Терпкий аромат полыни

— Интересно, когда здесь обед, — подала голос Дейзи. — Я умираю с голоду.

— Идемте, узнаем, — предложила Эмили.

Они подошли к двери и позвонили в звонок. Им открыла худая невысокая женщина с острым лисьим личиком и желтоватыми волосами, прорезанными седыми прядями.

— Что вы хотели?

— Мы зашли спросить, когда нам полагается ланч, — ответила Эмили. — Мы фермерские девушки, которые работают на леди Чарльтон. Нам сказали, что нас будут кормить в доме.

— Я знаю, кто вы, — проворчала женщина. — Как вам только ума хватило входить в переднюю дверь? Для вас — черный ход, с другой стороны. Нечего растаскивать грязь по чистым полам.

— Простите. — Эмили покраснела от такого натиска.

Они обошли дом и нашли открытую дверь. Женщина уже поджидала их там.

— Вытирайте как следует ноги, — велела она, — щетка — слева.

— Грязи на нас немного, — заметила Эмили. — Дождя не было, и трава сухая.

— Поглядите-ка, у нас тут мисс Фу-ты-ну-ты! Ладно, заходите. На кухонном столе — хлеб и сыр.

— Вы кухарка? — Эмили пыталась быть дружелюбной.

— Я — миссис Трелони, экономка. Сейчас я сама готовлю для ее светлости и присматриваю за ней. У нас осталась только одна служанка, Этель, но ей сто лет в обед. Но теперь в доме живет только ее светлость, так что почти все комнаты закрыты.

— Рада познакомиться, миссис Трелони, — сказала Алиса. — Я — Алиса Адамс, а это Дейзи и Эмили. Спасибо, что позаботились о нашем обеде.

Это, кажется, сработало. Выражение лица экономки смягчилось.

— Работа у вас наверняка тяжелая, — проговорила она. — Пожалуй, надо добавить к сыру немного мясного пирога и соленой капусты, которую я еще до войны заготовила.

К еде полагалась большая керамическая кружка чая.

— И еще нам нужны постельные принадлежности для коттеджа, — напомнила Эмили. — Мы можем попросить их у вас?

— Я погляжу, что есть в шкафах, и приготовлю все к вашему ужину, к шести, — ответила миссис Трелони. — Приходите вовремя, потому что я подаю обед ее светлости в пол восьмого, и нечего вам у меня под ногами путаться.

— На месте старой леди я бы с ней жить не стала, — пробормотала Дейзи. — От ее лица молоко скиснет.

— Ну да, она не слишком дружелюбна, — согласилась Эмили. — Но на месте хозяйки я бы радовалась любой компании, если бы целый день сидела дома одна.

Они продолжили косить и стричь траву и к шести часам многое успели. На ужин им подали пастуший пирог и красную фасоль со своего огорода, а потом еще рисовый пудинг. Насытившись, они отправились в коттедж, захватив с собой простыни, подушки и одеяла.

— Бери комнату на чердаке, — посоветовала Алиса Эмили. — Думаю, тебе нужно уединение.

— А еще я первая узнаю, не течет ли крыша, — поддразнила ее Эмили.

— Ха! Мы с Дейзи привыкли спать вместе, так что нас это не волнует.

Эмили поднялась наверх. В коттедже было грустно и неприятно, а каморка со скошенным потолком казалась особенно холодной и сырой. От окна тянуло сквозняком, занавесок не было, лампы — тоже. Когда стемнело, Эмили осталась совсем без света и решила назавтра попросить у экономки свечу. Она стала застилать постель, стараясь не биться головой о потолок. Обойдя кровать, выглянула в окно. Деревня купалась в свете заходящего солнца и походила на яркую открытку. На улицах никого не было, и местность казалась совершенно пустынной.

Надев наволочку на подушку и заправив простыню под матрас, который был жестким и комковатым, девушка вздохнула и на мгновение вспомнила свою уютную спальню и розовое шелковое одеяло. Потом она еще раз окинула взглядом свою нынешнюю комнату. Кроме кровати, здесь не было никакой мебели. Даже тумбочки, на которую можно было бы поставить лампу и свечу. Надеясь найти хоть что-нибудь дельное, она вышла из спальни и, подойдя к кладовке, застыла у входа. Внутри было темно, пахло пылью и плесенью, а с потолка свисали лохмотья паутины. Окошко в дальней стене было целиком затянуто паутиной и почти не пропускало света. Окно ее спальни выходило прямо на закат, а это — на склон холма. Сумерки быстро густели.

— Вперед! — велела себе Эмили. — Это просто паутина.

Она заставила себя войти в кладовку, заваленную старыми вещами. Ничего из того, что могло бы пригодиться, она не увидела. Разбитая раковина, старый письменный стол, рваный абажур — все это уже не поддавалось починке. Не очень-то весело. Увидев призрачный силуэт в углу, Эмили вздрогнула от ужаса и готова была броситься прочь. Но потом убедила себя пройти вперед и громко рассмеялась, обнаружив вешалку для шляп с накинутой на нее простыней. Что ж, теперь ей будет куда вешать одежду.

Потянувшись за вешалкой, она задела рукой паутину, рванулась и повалилась вперед, выставив перед собой руки. Поднялось облако пыли, и она увидела, что лежит на старом чемодане. Ну что ж, на него, по крайней мере, можно поставить свечу. Эмили попыталась поднять чемодан и обнаружила, что он на удивление весьма тяжелый. Она присела, чтобы открыть его, и сердце у нее забилось быстро-быстро. Застежка заржавела, и с ней пришлось повозиться. В чемодане оказались книги. Странная находка для такого места.

Эмили вытащила чемодан на площадку, где смогла изучить его содержимое. Доставала книги по одной: Диккенс, Теннисон, история Англии, назидательные истории, которые достаются в награду ученикам воскресной школы. Когда-то тут жил образованный человек. Среди книг девушка заметила старый, переплетенный в бурую кожу том без названия. Открыв его, она поняла, что это чей-то дневник, написанный крошечными выцветшими каллиграфическими буквами.

Темнело очень быстро. Эмили поднесла дневник к окну и попыталась прочитать хоть что-нибудь.

Из дневника Сьюзен Олгилви,

10 июля 1858 года

Писано в деревне Баксли-Кросс в Девоншире

У меня получилось. Я стала школьной учительницей в деревне Баксли-Кросс в Девоншире и живу в своем собственном коттедже на краю Дартмурской возвышенности. С другой стороны стоят домики, крытые соломой, церковь с высокой квадратной колокольней и очень гостеприимный паб (хотя я уверена, что дамам не положено ходить в паб, особенно школьным учительницам и старым девам).

Глава приходского совета лично сопроводил меня в мой маленький серый коттедж с шиферной крышей. Дом окружен очень запущенным садом.

«Думаю, мисс Олгилви, вы найдете здесь все, что вам нужно, — сказал он. — Дамы из прихода позаботились, чтобы коттедж был уютным, меблировали его и поделились с вами мелочами из своих собственных домов».

«Вы очень добры», — ответила я.

Но, стоя в одиночестве в крошечной гостиной, я вынуждена была признать, что их представление об уюте сильно отличается от моего.

ГЛАВА XVI

Эмили спустилась вниз.

— Посмотрите, что я нашла, — обратилась она к остальным девушкам, — чей-то дневник прошлого века. Правда, интересно?

— Не к добру это, читать чужие дневники, — с ужасом посмотрела на нее Дейзи.

— Правда? Никогда о таком не слышала.

— Мне так Роза сказала. Мы жили в одной комнате в Мурланд-холле, и я подглядела в ее дневник. Она рассказала, что когда прочла дневник своей сестры, то сразу после этого заболела скарлатиной и чуть не умерла. А я разлила ведро воды и получила нагоняй.

— Но этот дневник написан в восемьсот пятьдесят восьмом году. Наверное, этой женщины уже нет в живых.

— Ну и что, это все равно личное, — возразила Дейзи.

— Тогда почему она оставила его здесь?

— Может, она умерла? — предположила Алиса.

Эмили взглянула на дневник, и ей вдруг стало неловко.

— Ты права. Отнесу его обратно.

— А что мы будем делать? — спросила Алиса. — Сейчас только восемь часов, и я пока не хочу ложиться спать.

— Наверху есть книги, — произнесла Эмили. — Посмотри, вдруг тебе что-то понравится.

— Я не больно-то умею читать. Бросила школу, когда меня из нее вышибли и отправили работать на швейную фабрику. Заголовок в газете прочту, но и всё.