Страница 12 из 76
— Отлично. Так... это теперь сюда... — Кнауф повесил амулет на ручку двери, а сам отодвинул берсеркера в сторону и встал возле кровати. — Так. Теперь садись. Поговорим.
Берсерк сел и недоумевающе уставился на чудака, который встал рядом с кроватью и принялся толкать её бедром, отчего та начала поскрипывать. От двери донесся голос Верши: «Ох! Помедленнее!».
— Слушай сюда. Дело срочное. Сегодня состоится ритуал. Местные сатанисты будут призывать демона. Имя не скажу. Один хрен не выговоришь.
— Какие, блет, сатанисты? — недовольно поинтересовался Верша.
— Обычные. Припрут ребёнка к своему алтарю, растянут, прирежут и кровью пентаграммы рисовать будут. Всё это с песнями, танцами и оргиями. К оргии я бы и сам присоединился. С танцами и песнями тоже не против, но вот демон, который сожрёт минимум половину участников, всё испортит.
Берсерк недоумевающе хлопнул глазами.
— Откуда тут сатанисты?
— Они тут были всегда. Место удобное, таких, как ты, мало. Никто не мешает, — пожал плечами Кнауф.
— Мне их порубить надо?
— А что толку? Эти сдохнут — придут другие. Всех не перебьёшь. Надо действовать по-другому.
— Это как?
— Ты убьешь демона, — продолжая скрипеть кроватью, пояснил хлыщ.
— Не туда! — прошипел медальон от двери голосом Верши.
— Я убью? — вылупился берсерк.
— А что? Он всего сто двадцатого уровня. Делов — раз плюнуть!
— Да ты охренел, дядя!!! Я сам тридцать пятого! — возмутился Верша. — Как я его...
— Очень просто. Вот этим топориком! — показал ему белоснежный топор Кнауф, который вытащил из-за пояса. — Один удар. Больше не надо.
— Эт че?
— Это как раз для демонов. Одноразовая хреновина, которая его однозначно грохнет.
Верша недоверчиво уставился на топор, а затем на хлыща.
— Чёт дурно пахнет.
— О, поверь, там так будет тухлыми яйцами вонять и мертвечиной, что сейчас для тебя просто райские ароматы!
— Ох! Не туда! — снова активизировался амулет под мерный скрип кровати.
— Да ладно тебе! Знаю, на первый взгляд выглядит стрёмно... Да и на второй тоже, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
— Чего не пьёт?
— Вино с пузырьками.
— Понял... Три золотых, — рубанул Верша, внимательно следя за реакцией нанимателя.
— Три... Ладно. Пусть будет три золотых.
— Деньги вперёд!
— А у тебя харя не треснет? — возмутился Кнауф. — Одну! Остальное после работы!
— Идет! Когда и где?
— Сегодня ночью. В подвале местного приюта для бездомных детей.
— Твою мать! — подскочил Верша.
***
— Бэк где? — хмуро взглянул на настоятеля спросил берсеркер.
В руках он сжимал бумагу, полученную у главы канцелярии — того самого кудрявого седого старичка.
— Приёмный день окончен, — строго произнесла женщина в серой рясе. — Приходите завтра. Мы решим все проблемы.
— Ты меня, видать, не так поняла, — процедил Верша, за спиной которого стоял стражник с недовольным лицом и шкатулкой, в которой хранилась печать для регистрации документов.
— Приёмный день. Окончен, — жестко отрезала она.
Воин инстинктивно потянулся за рукояткой топора, но сумел себя остановить. Вместо этого он повернулся к стражнику и кивнул в сторону женщины.
— Вечернего колокола ещё не было. Эта женщина препятствует выполнению законов города. Сколько за это положено? Три плети? Пять?
Стражник хмуро взглянул на берсеркера, затем перевел взгляд на служащую приюта и нехотя произнёс:
— Он прав.
— Мальчик истощен и не в состоянии...
— Он пришёл к вам своими ногами, сытый и обутый. Где он? — рыкнул на неё Верша.
Внимание!
Условия проклятья выполнены!
Ярость — 2!
— Если сейчас ты его не приведешь сюда — я снесу и тебя, и эту дверь! Если ты думаешь, что меня может хоть что-то остановить, то ты...
— Приведи уже его, — оборвал шипение берсеркера стражник. — Не тяни кота за хвост. Он в своём праве. Пока.
Женщина сжала губы в тонкую полоску и скрылась за дверью, а Верша принялся нарезать круги под дверью, изнывая от нетерпения. Прошло около получаса, за которые берсерк уже прикинул несколько планов, как вломиться в этот приют. И когда уже он окончательно решил, что выбить дверь — довольно неплохая идея, ручка на двери повернулась и на пороге показалась настоятельница и Бэк.
Парень вжал голову и не поднимал глаз. Верша заметил следы веревок на его руках, разбитые губы и клочок волос, перемазанный кровью.
— Эй, Бэк! Ты как? Нормально?
Парень поднял взгляд на берсеркера, потом оглянулся на женщину и вернув взгляд на него, отрицательно помотал головой.
— Что с ним сделали? — начал заводиться воин и сделал шаг вперёд к женщине. — Че молчишь, кошелка недотраханая?
Тут Верша заметил, что рубашка на спине парня промокает. Он задрал её, и обнаружил свежие кровоточащие раны от розг.
— Да вы совсем там ахуели, твари?!! — взревел он.
— Это была воспитательная процедура. Послушники должны подчиняться, — сохраняя каменное выражение лица, произнесла женщина.
Берсерк выхватил топор, но стражник за спиной тут же громко произнес:
— Убьёшь — упеку в подземелья. Покалечишь — на рудники сошлём. Изобьёшь — на три дня в клетку.
Костяшки на кулаках Верши хрустнули, но топор никуда не полетел. Он вернулся за пояс, а сам воин протянул стражнику бумагу. После этого он присел рядом с парнем, приобнял его за плечи и объявил:
— Он мой сын!
— Уверен? — хмыкнул стражник. — Не сильно похожи.
— Уверен, — кивнул Верша.
— Ты, называющийся Бэк, — обратился стражник к парню. — Признаешь ли ты в берсеркере Верше своего отца?
Парень молча кивнул, закусил губу и опустил взгляд.
— Так не пойдёт. Это официальная процедура. Скажи вслух. Кто этот Верша для тебя?
— Папа, — всхлипнул парень и бросился на шею воина, начав реветь в голос. — Па-а-а-апа-а-а-а...
Стражник раскрыл шкатулку, вытащил из нее специальную артефактную печать и, раскатав бумагу на колени, нанёс на неё печать. После этого, он сложил печать и вернул документы берсеркеру, который старался успокоить парня и не гладить по спине.
Стражник отправился обратно по своим делам, а воин кинул хмурый взгляд на женщину, также державшую каменный взгляд.
— Увидимся, выблядки... Ещё увидимся...
***
— Слушай сюда, — вздохнул Верша, положив сумку с вещами перед Бэком. — Это — твоё снаряжение. Тут вещи тёплые. Хлыщ этот дал. Вроде, не простые, но не артефакты. Думаю, за добротную стёганую одежду сойдут.
Парень вопросительно уставился на берсеркера.
— Да. Нам надо разделиться. Сейчас ты возьмёшь все эти вещи и со всех ног побежишь на ферму. Там работают до ночи, кто-то спать не будет. Вот тебе десяток медяков. Попросишься переночевать. Я приду ночью.