Охота на Медведя

– Юрий Михайлович, через двадцать минут у вас встреча в конференц-зале, – по громкой связи объявила Марина Эдуардовна.

В её голосе слышались плохо сдерживаемые слёзы, но она ни слова не сказала, что ей нужна эта работа или что он поступил низко.

Низко. С этим Медведь не стал бы спорить. Приглашая Александра на работу, он и не задумывался о том, что будет с Мариной Эдуардовной. Медведь предпочитал не жалеть о принятых решениях. Поэтому и сейчас отогнал от себя мысль, что возможно поступил необдуманно, позвав на работу первого встречного.

Но внутри ощущалось какое-то… раздражение? Неудовлетворённость? Сомнение? Возможно. Но сомневаться в себе Медведь ненавидел. Как и питать себя пустыми надеждами. Желая избавиться от нежданного дискомфорта, он привстал с места и, схватив фоторамки, бросил их в мусорку. Себя-то он мог перестать обманывать и не думать о том, что когда-то заменит снимки в рамках на личные фото.

Медведь не верил в институт брака от слова совсем. В конце концов достаточно было посмотреть на близких друзей. Некоторые из них женились по третьему разу, и каждая новая жена была моложе предыдущей. И он считал, что те в погоне за новыми ощущениями потеряли то, что было намного важнее – искренность, доверие, себя. Так зачем было во всё это ввязываться, если конец мог оказаться настолько неприглядным?

Использовать чужое тело для разрядки – одно, но отдавать сердце и душу – нет, такие переговоры он больше ни с кем вести не будет. Медведь для этого слишком мудр.

– Юрий Михайлович не терпит, когда к нему заходят без вызова!

Марина Эдуардовна впервые за всё время работы у него повысила голос. Но услышал Медведь её, потому что дверь в кабинет оказалась открытой, а на пороге застыл Александр. Взъерошенная Марина Эдуардовна маячила за его спиной, выглядя одновременно взволнованно и раздражённо.

Но уже бывшая секретарь Медведя не интересовала. Он разглядывал Александра, а особенно его волосы – светлые, длинные, блестящие. Именно они тогда привлекли его внимание в баре, но при свете дня смотрелись особенно выигрышно. Александр прошёл немного вперёд. И Медведь смог рассмотреть выступающую на его лбу шишку, не отдавая себе отчёта себе в том, что улыбается.

– Дверь там, Са-аня. Тебе правильно сказали: ко мне не заходят, если работа дорога.

Медведь развалился в кресле, ожидая реакции на свои слова.

– А я не похож на тех, кто работал с тобой до этого. – Вернувшись к двери, Александр захлопнул её, но со всем не с той стороны, на которую намекал Медведь. Потом решительно подошёл к столу и не менее решительно произнёс: – Мне не нравится такой порядок дел, и раз ты меня взял, то я намерен его изменить.

Улыбка мгновенно слетела с губ Медведя. В таком тоне с ним со школы не говорили.

– Ты тут никто и звать тебя никак! Совсем забылся?

Медведь сжал кулаки, вспомнив таких же наглых мажоров из своей школы, разве что возрастом помладше, каким явно был и Александр. И если Медведь в ту школу попал благодаря своему уму, упорству и чёткой цели выбиться из дерьма в люди, то тем всё доставалось просто за факт удачного рождения в состоятельных семьях. Порой Медведь и сам удивлялся, как так получилось, что его не сломало нищее детство и пьянки родителей. Зато спас характер и желание стать кем-то. Тем, кого запомнят.

По Александру же видно, что он ни минуты в своей жизни не напрягался. Не прикладывал сил, чтобы что-то получить. Ему всё приносили на блюдечке.

Но нахальная улыбка, игравшая на губах Александра, заставила Медведя напрячься. А не читал ли тот его как открытую книгу. В баре он его быстро раскусил. Александр был не глуп. Этого не отнять.

– Не забылся, Юрий Михайлович. У меня тут трудовой договор.

– Я в любой момент…

– Конечно-конечно, – улыбка Александра стала ещё шире. – Только по струнке ходить не буду, как остальные, я предупредил. У вас там встреча, не забывайте.

Александр оставил на столе бумаги и вышел из кабинета. Медведь смотрел на неприкрытую до конца дверь, до конца не веря, что случившееся ему не привиделось. Александр что, бессмертный? Хотелось выскочить за ним и, схватив за лацканы модного пиджака, хорошенько встряхнуть. Но за раздражением скрывался интерес, теперь ещё больше подогретый дерзостью Александра. Следующая мысль и вовсе заставила рассмеяться. Медведь же хотел такого секретаря, который не будет похож на предыдущих. Что ж, он его получил. Теперь точно не будет коротких юбок, недвусмысленных намеков, бессмысленного сидения на рабочем месте до поздна, чтобы мозолить ему глаза и надеяться, что он подвезёт до дома.

Единственный, кого Медведь проводил до дома – Александр. И в этом была определённая ирония.

– Как приворожил! – усмехнулся он, коснувшись груди в том месте, где под рубашкой прятался простой серебряный крестик.

Медведь никогда его не снимал, храня как самую большую драгоценность в своей жизни. Подарок бабушки, полученный от неё в семь лет. Единственного светлого человека из его детства.

Прикосновение к крестику всегда помогало успокоиться и собраться с мыслями. Вот и сейчас раздражение окончательно ушло. Медведь поймал себя на том, что наметившееся противостояние с Александром, пробуждало в нём давно забытое ощущение азарта.

Глава 5

Раздался робкий стук в дверь. Медведь не успел ответить, как она раскрылась, и в проёме показалась Марина Эдуардовна. Удивила. То ли наплевала на правило из-за увольнения, то ли решила, что ничем не хуже Александра.

– Проходите, – недовольно буркнул Медведь.

Похоже сегодня все решили потренировать его терпение.

– Я передала дела Александру. Всё, что он решил запомнить.

Последнее не очень-то обнадеживало. Как и время, за которое они управились.

– Вы только об этом хотели сказать? – вопрос был риторическим.

Медведь был уверен, что Марина Эдуардовна не стала бы вламываться к нему из-за подобного пустяка.

– А ещё о том, что я не считаю вам плохим человеком.

– И зачем мне об этом знать? – Медведь не хотел реагировать на услышанное, но слова сами слетели с губ.

Марина Эдуардовна смотрела на него, проявляя удивительную выдержку. И почему она не была такой спокойной, когда он повысил голос из-за её же нерасторопности?

– Я… – она хотела добавить что-то ещё, но, передумала, и не попрощавшись, вышла за дверь.

День пролетел в кутерьме встреч. Об Александре Медведь вспомнил уже под вечер по пути в офис. Но прежде чем зайти в здание, остановился у крыльца, достав портсигар. Он успел сделать пару затяжек, когда услышал:

– Не думал, что ты куришь.

Медведь усмехнулся от того, что Александр не смог просто пройти мимо, не попытавшись уколоть. В самой фразе вроде и не было ничего такого, но тон… Медведь стоял к Александру спиной, но ему не составляло труда представить его ехидно-надменную улыбку.

– Потому что я глава компании?

Развернувшись Медведь выдул ему в лицо дым – плотный и тягучий. Именно поэтому ему нравились самокрутки с качественным табаком и тонкой бумагой.

– Потому что ты старый, а старые следят за здоровьем. – Александр даже в лице не изменился, словно говорил о погоде.

– Такая ли большая между нами разница, Са-аня? – Медведь сократил разделявшее их расстояние. Обхватив его локоть, притянул к себе. – Или совсем мизерная?

Александр в его руках не задрожал и не дёрнулся. Всего на секунду, но позволил Медведю удерживать себя. Однако взглядом словно говоря, что эта власть над ним – иллюзия.

– Руки, Юрий Михайлович. Вы забываете, где должны быть ваши руки.

Александр скинул его ладонь. Не агрессивно, но вполне уверено.

– А ты забываешь, где должен быть твой язык.

Александр тут же высунул язык, при этом театрально закатив глаза. Медведю пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться в голос. А ещё он поймал себя на мысли, что Александр красивый. Вот этот нахал с горячей головой и длинным языком. И чтобы сбросить наваждение, отозвавшееся в теле неожиданным теплом, он не придумал ничего лучше, чем просто его оттолкнуть. Большим пальцем Медведь надавил ему на лоб, задев шишку.