Агентство "Последний путь"

Быстро отсортировав серебряные монеты от медных, он принялся пересчитывать их. Бэк подобрался поближе и уселся на пол, рассматривая неровные монеты и столбики, которые собрал берсеркер.

— Семнадцать серебряных... и девяносто два медяка. Если прокатит и ты будешь покупать, а не я, то протянуть на это можно месяц, а то и все два. Только вот погоды нам это не сделает.

Мальчишка вопросительно взглянул на мужчину.

— Проедать последнее и ждать чуда — не мой конёк. Надо придумать, как заработать.

— Крысы?

— Никто нам заданий на этих крыс не даст, — покачал головой Верша. — Нам теперь ни заданий в городе, ни торговли нормальной не будет.

Парень указал на себя.

— Тебе заданий не дадут. Да и не из нашей братии ты.

Снова вопросительный взгляд.

— Понимаешь... Это... — тут берсеркер нахмурился, пытаясь подобрать слова. — Система... система выбирает сама. Никто и никогда не мог определить выберет кого-то система или нет. Кто-то трудится с оружием всю жизнь и так и не получает звания мечника, а какой-нибудь мальчишка, махавший деревянным клинком во дворе, внезапно видит перед глазами самый главный вопрос от системы. Множество кузнецов умирают без малейшего намека на систему, но единицы получают от неё профессию.

Тут парень ткнул пальцем в Вершу.

— Ага. Меня она тоже когда-то выбрала, — хмыкнул берсерк. — И когда это случилось — я был на седьмом небе от счастья.

— А сейчас? — подал голос Бэк.

— А сейчас я думаю... что это не дар небес. Это его проклятье, — Верша задумчиво взял серебряную монету в руки и принялся её перекатывать между пальцев. — У тебя всегда есть стимул идти вперед. Ты всегда знаешь, что тебе надо делать. У тебя есть цель, и ты достигаешь воистину удивительных высот. Только вот... Счастливым тебя это не делает.

— Почему?

— Знаешь, я получил уведомление от системы, когда на мою деревню напали. Степняки, чтоб их конь копытом отымел... У меня тогда, как пелена на глаза упала. Первый приступ ярости. Я и так всегда был вспыльчивым, а уж тогда... Как увидел отца и мать со стрелой в груди... Я не знаю, сколько я зарубил... Говорят, меня не могли остановить, и я на всех бросался. И своих, и чужих... Вроде как, даже соседского тестя зарубил... не помню. Но когда пелена спала, когда отошёл и родителей похоронил... Мне тогда сказали, что мне лучше покинуть село. Я тогда обиделся сильно, но сейчас понимаю — староста умный был мужик. От греха подальше отослал. А в ту же ночь меня система в первый раз спросила. Хочу ли я принять класс «Берсерк». А я... а я и согласился. Уходить все равно надо, а так хоть понятно было куда идти.

Верша поднял взгляд на парнишку.

— Если бы я тогда знал бы, что после этого мне придётся пройти... Я бы... Я бы, наверное, отказался. Нашёл бы село побогаче, попросился и осел бы. Дети были бы, жена... Хозяйство какое-никакое. Спокойная жизнь...

— А ты бы смог?

— С момента, как мы встретились, я убил пятерых человек, искупался в реке дерьма и получил чёрную метку. Понимаешь, к чему я?

Парень отрицательно помотал головой.

— И так всегда. Постоянно какое-то дерьмо, а если все тихо и спокойно, то это значит, что мне не капает опыт, мой уровень не растёт. Поэтому я поднимаю свою задницу и тащу её искать это дерьмо, чтобы вляпаться в него снова.

— Зачем?

— А как иначе? Чем выше уровень, чем выше характеристики, тем ты сильнее.

— Зачем?

— Зачем становиться сильнее? Чтобы уйти дальше. В Амрок.

— Зачем?

— Что ты заладил, «зачем» да «Зачем»? Затем, что в Амрок пропускают только тех, кто достиг семидесятого уровня. Ну, или обделенных системой, но они там идут как рабы. Нет, убивать их нельзя, но прав у них не больше, чем у тех, кого степняки у себя отловят.

Верша вздохнул.

— Говорят, там есть фонтан, в котором вместо воды пиво. Легкое, вкусное, пьянит, но никогда не напьешься. Пей с него сколько влезет. Слышал я, что там борделей видимо-невидимо. А когда денег нет совсем, то для таких есть сукубий притон. Там не ты платишь, а сукубки. Ох, и хороши те чертовки. Грудь — во! Задница — орех! Ножки стройненькие! А, то, что во рту клыки, так не суй хозяйство и будет тебе счастье... Эх-х-х-х...

Верша почесал промежность и мечтательно закатил глаза, при этом прикусив губу.

— И всё?

— Нет конечно. Город большой! Это даже не город. Это целое государство! Там тебе и заданий, не выходя из города, и куча мастеров. Там может даже мастер берсеркеров найдется.

— И всё?

— Нет конечно. Если с головой дружишь и хорошо себя покажешь — место в гильдии обеспечено. Но не той, что задания направо и налево даёт наёмникам, а нормальной. Там и штаб, там тебе и содержание. Как сыр в масле катаешься!

— И всё?

— Да, что ты опять заладил? «И все?» что тебе еще от самого большого города надо?

Парень растерянно пожал плечами.

В этот момент дверь в комнату скрипнула, и в неё вошёл стражник, за спиной которого уже притаился мужчина в серой рясе и огромным фингалом под глазом.

— Вот видите! Я же говорил! Он его силой удерживает! Вот и воровать, видимо, уже заставляет!

Верша взглянул на табурет с монетами, затем на парня и снова на стражника.

— Согласно своду законов города, беспризорник должен пребывать до четырнадцатой зимы в приюте, — сказал стражник и положил руку на эфес клинка, висевшего на пояса.

Верша поднялся, расправил плечи и, нагнувшись вперед, спросил:

— Че, бля?