Сводные. На ринге

Как он вообще возник в его голове? Валя ни с кем не целовался, но никогда не думал, что его первый поцелуй заберет сводный брат, отношения с которым из «терплю тебя без ненависти» превратились в нечто непонятное. Чему он даже не мог дать определение.

Как же легко он запутался. Он привык всё анализировать – каждый свой шаг и действия других. И сейчас отчётливо понимал, что стоит становиться. Так он не наделает лишних глупостей.

Новых глупостей.

Решение с поцелуем пришло спонтанно. И результат оказался непредсказуемым. В глубине души Валя вряд ли ожидал, что Кай согласится. Хотя бы потому, что он совсем не был похожим на того, кто готов поцеловать парня. Но, услышав его просьбу, Кай даже не изменился в лице. И поцеловал так, что Валя и сейчас чувствовал возбуждение и лёгкое опьянение. И слабость в ногах. Да ещё такую, что пришлось схватиться за край стола. И чтобы не упасть, не слишком аккуратно плюхнулся на стул.

– Валь! – Мама подскочила к нему. Но не дотронулась, а только застыла рядом, пробегаясь по нему обеспокоенным взглядом. Так бывало и в детстве, когда он падал с велосипеда. Она вставала на колено и наблюдала, как, прижав руки к месту ушиба, он жмурился от боли. – Он что-то тебе сказал?

– Нет.

Валя протёр губы рукой, словно на них остались крошки, но на самом деле лишь ощущение недавнего присутствия Кая на его коже и в комнате. Только сейчас осознал, что тот прикасался к нему, а он не испытал обычного отторжения. Заметив, что мама всё ещё не сводила с него обеспокоенного взгляда, добавил:

– Только предложил подвезти до университета.

Врать Валя не любил, считая, что уже не в том возрасте, чтобы заниматься подобной ерундой. А вот не говорить правду до конца, прячась за полуправдой и не совсем ложью, это другое дело. Так он просто уберегал маму от лишних переживаний.

– Хорошо, – задумчиво протянула она. Словно догадываясь о том, что он соврал, но не собираясь стыдить за сделанный выбор. – Спускайтесь завтракать тогда.

– Арнольд дома?

– Нет, он уже уехал на работу, у меня сегодня позже ученики.

Мама была виолончелисткой, и многие годы преподавала. Но только сейчас, как она говорила, к ней вернулось вдохновение . Валя как-то слышал, как она делилась с Арнольдом, что снова начала писать музыку.

Любовь окрыляла, но Валя не признавал подобного.

– Я соберу рюкзак и спущусь.

Мария медленно вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Валя откинулся на стул. Сейчас казалось, что всё это сон.

Всего лишь сон.

Он не целовал сводного брата. Не видел его на ринге. И всё случившееся не перевернуло его жизнь с ног на голову. Валя не желал перемен. Его образ жизни его устраивал. Хорошая учеба, ненапряжное общение с немногочисленными друзьями, выверенный распорядок дня. Всё в пределах нормы, а не выхода за её пределы.

По-хорошему стоило бы поговорить с Каем, чтобы обсудить случившееся. Только, что тут скажешь? У них просто появилось кое-что общее. Секреты, способные породить кучу вопросов у родителей.

Из ванной, что была напротив его комнаты, слышался шум воды. Кай вечером не принял душ, и это было на него не похоже. Потому что, в чём Валя уже не раз успел убедиться, Кай контролировал свою жизнь не меньше, чем Валя свою. Значит, в его комнате оказался случайно. Ну или намеренно, но вряд ли ожидал, что заснёт и что его поймают с поличным. Снова десяток вопросов. Но что ещё хуже, Валя не мог отделаться от мысли, а что будет, если он сейчас зайдёт в ванную?

Что он увидит?

Синяки на рёбрах и спине, на ногах и руках. Ему хотелось рассмотреть следы на теле Кая, оставшиеся после изнурительного боя. Хотелось, понять, как Кай справлялся с болью. Сам Валя обычно сжимал губы и жмурился. Этого хватало, чтобы не заплакать, как бы больно не было – неважно, физически или душевно.

Однажды, когда он учился в начальной школе, его избили ребята постарше. Но даже тогда он не заплакал – ни из-за порванных учебников, ни из-за грязного рюкзака и одежды, ни из-за синяков и разбитого носа. Он просто представил, что находился не в своём теле. Так, даже когда было очень больно, удавалось прятаться в собственных мыслях и фантазиях. Также он поступал, когда вспоминал об отце. Впрочем, делал он это редко. И за четырнадцать лет – с момента, как отец ушёл от них с мамой, ни разу о нём не плакал.

Но сейчас мысленно Валя возвращался к одной и той же картинке – представлял обнажённого Кая. И опять задавался вопросом: почему он лишил его покоя с первой минуты знакомства?

Кай. Кай. Кай.

В его голове только он. И воспоминание о поцелуе и прикосновениях, которые не отталкивали, а будоражили.

Неожиданно пришла идея: настолько странная для него, что сам Валя не поверил бы в её возможность ещё сутки назад. Ему нужно было срочно попробовать прикосновения с кем-то другим. И проще всего это сделать с мамой. Может, ему давно полегчало, а он просто этого не знал?

Кай, возможно, особенный, но не настолько же, чтобы только его прикосновения были желанными!

Глава 5. Валентин

Валентин едва ли не сбежал вниз по лестнице, чтобы проверить догадку.

В кухне мама раскладывала на тарелки свои фирменные венские вафли с беконом и шпинатом. На столе уже стояли соусники, в которых, Валя был уверен, ждали своего часа их любимые соусы – сметанный с зеленью, авокадо с песто и тартар. От потрясающего аромата в желудке заурчало. Мама всегда отлично готовила. И любила баловать его, особенно, печеными пирогами или чем-то новеньким, отыскав интересный рецепт в Интернете. И то, что она, снова выйдя замуж, откровенно наслаждалась и готовкой, и сервировкой, не могло не радовать.

Валя даже замер у стола, ловя себя на том, как приятно наблюдать за счастливой и полной сил матерью. Женщиной, которой она давно не была, а, возможно, и никогда. Только надеялся, что мир мамы не сосредоточится только на Арнольде. Всё же важно быть счастливым самому по себе, а не потому что кто-то другой это позволял. Ты у себя один. Даже самый близкий человек мог исчезнуть в любой момент. И уж мама должна была это хорошо понимать. И не забывать.

– Мария, вы превзошли сами себя.

Пока Валя любовался мамой, Кай тоже спустился вниз. Прошёл мимо, умудрившись не задеть. Уселся на своё привычное место. И, не мешкая, пододвинул к себе тарелку с вафлями и один из соусников. Валя вытянул голову, пытаясь понять, с каким. Сам бы он выбрал тартар, и похоже их вкусы с Каем совпадали.

– Спасибо, Кай, мне очень приятно. – Мама расцвела от комплимента, но, словно смутившись своей реакции, поспешно отвернулась к кофеварке. – Вы будете кофе?

– Я бы не отказался, Мария, но могу налить и сам. – Кай встал. – Можно я приготовлю и вам?

Валя от подобного поведения сводного брата даже рот приоткрыл, забыв о том, что тоже хотел выпить чашечку кофе.

– Спасибо. – Мама заправила светлые волосы за уши.

Потом бросила вопросительный взгляд на Валю, успевшего устроиться за столом. Он в ответ лишь пожал плечами. Валя и правда не понимал, почему Кай настолько любезен этим утром. Просто из вежливости? Или что-то задумал?

Снова загадка.

Мама же, как будто отбросив сомнения, светилась от удовольствия, явно ощущая себя куда лучше от того, что Кай проявил к ней толику симпатии. Чуть ли не впервые с момента, как она начала встречаться с его отцом. Вале хотелось сказать ей, чтобы не надумывала себе того, чего точно не было в словах или поведении Кая.

– А ты будешь, Валентин? – Кай поставил кружку на стол перед Марией.

– Пожалуй, я воздержусь, – пробормотал Валя, погрузившись в мысли о причинах такого поведения со стороны сводного брата.

– Так вы сегодня вместе поедете?

Мама заставила Валю задуматься о том, собирался ли Кай вообще на занятия. И как объяснить маме, что он сам ещё дома. Она, конечно, не спрашивала, тем самым подчёркивая, что не лезет с контролем каждого его шага, но Валя был уверен, что прекрасно знала – обычно его учёба начиналась с восьми утра.