Обратная сторона РАЙЯ

Сам я ни разу не видел это сооружение, но каждый из нас мечтал оказаться рядом с океаном, раскинувшемся на краю мира. Поговаривали, что там живут почетные поселенцы, но реально этого никто не знал, так как ушедшие еще ни разу не возвращались, а байки с каждым годом обрастали новыми подробностями.

Обвиняя себя в эгоизме, я подумал о том, что Димыч никогда не был лучшим. Отлынивая от работы при любой возможности, он явно не мог заслужить звание «передовик производства» даже в райских кущах, где как говориться тки палку и получишь сад.

Низенький, полненький, словно колобок из древней сказки, он катался по местным полям и ловко уходил от любых проблем. Считался своим парнем, но дружбы ни с кем, кроме меня не имел.

Месяц он присматривался ко мне, не скрывая своего любопытства, а затем подкатил сам и помог занять место водителя лесопроходчика. Предыдущий пал жертвой клювокрыла и Димыч, будучи старожилом, смог надавить на известные только ему кнопки.

Мы, абсолютно разные, сошлись под двенадцатью светилами рая по воле создавшего его биолога Соколова. Он не любил читать, а может и не умел, но всегда с интересом слушал мои пересказы или просил почитать, очередную книжку с красивой байкой. О прошлом не разговаривали, оно, оставшись в миллионах километров от искусственного рая, уже никогда не станет нашей реальностью.

– За что ты ненавидишь Соколова? – часто спрашивал меня Димыч. – Не он сделал нас преступниками, но благодаря ему мы сидим не на ядовитых рудниках, а в действительно райском месте.

– Одна только переработка трупов чего стоит, – не соглашался я. – Могли бы придумать химический способ, но нет. Сам посуди, отпадут заботливые родственники и все, потомки этого человеколюбца тут же лишаться приличного заработка.

– Нет, Дравосек, ты не прав. Его технология лишь ускоряет естественные процессы. Из праха пришел человек, прахом и стал.

– Отчего же его семья не живет на такой прекрасной планете? Что-то здесь не чисто. Даже обменщики брезгуют ступать на эту грешную землю, залитую кровью. Интересно, сами то они едят, то что мы здесь выращиваем.

– Все едят, – отмахивался Димыч. – Только ты, дурень, жрешь сублимированные тюремные помои.

Теперь я ненавидел давно почившего Соколова еще больше. Он опять разлучал меня с близким человеком, обрекая на вечное одиночество.

На торжественном ужине, в честь самого себя Димыч, вопреки сложившейся традиции, взял слово и, глядя мне в глаза, рассказывал, что прожил здесь пять лет и искренне не понимает, за что ему такая честь. «Возможно это ошибка или дар небес», – вопрошал он у публики, но замолчав добавил, что отмотать в крестьянах такой срок после удобного директорского кресла уже достойно награды.

Его никто не слушал. Покивав, подняли стаканы за Димыча, выпили и тут же налили по второй, перейдя к обсуждению новости о женском поселении. Протягивая брагу из широколистной ягрины, они обсуждали свои былые подвиги, мне же добавить было нечего, отголоски былых событий покрывала прочная пелена.

«Так куда же забирали лучших из лучших?», – не давала мне покоя навязчивая мысль и я стал вспоминать прошедшие проводы. Выудив из кармана единственно ценную вещь – блокнот из местной бумаги и ручку с чернилами скрупулёзно записал всплывшие из памяти имена награждённых. Подвыпившие поселенцы с трудом отзывались на мои провокации, не желая вспоминать тех, кому посчастливилось узреть великолепный памятник.

Обстоятельства, скрытый от моего понимания, напрягали и требовал проявить бдительность, а то и защитить единственного друга. Я должен был отправиться в этот путь с Димычем и вкратце изложив подвыпившему другу свои выводы, предложил не ждать до утра, а вместе отправиться в путь еще с ночи. Благо, обменщиков не будет еще пару дней, и я мог бы скрасить ему дорогу к побережью, а заодно и раскрыть тайну исчезнувших поселенцев.

Лучи второго светила прошли по небосводу, затронув верхушки хозяев планеты и я привычным движением спрыгнул с нар, прихватив свой рюкзак. Ориентируясь на земное времяисчисление, благодаря тому же Соколову, мы тоже делили местные сутки на двадцать четыре часа, отведя каждому из двенадцать светил по два периода.

В три утра я уже ждал Димыча возле лесопроходчика, стоявшего на окраине поселения, и заметил, как за ближайшими деревьями мелькнул чей-то силуэт. Димыч не мог так быстро передвигаться, но я не предал произошедшему никакого значения. Это была не первая моя ночная вылазка, а в это время чего только не привидится.

Хруст раздавленных яблок известил меня о приближении Димыча, на бледное лицо которого было искажено от ужаса.

– Ты это видел? – прошептал он, озираясь по сторонам.

– Что?

– Тени?

– Ветки ветром колышет! – указал я на деревья, чьи огромные ветви сгибались под тяжестью воздушных потоков.

Услышав правдоподобную версию Димыч успокоился и сопя полез в высокую кабину лесопроходчика. Еще одна тень пронеслась мимо нас и грузный Димыч, взлетел на пассажирское сиденье, с силой хлопнул дверью. Я зажмурился. От такого грохота все поселение могло проснуться и тогда прощай океан.

– Теперь то ты видел? – хлопал он ресницами и хватал воздух широко открытым ртом.

– Видел, но так и не понял, что это.

– Не знаю и знать не хочу. Святые явно решили уберечь нас, отправив подальше от этого места.

– Тебя, – поправил я Димыча, – я-то, прицепом.

Мы засмеялись, немного разрядив обстановку и только сейчас я понял, что не знаю дороги. Седой, обучая меня управлению, говорил, что все данные уже заложены в пямыти машины и надо лишь их активировать. «Океан», – почему-то произнес я, хотя разумнее было бы искать место встречи. Лесопроходчик принял команду и отправился в путь, очищая себе дорогу от наступающей на поселение флоры. Соколов, кинул первую щепку, не подумал о том, как держать в узде, обезумевшие деревья, поэтому мне постоянно приходилось очищать отвоеванную террарию от дикого леса.

– Как думаешь, не соврал командир про девок? – растянулся Димыч в блаженной улыбке, совершенно забыв о пережитом недавно страхе. – Может нас к ним отправляют? Должна же быть какая-то награда после стольких лет одиночества.

– Ага, как праведников в сад к гуриям! – усмехнулся я.

– Да, – зевал Димыч. – гурии – это хорошо!

Несмотря на то, что я был пленником этой планеты, красота здешних лесов дарила мне душевный покой. Величественные деревья и чистый воздух. Только элита и мы могли позволить себе райские условия бытия. В такие минуты, я думал о том, что может быть и отказался от обратного билета, выбрав для себя этот мир.

Димыч, убаюканный плавным покачиванием прыгающего по рельефу лесопроходчика, уснул, а я, чтобы не соблазнится ночным отдыхом, играл в гонки с изредка пробегающими клювокрылами. Почти обогнав одного из них, я отпрянул от ударившей по кабине голубой струи. Остановив машину и пытаясь очистить окна, я разглядел как завалившаяся туша исчезла за деревьями, оставив нам огромную клокочущую голову.

Это было за рамками моего понимая. Кто мог охотится столь ранним утром? Обменщики, поселенцы, живущие на берегу океана или амазонки, о которых говорил командир действительно существовали рядом с нами? «Только я мог добраться до них», – вспомнились слова обменщика, и я прибавил скорости. Встречаться с теми, кто так мастерски лишил большую птичку жизни мне абсолютно не хотелось.

Димыч мирно посапывал, не обращая внимание на происходящее вокруг, и я ему искренне завидовал. Вопросов было больше чем ответов, и я было совсем уж впал в уныние как моему взору предстал океан. Всколыхнулись воспоминания о мегаполисе с огромным портом и сердце защемило от огромных шрамов прошлого.

Ветер играл с волнами, запуская маленьких барашков, оседающих белой пеной на песчаном побережье. Лучи третьего светила, пробуждающего ото сна, просвечивал толщу воды, обнажая безжизненные глубины, скрытые под толщей воды.

На берегу стояла величественная статуя, обвитая огромными лианами, скрывающими лица основателей. «Где же хлебосольные хозяева, встречающие почетного гостя?», – думал, разглядывая местность вокруг монумента, под, которым по словам Деда, бы л спрятан клад.