Упомянутый господин

Когда Вечернее солнце проникло сквозь опущенное жалюзи и раскрасило стену напротив причудливыми оранжевыми полосами, в дверь неожиданно постучали. Здесь вообще мало кто бывал, а те редкие посетители, которым с детективом хотелось поговорить лично, обычно пользовались звонком, а не стучали.

– Входите, – Немов открыл электронный замок через линзы. В дверном проеме возник пожилой мужчина в мятом бежевом плаще и пыльной серой шляпе. Он пару секунд нерешительно топтался на пороге, а потом подошел к столу.

– Присаживайтесь пожалуйста, – Андрей указал на небольшое уютное кресло, стоявшее наискосок от его стола, – я вас слушаю.

– Меня зовут Сергей Сапега. Мне вас рекомендовал… – посетитель замялся, – впрочем, он просил не называть его имя.

– Хорошо, Сергей Викеньтьевич, – Немов прочитал имя гостя на мониторе смарт-линз, – я так понимаю, вы хотите обратиться в наше агентство с какой-то проблемой?

– Да, – оживился Сапега, – у меня пропала внучка. Вот, – он вынул из нагрудного плаща допотопный смартфон с фото молодой симпатичной женщины на экране и принялся тараторить, будто боялся, что его перебьют. – Софья Сапега. Летела со своим молодым человеком с отдыха из Греции в Литву, где она учится. Есть видео, где они садятся в самолет в Афинах, а в Вильнюсе их там уже не было. Самолет нигде не садился, пассажиры, бортпроводницы, никто ничего вспомнить не может. Будто стерли нашу девочку, – лицо Сергея Викеньтьевича побагровело. – Полиция тоже разводит руками.

– Мда, – Немов встал, подошел к окну и, отогнув полоску жалюзи, принялся рассматривать тающие в оранжевом свете небоскребы, – дело конечно интересное, но тот, кто меня вам рекомендовал, наверное, не сказал, что у меня немного другой профиль. Я работаю по таким проблемам, как промышленный шпионаж, махинации в банковской сфере, незаконная торговля имплантами, оружием или оборот наркотиков. У меня в основном корпоративные клиенты. Но у меня есть и связи в полиции и знакомый, занимающийся именно такими делами. Я попробую для вас что-нибудь сделать.

– Но мне рекомендовали вас....

Немов развел руками. В это мгновение он себя ненавидел. Конечно он занимался и розыском людей, и слежкой за неверными женами и черт знает, чем еще, за что насыпают рукоины. Но сейчас он просто не мог разорваться напополам и заниматься еще и этим делом. К тому же, чтобы начать поиски заграницей, нужно особое разрешение императорской службы безопасности. Для основного дела Леонид Арнольдович мог бы ему в этом поспособствовать, а для этого вряд ли. Граждане России, живущие за электронным занавесом сейчас и за граждан-то, не считаются. Если они конечно не родственники чиновников, не из новой знати и не члены императорской семьи.

– Я вам позвоню, – он встал и проводил Сапегу до двери, – ваши контакты уже в моей базе.

– Спасибо, – Сапега по-стариковски сгорбился и вышел.

Сзади на столе ожил монитор. Немов вздохнул, уселся в свое кресло, закурил цифру, закинул на столешницу ноги и рассеяно взглянул на экран.

– Наверное ты себя сейчас ненавидишь, – перед ним возникла все та же дергающаяся фигура в ядовито-зеленых цветах. Только под капюшоном уже не струились цифры, а мерцал электронный «снег». – Я даже уверен, что ненавидишь.

– Ты конечно же сейчас опять будешь нести свою чушь про совесть? – спросил после долгой паузы детектив.

– У каждого человека она есть, – ответил ноунейм, – твоя прячется в цифрах.

– И почему я тебя должен слушать? Назови хоть одну причину.

– Ты можешь не слушать. Все равно потом узнаешь из новостей, что в соседней стране казнены лидеры очередной террористической группировки, потому, что эту девочку и ее друга похитили из самолета, у всех свидетелей стерли память. Их уже нет в живых, но объявят об этом после того, как в сети сначала появятся их признательные показания. Теперь с помощью DeepFake можно изготовить любой ролик с кем угодно, так что переусердствовавшие при задержании опера не помеха покаянию «террористов».

– Если ты такой осведомленный, наверное, знаешь, что я имею ресурсы, чтобы вычислить тебя, мистер Аноним.

– Видеорегистраторы? Не думаю, что они тебе помогут. Их кстати уже доставили к тебе на квартиру. Лучше сразу обращайся к своим друзьям из отдела «К».

– Я уж сам решу, что лучше, – Немов раздраженно ткнул пальцем в сенсор настольного монитора. Он уже успел записать фрагмент их разговора на линзу и просмотреть запись, на которой, сюрприз, незнакомца в капюшоне не зафиксировалось. То есть Аноним влез в его аккаунт, раз что-то сделал, чтобы пленочная камера на линзе не фиксировала его образ на мониторе. Но он ведь мог транслировать себя сразу на смарт-линзу, но предпочел возникнуть на внешнем устройстве. Будто дразнил. Типа «вот какой я – неуловимый»

– Qwerty?

– Нет следов взлома.

– Да что же это такое?

– Я могу только предположить.

– Давай.

– Возможно это программа-резидент. Такой вирус, который в твоем софте был очень давно. Или вообще в самой прошивке. А теперь кто-то его активировал. По крайней мере, выглядит это так. Я ничего инородного не вижу.

– Эм-м… Хочешь сказать, что это сделали, когда внедряли ID?

– Или, когда ты устроился в полицию. Там твой гражданский ID заново перепрошили.

– Ага. И теперь мой бывший начальник, является мне в образе злобного хакера в капюшоне и несет ересь.

– Я тебя умоляю. Все продается и покупается. Тебе ли, проработавшему в полиции пятнадцать лет и не знать? Твой ID могли слить в составе какой-нибудь базы сотрудников. Посмотрим, что покажет видеорегистратор в следующий раз, а дальше будем думать по результатам.

Электронные графити, тэги, ссылки и просто записки, наслаивались друг на друга, переливаясь всеми цветами радуги на стенках вагонов метро. Невооруженным глазом их не видно, как не видно электронные ценники прямо на красных боках яблок или рецепта приготовления разливного пива на его поверхности в кружке. Но на них не обязательно смотреть через смарт-линзы. Можно просто подсветить камерой с фонариком с примитивного смартфона и глаз все увидит, а гаджет все считает и загрузит. Правда в этом вагоне для вакцинированных было больше рекламных электронных стикеров, чем трогательных признаний в любви или утверждений, что эти пацаны с района круче тех пацанов. В соседнем для не привитых, все наоборот. Отказывают в вакцинации обычно асоциальным типам, постоянно участвующим в митингах, протестах, активистам и пишущим в сети всякую экстремистскую ересь про коррупцию. Таким рекламировать что-то нет смысла. У них вечно нет денег, работы, их не принимают в ВУЗы, не допускают в приличные места. Даже в кафе и ресторанах, вакцинированных и не вакцинированных, разделяют по зонам. Поначалу некоторые блоггеры и сетевые журналисты было завели речь о сегрегации и поражении в правах по этому поводу, но в парламенте оперативно приняли поправку к закону о санитарных нормах, а заодно к закону о неуважении к законам, и правозащитники притихли.

Если же включить фильтры, то стенки в вагоне становятся девственно чисты, но так скучно ехать.

Хештэг «#раллидрон».

Загружается цепочка увлекательных роликах с тик-тока о гонках на дронах-шмелях по утренним московским улицам. Вид от первого лица. Голова кружится и адреналин подскакивает, потому что кажется, что летишь сам, и вот-вот врежешься в зеркальную гладь небоскреба. Три станции проехал, тем временем.

«Зацените мой паркур»

На это Андрей даже смотреть не стал. Опять какой-нибудь подросток самовыражается, прыгая на высоте ста метров от земли.

«В двух шагах от вечности.»

Кто-то таким вот образом рекламирует свою книгу. А что? В метро за день спускается не один миллион пассажиров. Сколько из их подсветит эту электронную надпись? Но точно не Немов. Наверняка что-то про религию или философское. А вот рядом кажется того же автора книга «Умри стоя». Наверное, про час пик в метро.

«#счастьеесть»

Немов ткнул и по этому тэгу, и перед глазами возникло лицо человека, поисками которого он был занят последние несколько дней. На мониторе линз началось слайд-шоу из семейных фотографий опального политика, перемежающихся с фото, где он митингует на площадях или находится за решеткой, в ушах заиграл саундтрек группы «Элизиум», и чей-то голос начал зачитывать текст.