Страница 16 из 82
Кто-то там ругается, повышая голос, раздается неожиданный выстрел, потом топот ног и испуганный взрослый человек с ружьем за спиной сбегает по лестнице, распахивает дверь на улицу и стремительно бежит по двору, потом выбегает из ворот и исчезает из моего поля зрения.
Кажется, это главари придают ускорение назначенному ими вождю своей армии и таким решительным образом принуждают ее командира вести армию на приступ дома, где те ожидают встретить серьезное сопротивление от настоящих профессионалов, уже перебивших почти всю банду.
Я подхожу к лестнице, пытаясь вспомнить, скрипела она под ногами бежавшего человека или нет, в одной руке у меня пистолет с глушителем, во второй – верная сабля и я собираюсь с духом, готовлюсь начать свой рискованный подъем наверх.
Распахивается дверь где-то наверху и раздается перепуганный голос, как я понимаю, часового с балкона:
- Там Буракина застрелили! Прямо на улице, перед домом!
Ага, Ирина воспользовалась возможностью, разглядев взрослого мобилизованного, бегущего через дорогу и не став долго рассуждать, хороший он или не очень, просто оставила лежать на дороге между домами.
Если он вооружен и куда-то несется из штаба бандитов, значит – опасен для нашего дела и явно, что не рядовой мобилизованный, а как минимум – доверенный посыльный, который несет на себе запечатанный пакет с приказом о наступлении, образно говоря.
Мимо лестницы пробегают несколько человек на сам балкон, чтобы убедиться в словах часового, и я начинаю быстро подниматься наверх, на второй этаж, понимая, что в этом шуме меня и мои шаги точно никто не услышит.
Ограждение вокруг лестницы прикрывает меня со стороны балкона, и я поднимаюсь наверх, глядя на противоположную от балкона сторону, где и обнаруживаю сидящими ко мне лицом за большим столом двух суровых мужчин с такими примечательными физиономиями, прямо дышащими властью и силой.
Как быстро распустились эти преступные цветы и дали плоды темных желаний и дел в заповеднике внешне приличных и обеспеченных людей.
Они тоже смотрят в сторону балкона, ожидают подтверждения слов часового и понятно, что не видят меня.
Ну что же, передо мной оказалась ровно половина бандитских главарей, наверняка, самые значимые из них, раз они не побежали смотреть со всеми вместе и важно сидят за длинным столом, хорошо уставленным красивыми бутылками и блюдами с закусками.
Хорошо бы, конечно, отправить их на свидание к тому самому зомби в подвале этого дома, но, не в моей ситуации лазутчика-одиночки делать очень хорошее дело еще лучше. Поэтому, поднявшись на пол метра выше уровня пола, я стреляю обоим бандитам по два раза в видимую мне верхнюю часть тела.
Четыре щелчка раздались в большом помещении, оба мужика улетели куда-то назад, с немалым грохотом от падения и тел и стульев.
Я уже знаю, что за смерть выживших Система не награждает обычным удовольствием, поднимаюсь еще на пол метра и повернувшись в сторону балкона жду, когда народ начнет возвращаться обратно на совещание, прерванное точным выстрелом моей подруги.
Кстати, Ира точно не пропустит такое собрание на балконе приметного штаба банды и точно, сразу же раздается вскрик с той стороны.
Распахивается дверь и три человека успевают забежать обратно в помещение, где их встречаю уже я под покровом незаметности и только слабые вспышки выстрелов и сухие щелчки приветствуют появление последних главарей и одного из приближенных к ним жителей поселка.
Теперь я стреляю просто в живот всем, чтобы, хоть эти помучились напоследок и успели рассмотреть мое лицо, полное мрачного торжества.
Как про такие моменты пишут в рыцарских романах.
Не снимая умения, я проскальзываю мимо повалившихся мужчин, зажимающих свои больные внезапно места и жалобно стонущих теперь, когда больно стало им самим. Выглядываю на балкон и вижу «мобилизованного», лежащего на балконе в обнимку с ружьем и не шевелящегося.
Ну, выходить не стану, еще чего, вдруг милая не разберется и не заметит широкую улыбку на моем красивом, мужественном лице.
Будем считать, что парень мертв, но, лучше его проконтролировать, чтобы не получить пулю в спину в самый неподходящий момент, что я и делаю напоследок, перед тем, как закрыть дверь.
Теперь собираю оружие, вывалившееся из рук и наслаждаюсь по очереди предсмертным удивлением на лицах бандитов и пособника, когда они внезапно могут рассмотреть меня, возникающего из ниоткуда рядом с ними и бесцеремонно сдирающего пистолеты с пояса и вытаскивающего еще один из наплечной кобуры.
Тщательно обыскивать времени пока нет, стрелковое я забрал, пора заглянуть к тем, кого я застрелил первыми, и я возвращаюсь к столу, на который складываю изъятое оружие. Потом рассматриваю оба тела главарей, один уже мертв, второй – еще жив и пытается что-то крикнуть, но, только шипение раздается из холодеющих уст.
Кажется, собрался отдать последний приказ, я перерубаю его шею сильным ударом сабли и не обращаю внимания на снова мелькнувшее перед глазами сообщение Системы. За эту минуту таких сообщений уже несколько пришло, я потом их почитаю.
Забираю пару стволов, пистолет и автомат у главарей и констатирую, что с оружием у них не густо, все ушло в город и не вернулось, самое лучшее и современное.
Теперь рядом со мной остался только один «мобилизованный», который охраняет штаб со стороны озера и пора заняться им.
Я прохожу пару комнат и добираюсь до еще одного балкона, на котором бдительно несет службу один мужчина, лет тридцати пяти по внешнему виду.
Этот тоже может оказаться в отрицательном рейтинге и красной зоне, поэтому я захожу на балкон. На котором Ире уже не рассмотреть ничего, снимаю умение и смотрю на реакцию «мобилизованного», держащего ружье перед собой стволами вверх.
- Вы кто? – только это и может сказать часовой, глядя неотрывно за черный зрачок глушителя.
- Новая власть, - коротко отвечаю я.
- А где все? – робко спрашивает мужчина, не пытаясь как-то сопротивляться.
- В аду или по дороге к нему.
Я подхожу вплотную к замершему воину и прихватив стволы ружья рукой с пистолетом, отвешиваю ему хорошо по затылку гардой сабли. Мужчина падает на выложенный плиткой пол, я захожу в меню и узнаю, что у этого тоже отрицательный рейтинг и не двенадцать процентов, а целых двадцать четыре.
С одной стороны – это не так и много, с другой – я могу сразу же разобраться с ним на месте и не плодить лишнюю бюрократию, когда у меня совсем нет на это времени и сил.