Страница 2 из 4
Вверху и позади тебя вращающаяся башня танка - тупое рыло с длинным стволом стадвадцатимиллиметровой пушки - вздрагивает и дребезжит своим ржавым каркасом всякий раз, когда из дула выплевывается кумулятивный снаряд, выбивающий султан белого пушистого дыма в покосившейся каменной стене, которая все ближе и ближе: 500 метров, 450, 400... - и детали которой становятся все отчетливей с каждым оборотом гусениц. Как зловещи в этой стене черные кружки стволов, беспрестанно выбрасывающие оранжевые искры выстрелов!
В-ж-ж-ж-и-и... Ракеты и снаряды свистят вокруг твоей брони, вокруг этого несокрушимого панциря, который несет тебя с головокружительной скоростью на вражескую крепость. Снаряды впиваются в грязь и возносят к небесам фонтаны грязной воды. А ты все мчишься.
Укрытый двадцатью сантиметрами лобовой брони, ты чувствуешь себя неуязвимым, будто плывешь на железном плоту по океану грязи. Иногда гусеницы танка пробуксовывают в мешанине пробитых броневых листов, выбитых опорных катков, развороченных шасси, погруженных в вязкий грунт, но твой НБТ продолжает храбро мчаться прямо на стену, окруженную вспышками залпов, словно огнями Святого Эльма. Разрушить ее! Ты вопишь в экстазе атаки, и как раз в этот момент русский (а может быть, и китайский) противотанковый снаряд пробивает броню твоей машины под "мертвым углом", проделывает в башне коническую дыру и разрывается примерно в метре за твоей головой. За твоей головой? У тебя уже нет ее, приятель!
"Разделай их под орех, Джо! Видишь, как они забегали, сволочи? Как тараканы! Они и есть тараканы. Или жуки навозные. И если мы их не остановим, они заполонят весь мир, как саранча, как муравьи, как тараканы. Их нужно уничтожать, как вредных насекомых! Эта раса размножается быстрее, Джо, чем их успеешь раздавить. Им нечего стало жрать у себя в стране, и они полезли к нашему куску хлеба... Убивай их, Джо! Они прут волной, черной лавиной... Ты ведь не позволишь этим черномазым наводнить твою страну, а? Ты же не дашь этой черноте насиловать наших жен и дочерей? Давай, Джо, угости их горячим свинцом, забей ниггерам пулями глотку! У тебя уже чешется указательный палец, не правда ли? Возьми же на мушку этих скачущих сверчков! Видишь, им это не понравилось. Оборванцы, у них даже нет приличной формы. Вшивые сволочи!.. А что у них за оружие! Палки, копья, мачете... И этим они собираются поставить нас на колени?! Умрешь со смеху, Джо! И, посмотри, среди них даже есть женщины и дети. Если ты будешь целиться в них, то вероятность попадания будет намного больше. Иногда они нарочно выставляют перед собой всех своих баб и надеются, что мы не станем по ним стрелять... Это уловка, Джо. Давай, пали! Им уже некуда деться. Не медли, удовлетвори зуд своего указательного пальца! Сам знаешь, что... Эй, что такое? Я говорю-говорю и даже не заметил, что ты уже начал стрелять по этой ораве!"
Ты стреляешь по "ораве". Указательный палец нажимает на тугой спусковой крючок, приклад "льюиса" молотит в плечо, левая рука опирается на пулемет, который раскаляется с каждой очередью все больше, невзирая на систему охлаждения сжатым воздухом. Перед тобой, на серой равнине, покрытой водой и стальными осколками, ряды "навозных жуков" с воплями и песнями поднимаются в атаку. Их ряды то редеют, то вновь смыкаются. Когда же они перестанут лезть? Но не беспокойся, Джо: с тобой Бог! А они - слуги дьявола... Они лезут из ада, чтобы опять туда вернуться на острие свинцовой пули. Твой указательный палец скрючен, он уже устал нажимать курок. Та-та-та-та-та...
Твой второй номер заправляет новую ленту в пасть казенника, и пули похожи на продолговатых летающих рыбок с длинным клювом. Та-та-та-та-та... Бог ты мой! Если бы не болела так сильно голова, все было бы намного лучше. Но головная боль сверлит твои виски, лоб и затылок, словно на череп поставили двадцатиэтажный дом. Ты почти ничего не видишь, но не перестаешь выпускать очередь за очередью. На ладони твоей левой руки, наверное, уже вздулся волдырь от ожога второй степени. Та-та-та-та-та... Черт! Кончились патроны... Ты вопишь: "Давай ленту, мать твою!". Ты бросаешь взгляд влево, а второй номер валяется в окопе, растянувшись во весь рост, брюхом кверху, и алая булькающая струя хлещет из его разорванной пулей глотки. Он дал поймать себя на мушку, как последний идиот! Ты слегка замешкался - черт, если бы не эта адская головная боль! - потом тянешься к коробке с патронами, достаешь заряженную ленту... Но эти сволочи уже вырастают на бруствере. Твоя рука тянется к бедру, где в кобуре висит "кольт" сорок пятого калибра... Их лица искажены гримасой ненависти, они уже совсем близко!.. Твоя рука еще только ложится на рукоятку "кольта", а негр в маскировочном комбинезоне уже прыгает на тебя со штыком наперевес, направленным прямо в твой живот. Сначала это напоминает булавочный укол... А секунду спустя мучительная боль от холодной стали разрывает тебе все нутро... А еще через секунду у тебя внутри словно начинается извержение вулкана... И ты видишь, что этот черномазый негодяй несколько раз проворачивает винтовку со штыком вокруг ее оси... Старт, полет, взрыв!.. И ты видишь, как он вытаскивает из твоего живота окровавленное лезвие, с которого свисает что-то белое и скользкое...Ты становишься всего лишь тряпичной куклой, вопящей от боли и растопырившей руки и ноги. И ты падаешь куда-то назад, в океан бесконечной боли. Серое небо качается над тобой, становясь красным, коричневым, темно-фиолетовым, черным. Ты еще корчишься в грязи, тщетно пытаясь избавиться от адского стержня, пригвоздившего тебя к земле. Твои руки стараются остановить скользящие наружу внутренности, задержать льющуюся потоком в пах кровь. У тебя еще остаются три минуты жизни, прежде чем ты истечешь кровью, и ты истекаешь, истекаешь... И вытекает из тебя не только кровь, но и мозги. Вот уже все чернеет и внутри, и снаружи тебя, больше ничего нет, ничего нет, и ты тоже уже не существуешь...
"Послушай-ка... Вж-ж-и-и-и... нет... р-р-р-й-й-й-и-и-и... Пока... у-у-у-у-у... В-ж-ж-ж... давай... дави... Кр-р-р-р... Уй-й-й... неспособны... Кррр... Брр-и-и..."
Звук голоса вырывает тебя из мрака. Ты выпрямляешься, делаешь несколько глубоких вдохов разинутым ртом, словно рыба, вытащенная из воды. Голос пытается что-то сказать тебе, но ты не можешь понять его. Он слишком далеко, это всего лишь бормотание, почти неразличимый и постоянно заглушаемый помехами шепот. "Р-р-р-р... атакуй, как... М-м-м-м... У-и-и-и...". Ты подносишь руки к ушам, затыкаешь их. Твои глаза затуманены, в твоем поле зрения - расплывчатые тени, которые механически и бестолково двигаются в разные стороны. Ты сильнее зажимаешь руками уши, но настойчивый шепот, от которого ты хочешь избавиться, не затихает. И тогда тебе становится ясно, что он идет не откуда-то извне, а рождается прямо в твоей голове, что он является частью твоего "Я". "Натягивай, мой... Д-р-р-р... Дж-ж-и-и-и... Уле-е... Э-э-э-э...".
Ты по-прежнему дышишь с большим трудом. Да и чувствуешь себя ты в целом неважно... просто отвратительно. Мозг воспринимает по нервам глухую, пульсирующую боль. Кажется, будто твоя грудь разрывается при каждом вдохе, как слишком туго натянутая простыня. Твой живот подвергается таким жгучим коликам, словно в нем завелись стая прожорливых амеб, несколько острых аппендицитов и парочка перитонических язв кишечника. Ты наклоняешься вперед. Тебя тошнит, но рвота не получается. Ты отнимаешь руки от ушей и ощупываешь ими почву вокруг себя, будто ищешь точку опоры в круговороте нахлынувших со всех сторон ощущений. Но почва оказывается лишь мокрой землей, болотистым грунтом, в который с мерзким хлюпаньем погружаются твои пальцы. Ты вытаскиваешь ладони из грязи и проводишь ими по своему скрюченному болью телу. Ты обнаруживаешь, что на тебе надет бесформенный комбинезон цвета хаки, что на ногах у тебя ботинки на шнурках, что металлическая каска давит на твою голову, а под подбородком проходит ее кожаный ремешок; что с твоего пояса свисают: длинный кинжал (его называют штык-ножом, вспоминаешь ты), ребристые металлические яйца (гранаты), мешочек с продолговатыми железными коробочками (это магазины в подсумке), а рядом с тобой, наполовину утонув в грязи, лежит длинноствольная винтовка.