Страница 3 из 19
Багор рычал, двигаясь все быстрее и быстрее. Когда тело девчонки начало мелко сотрясаться, он намотал ее волосы на кулак, притянул к себе, заставив задрать голову и выгнуть спину, выхватил с пояса армейский нож и стремительным движением вскрыл ей горло.
Кровь потоком хлынула на стол, заливая все вокруг.
Багор отскочил в сторону, оправляясь.
Девчонка, хрипя, медленно сползла на пол, несколько раз дернулась и затихла.
Мастерс взвыл, содрогаясь.
– Я тоже там был, – сказал Викентьев. – Тоже стоял у ограды и смотрел, как убивают мою дочь. Теперь ты знаешь, что мы тогда чувствовали.
– Ты ответишь за это, вонючий кусок дерьма, – прошептал Мастерс.
– Конечно, – сказал Викентьев. – Конечно, отвечу. За все надо платить. Вот ты уже заплатил. – Он потрепал Мастерса по плечу и повернулся к спецназовцам. – Забирайте эту падаль и грузите в машину. Двое со мной.
Он двинулся к выходу.
– Я вынужден буду сообщить о том, что произошло, – сказал Антон.
Викентьев широко улыбнулся.
– Разумеется. Сколько угодно.
– Я вам безусловно сочувствую, но мы не должны поступать так.
Викентьев подошел к нему вплотную. В его глазах плескалась ненависть.
– Помнишь, как просрали первую украинскую войну? Бесконечные режимы тишины, беречь мирняк, не трогать казармы. Протянули время, дали нацистским выблядкам перегруппироваться, накопить силы. А мирняк потом в спину стрелял из каждой подворотни. Слава богу, хватило мозгов больше так не ошибаться. Так что можешь засунуть свое сочувствие и свой гуманизм в жопу и валить куда подальше. Твоя работа здесь все равно закончена.
Он пинком распахнул дверь, прошел бесконечными коридорами, не видя ничего вокруг, и вышел наружу.
На площадке перед виллой крутил лопастями остроносый черный вертолет с желтой греческой буквой «сигма» на боку.
Худой, высокий человек в черном костюме, опираясь на трость, шагнул к Викентьеву. Толстые складки на лысом черепе делали его похожим на бойцового пса.
– Комитет по делам Оккупированных территорий, директор департамента контрразведки, если не ошибаюсь? – глухим, лающим голосом проговорил он.
– Не ошибаетесь, – буркнул Викентьев.
– Я должен у вас кое-кого забрать.
– Быстро вы прискакали. Но я с ним еще не закончил. В моих планах загнать ему иглы под ногти, надеть испанские сапоги и растянуть на дыбе.
Человек удивленно приподнял черные очки.
– Вы собираетесь растягивать на дыбе моего сотрудника? Что он такого натворил?
– Почему сотрудника? – нахмурился Викентьев. – Я про сенатора Мастерса.
– Сенатора можете пока оставить себе. У нас появились другие приоритеты, – человек кивнул вышедшему из виллы Антону. – Надеюсь, наша помощь оказалась полезна?
– Более-менее, – сказал Викентьев. – У вас хорошо подготовленные… сотрудники.
– Рад слышать, – ощерился человек и тихо добавил. – Антон. В вертолет.
Антон угрюмо кивнул.
– Да, – человек снова повернулся к Викентьеву. – Насчет дыбы. Советую все-таки пользоваться более современными разработками. Утюг и паяльник. Намного эффективнее громоздких средневековых игрушек.
– Да что вы говорите, – криво усмехнулся Викентьев. – Никогда бы не подумал.
***
Когда Антон закончил доклад, на горизонте уже синел океан и вставали гнилые зубья полуразрушенных небоскребов.
– Н-да, – Крамер задумчиво почесал складки на черепе.
– Я вообще не понимаю, куда смотрел Центр, когда передавал Мастерса в разработку Викентьеву, – сказал Антон. – Это либо серьезная кадровая ошибка, либо…
– Либо нелепая случайность, – перебил Крамер. – О причастности Мастерса к нападению на ярославскую школу стало известно совсем недавно. Но ты прав. Теперь, когда Викентьев знает, кто виноват в смерти его дочери, он может наделать глупостей. И тогда вместо источника информации мы получим бессловесный овощ.
– Он уже наделал глупостей! И этот его опер… Багор. Он вообще кто? Маньяк? Серийный убийца, выпущенный по УДО?
Крамер пожал плечами.
– Да нет. Просто солдат, умеющий выполнять приказы. У Викентьева таких много. Исполнительных и верных до гробовой доски. Большой плюс для командира.
– Неважно. Надо немедленно заводить дело и …
– И что ты им предъявишь? Викентьев действовал в рамках закона.
От удивления у Антона потемнело перед глазами.
– Прилюдное изнасилование и убийство невинной девочки – в рамках закона?
– Конечно. Директива 580. Ее никто не отменял.
– Уничтожение западной элиты? А это здесь причем? Там речь о политиках, финансистах, владельцах корпораций. Не о детях.
– А для кого старались все эти политики с владельцами? Ради кого грабили мир и бомбили чужие страны? И кто должен был прийти им на смену? Уничтожение элиты – это прежде всего уничтожение преемственности. Поэтому у нас не просто сын за отца отвечает, а отвечает по полной программе и в первую очередь. Чтобы отец понял, что впереди у него только пустота. Конечно, это не афишируется, и в тексте директивы ты ничего подобного не найдешь. Но любой трибунал знает и завернет твое дело, как только увидит заголовок.
Антон промолчал.
– К тому же, это вопрос высшей справедливости, – добавил Крамер. – Кто должен быть наказан? Оболваненный пропагандой народ? Солдаты, бредущие на убой по приказу? Или устроившая все это жирная верхушка, которая прячется за их спинами? – он приподнял очки и посмотрел на Антона. – Ты меня удивляешь. Неужто действительно не знал об этом негласном правиле? Думаешь, просто так первые удары наносились по виллам и яхтам? Всем же было плевать, кто там, миллиардер или грудной младенец. У всех перед глазами стояли наши убитые дети. Простые, не миллиардерные.
– Я об этом никогда не задумывался, – хмуро сказал Антон. – У меня другие задачи.
– Вот это правильно, – сказал Крамер. – Каждый должен заниматься своим делом. Тем более дело у нас сейчас с тобой – куда серьезнее несчастной дочки Мастерса, царствие ей небесное.
Он передал Антону планшет.
На экране медленно сменяли друг друга ленты фотографий.
Антон вгляделся.
– Проект «Евклид»? А мы здесь причем? Там же возможно только наблюдение. Им информационщики занимаются.
– И хорошо занимаются. За последнее время пробили визуальные тоннели еще в несколько параллельных миров. Теперь нам известно около восьмидесяти реальностей, одна другой страшнее. Есть даже мир, где так и не возник человек.
– Наверняка счастливый вариант.
– Да, мамонты там чувствуют себя неплохо. Интересно другое.
Крамер протянул руку и перелистнул страницу на планшете.
Возникли угрюмые черно-серые фотографии сожженных городов, обугленных деревьев, заснеженных развалин, где копошились закутанные в рваное тряпье люди.
– Мир №35. Кодовое название «Хелл». Коалиция Запада и Китая нанесла России сокрушительное поражение. Страна раздроблена, все крупные города уничтожены. Банды, голод. Концлагеря, опыты на людях.
Антон вгляделся в почерневшие стены московского кремля с обрушенными башнями.
– Да, я видел об этом доклад по внутренней сети.
– Вот этого ты не видел.
Крамер увеличил одну из фотографий.
На фоне разрушенных многоэтажек виднелась приземистая «Армата-3» с задранной к небу ракетной установкой.
– Выглядит новой, – заметил Антон. – То есть там производство наладили? Или это из старых законсервированных запасов?
Крамер сделал драматичную паузу.
– Антон. Это наша «Армата», – проникновенно сказал он.
Антон непонимающе посмотрел на него.
– В каком смысле?
– В прямом. Технический отдел нашел способ отправить туда технику. И людей.
Только сейчас Антон заметил рядом с гусеницами две присевшие фигуры в активном камуфляже Российского Союза.
– Но как?!
Крамер отмахнулся.
– Не спрашивай. Там какая-то научная ересь из теории струн, проколов пространства и прочей темной материи. Неважно. Важно то, что «Евклид» забрали у информационного отдела и отдали нам. Центр уже начал хвостом бить и требовать отправить туда пару армий со стратегическим вооружением, чтобы примерно наказать супостатов и восстановить государство.