Дневники твоей лжи

– Нина Сергеевна – воспитатель Риты. То есть верная гончая моей бывшей жены. Она только ищет повода, чтобы обвинить меня в том, что ребёнком я не занимаюсь. И лишить общения с дочерью.

Я села на диван, как и в прошлый раз.  Вышло немного нескладно, я с детства не отличаюсь плавностью движений, но это даже на руку в моём нынешнем образе.

– Понятно, – кивнула я и приготовилась слушать дальше.

История стара как мир. Немов развёлся с женой, потому что та вдруг обнаружила его неверность и не захотела терпеть, прикидываясь овцой и гордясь собственной мудростью.

И теперь мстила бывшему, недолго горевавшему после развода.

– Ничего вам непонятно! – чуть ли выкрикнул Немов, заставив меня снова вздрогнуть. На этот раз по-настоящему.

– Простите, Лариса, – он тут же взял себя в руки и впервые за время нашего знакомства посмотрел на меня как на равную.– У меня был тяжёлый развод. Но это в прошлом, а дочь у меня в настоящем. Так вот, я не хочу, чтобы её мать получила весомый повод для оспаривания моего права на опеку. Вы меня понимаете?

– Прекрасно, Филипп Аркадьевич, – отчеканила я, чуть ли не взяв под козырёк. – Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы этого избежать.

– Отлично, Нина Сергеевна введёт вас в курс дела, – только и успел произнести мужчина, как в замке повернулся ключ, и прихожая огласилась радостным лаем и не менее восторженным детским криком.

– Папа, мы ёжика видели! – очень чисто и разборчиво выкрикнула рыжеволосая девчушка довольно высокая для своих лет.

Нина Сергеевна держала на поводке собаку и, не дожидаясь, пока мы подойдём, разулась и повела её на поводке в ванную. Но спустя пару минут вернулась и встала, как Цербер, рядом с малышкой, взяв её за руку, готовая в любой момент увести Риту прочь.

Хозяин остался стоять в дверях в гостиную, заслонив меня широкой спиной.

И всё же девочка заметила меня и замерла с полуоткрытым ртом, растерянно смотря то на отца, то на странную незнакомую тётю. Во взгляде тёмных, как спелая вишня глаз, промелькнуло недоверие и что-то ещё. Понятно, мать наверняка промыла дочери мозги и не раз сетовала на пассии её отца.

– Познакомься, Лучик, это Лариса Стефановна, твоя гувернантка. Она будет готовить тебя к школе, надеюсь, вы подружитесь, – тон Немова смягчился, и сейчас я видела в нём только любящего отца, но никак не высокомерного хлыща, считающего себя пупом земли.

Хозяин дома сухо поздоровался с Ниной Сергеевной. Низкорослая дородная дама всё ещё продолжала держать девочку за руку.

Её затянутые в кулю тёмные с проседью волосы, гладкое, амимичное, лишённое морщин лицо, горделивая посадка головы и пухлые губы, сжатые в прямую линию, – во всём сквозила неприязнь, наскоро прикрытая вежливостью.

Но сейчас обращать внимания на эту грымзу времени не было. Я присела на корточки, чтобы оказаться с девочкой на одном уровне. Так советуют психологи.

И так никогда не делают взрослые, считающие себя намного умнее.

Я улыбнулась, сперва робко, кончиками губ, чтобы через секунду подмигнуть.

– Я думаю, что с занятиями мы немножко подождём. Лучше давай завтра сходим в зоопарк и покормим уток. Они очень смешно крякают, правда, я их немного побаиваюсь, ты будешь держать меня за руку?

– Не зна-а-ю, –  протянула она. Но взгляд смягчился. – Разве утки страшные? Ты же такая большая!

– У каждого из нас есть свои страхи.

– И у больших? – девочка высунула острый кончик розового язычка и облизала им нижнюю губу.

– О, у больших много страхов, я тебе расскажу. И называй меня Лара, так меня зовут друзья. Я очень надеюсь с тобой подружиться. Ты как? Не против?

Я протянула ей руку ладонью вверх, будто хотела поймать невидимую снежинку. Девочка посмотрела поверх моей головы на отца, а потом снова на меня и легонько ударила по моей руке сверху.

Улыбка у Маргариты Немовой была очень искренней. Думаю, мы поладим. Даже уверена, что так и будет.

А вот с её отцом всё не так однозначно.

Дневник третий

1

Чутьё снова меня не подвело. Я быстро нашла общий язык с дочерью Немова, а вот с Ниной Сергеевной – нет.

С Филиппом Аркадьевичем у нас сложились нейтральные отношения, если можно назвать так наши редкие встречи по несколько минут в день.

Я приходила к восьми, и меня уже встречала Нина Сергеевна, отец изредка заходил в обед, мы пару раз сталкивались в коридоре, и всё время он смотрел на меня так, будто я пустое место.

Это когда глядишь на человека, а видишь мебель, стены, напольное зеркало. Что угодно, но не живую душу.

Я не обижалась, хотя не спорю, это крайне неприятно. Лишь однажды он сказал мне в спину:

– Вы часто меняете золотые украшения. Больше некуда их носить?

Я обернулась и спокойно ответила:

– И больше некому их показывать, – вспылила я, а потом подошла ближе и прошептала на ухо:– А если серьёзно, то это мои талисманы. Если на мне нет золота, я чувствую себя обнажённой.

В этот самый момент в коридор вышла Нина Сергеевна и посмотрела на нас как на государственных преступников, не заслуживающих ничего, кроме смертного приговора. И она сама, чего уж там, была согласна привести его в исполнение немедленно.

– Что это было? – спросил хозяин, когда Нина Сергеевна с брезгливым выражением на холёном лице прошествовала в кухню, чтобы подогреть Рите молока.

– Ничего, простите, – я снова надела маску испуганной скромницы, но, как и предполагала, заинтересовала Немова.

Всё объяснялось очень просто: неделя испытательного срока благополучно миновала, а я ни на шаг не продвинулась в поиске документов. И это начинало бесить. Обычно я сразу входила в доверие к жертве, а тут вышел досадный облом!

Лилия Аркадьевна, с которой мы виделись по договорённости пару раз в неделю в кафе всё чаще снисходительно улыбалась, но пока не задавала прямых вопросов. Зато я мучила её расспросами о прошлом Немова, о его пристрастиях и привычках.

Она отвечала, морща нос и затягиваясь сигаретой, зуб готова отдать, что её сведения по большей части были плодом воображения или сплетнями. Они со сводным братом почти не общались. До того, как умер их отец.

– Не пьёт, не курит. Ведёт здоровый образ жизни, – из уст Лилии это прозвучало, как обвинение в государственной измене.

– А женщины?

Она быстро посмотрела на меня и нервно улыбнулась. Облом, не дамский угодник! Ну так это я за неделю и сама поняла, хотя обычно разведённый мужчина долго одиноким не остаётся.

– Причина его расставания с женой?

Я спрашивала и делала пометки в блокноте. Старая привычка, но здорово помогала структурировать информацию.

Записывала всё, даже то, что Немов любит красные яблоки и терпеть не может груши. Вдруг я решу ему напакостить, так сделаю грушевый сок и подмешаю его в апельсиновый.

Цитрусовые любила я, но кого это сейчас волнует?

– Говорит, что не сошлись характером, – фыркнула моя нанимательница и снова огляделась по сторонам с видом барыни, попавшей в публичный дом.

«Вы мне не ровня», – говорил этот взгляд.

– Ясно же, что бабу нашёл. Да жениться повторно, в петлю лезть, не стал.

–А почему ребёнка под совместную опеку взял? – допытывалась я с хваткой заядлого следователя.

А что, довелось мне и следачку изображать, так я изучила характерные жесты и переняла их бульдожью хватку в добыче полезных сведений!

– Чтобы бывшей досадить. Даже алименты с неё сначала  стребовал. Мол, себе Ритку оставлю. Говорю же, жлоб ещё тот.

И снова сестра моей жертвы сказала это так, будто не было в мире проступка более тяжкого, чем выбивание алиментов с бывшей. Кроме как нежелания поделиться наследством со сводной сестрой.

Я не стала напоминать Лилии, что Немов не был в восторге от того факта, что его отец долгое время жил на две семьи.

– Потом они договорились с Васелиной, жена это бывшая, что Рита будет жить с матерью, но регулярно приезжать к отцу. Вроде бы даже насчёт алиментов условились. Но это неточно. Фил – человек тяжёлый, весь в свою мать.