никогда не высказывай прямо, если рядом есть коллеги этого недотепы. – Он намекал на наш предыдущий визит, на производство канцелярии? – Для китайца крайне важно сохранить «лицо». Они очень щепетильно относятся к собственному достоинству, которое не стоит унижать публичным озвучиванием ошибок в работе или плохих результатов.