Внутри пророчества

– К ней легко привязаться. Как это не странно, – лёгкая грусть мелькнула в глазах Роласа. – У Тари нелёгкий характер, но иногда она бывает такой весёлой… С ней бывает очень легко.

– Её настроения хорошо мне знакомы, – чуть улыбнувшись, сказал Грат. – Она и раньше была такой. Хотя за прошедшие годы многое в ней переменилось. Тари теперь знакомая незнакомка.

– Что всё это значит? – удивление и тревога охватили князя.

– Прости, господин, я не передал тебе одну новость, – Грат сделал красивую паузу, а потом продолжал. – Я рассказывал тебе о своей сестре, которую я так долго искал. Это Тари.

– О, Тьма! Она твоя сестра?! – Ролас широко улыбнулся. – Я рад за тебя и за неё.

– Она просила благодарить тебя за нашу встречу, – Грат тоже улыбался.

Ролас отвернулся от него и некоторое время всматривался в ночь за окном. Потом проговорил с легкой грустью.

– Я должен был догадаться. Ведь это лежало на поверхности… Я ведь тогда и не собирался оставлять тебя в живых. Ты был мне не нужен. Просто… Когда я увидел, что ты жив еще, появилось чувство вины за …них. Мне были отвратительны такие оргии, как в твоей деревне. И я сжалился над тобой.

Грат, молча, смотрел в спину своему государю. Не перебивая. Даже не обижаясь. В чем-то теперь уже он мог его понять.

– Ты в принципе, так и не стал вампиром, – продолжал Ролас. – В полном смысле этого слова. У тебя по-прежнему человеческая душа, чувства и даже желания. Я из-за этого иногда ненавидел тебя. Завидовал тебе. Теперь все встает на свои места. Ты же знаешь, чем закончится твой путь? – Ролас резко повернулся.

– Знаю, – подтвердил Грат. – Я читал книгу. Но даже если бы я и не читал…Я почувствовал это. Когда она смотрела для тебя. И спасибо, что отпускаешь меня, – Грат сказал это так, что Князь понял, речь идет не о дозволении идти вместе с сестрой, а о много большем.

– Не стоит, – королевским жестом отмахнулся он. – Ты пойдёшь с ней, Грат. Так предопределено. Но я так хотел быть на твоём месте.

– О чём вы, господин? – теперь недоумение и тревога читались на лице Грата.

– Разорванная нить восстановится в её руках. И близкий, и далёкий, придёт из прошлого сын ночи. Соединённые кровью, они две нити завяжут в узел будущих свершений, – Ролас цитировал пророчество. – В каком-то смысле эти слова и мне подходят. Но Тари видела мою нить. Не судьба.

– Спасибо, господин, – Грат поднялся с кресла и поклонился своему государю.

– Счастливого пути…

Деррику снились воспоминания. Домик с башенкой, выложенный булыжником двор, высокая стена, превращающая жилище в маленькую крепость. В зале горит камин, в кресле с высокой резной спинкой сидит женщина. Она уже не молода, но по-прежнему очень красива. У неё каштановые с рыжиной волосы, чуть посыпанные сединой, милое, спокойное лицо и яркие зелёные глаза, в которых всегда светится молодость и любовь. Это его мать. Она что-то вяжет. Спицы весело прыгают в её руках, белое кружево от них спадает вниз, на подол простого домашнего платья.

Сам Деррик, ещё мальчишка, растянулся у её ног на бурой медвежьей шкуре. Он читает, изредка отрываясь от книги, чтобы зачерпнуть из пиалы горсть засахаренных орехов и посмотреть на мать. Она всегда чувствует его взгляд и отвечает весёлой, ласковой улыбкой.

Слышен лёгкий скрип половиц. Кто-то спускается по лестнице. Это ещё один мальчик Высокий, худой, немного нескладный. Он молчалив и угрюм. Названный брат Деррика спускается в зал. Даэрон останавливается внизу лестницы и смотрит на мать, та жестом и улыбкой приглашает его в их компанию. Мальчик откидывает со лба непослушную белую прядь, проходит по залу и ложится рядом с Дерриком на шкуре. У него с собой книга, и Даэрон тут же начинает листать её в поисках той страницы, до которой уже успел дочитать. Деррик шутливо толкает его в бок локтём и предлагает орехов. Брат поворачивает к нему голову и смотрит прямо ему в глаза своим странным пронзительно-властным взглядом…

На этом моменте Деррик проснулся. Удушливое чувство горечи и печали наполнило его. Воспоминания всегда приносили боль. Но Деррик не давал ей властвовать, тут же загонял её обратно в глубины души.

Справившись с собой, маг осмотрелся. Он лежал на кровати в большой чужой комнате. Так же, как и в его сне, весело горел огонь в камине. Десяток свечей разгоняли сумрак по углам. А в кресле сидела женщина, конечно, не его мать, а та незнакомка, что помогла ему победить смерч. Она была одета в свободную длинную юбку чёрного цвета. В жакет из той же материи, сильно приталенный. Без вышивки или каких-то других украшений, из-под жакета виднелась шёлковая блуза. Простой наряд дополняли массивные браслеты из янтаря. На шее у неё висел на золотом шнурке кулон из того же камня. В кольцах и серьгах тоже был янтарь. Женщина смотрела на него, чуть насмешливо и устало.

– Ты всегда носишь только янтарь? – спросил он.

– Да. Мне нравится этот камень.

– Удивительное постоянство, – иронично прокомментировал маг.

– Будь у меня такие же глаза, как у тебя, носила бы изумруды, – в тон ему ответила незнакомка.

– У меня глаза, как у матери, – сказал Деррик, всё ещё пребывая под властью воспоминаний. – Она предпочитала малахит. А изумруды одевала только когда ездила встречаться с моим отцом.

– Понятно. Она была красивой женщиной, – ответила она.

– Ты знала мою мать?

– Никогда не видела. Просто сужу по твоей внешности.

– Вот спасибо, – Деррик улыбнулся и получил улыбку в ответ. – Кто ты?

– На данный момент, твой лекарь.

– Это я уже понял. Давно я здесь? – Деррик повернулся на бок и привстал на локте.

– Двое суток. И провёл ты их не лучшим образом, – она опять говорила с иронией, но с мягкой, дружеской. – Сначала был в беспамятстве, потом метался в бреду. Только последние несколько часов проспал спокойно.

– Я израсходовал почти все силы. Если бы не ты… – Деррик выразительно пожал плечами.

– Не стоит благодарностей. Мне, знаешь ли, было очень нужно, чтобы ты выжил.

– Всегда рад помочь, – весело отозвался Деррик.

– Не думаю, что всё так просто, – в голосе женщины прозвучали холодные ноты. – Давай пока не будем говорить на эту тему.

– Хорошо. Расскажи, что происходит на землях империи.

– Армия Даэрона почти пересекла Великую степь, – начала рассказывать женщина. – На последних рубежах её удерживают воины из клана Кота и местное ополчение.

– Воины-оборотни! – новость заинтересовала Деррика. – Много лет их считали проклятым племенем.

– Зато теперь они народные герои, – злая насмешка была в этих словах. – Война многое меняет. Оборотни перестали быть нечистью. Теперь о них слагают красивые легенды. Каждого воина-Кота хоронят с громкими воинскими почестями.

– А когда война кончится, их опять проклянут, – раздраженно заметил маг.

– Верно. Таковы люди.

– Это отвратительно, – Деррик недовольно нахмурился.

– Ты же знаешь, что такова судьба героев, – незнакомка говорила ровно и спокойно, только в её серо-стальных глазах мерцал злой огонь. – Тебе ещё предстоит испытать это на своей шкуре.

– Да неужели?

– Именно. Ты остановил смерч. Спас империю. Сейчас ты герой. А после войны все будут помнить только то, что тебя изгнали из Совета за запрещённый обряд.

– Не слишком ли много ты обо мне знаешь? – с угрозой спросил Деррик.

– Не слишком, – она оставалась спокойной. – Всё очень просто. У тебя на левой ладони клеймо. Такие ставят изгнанным. Знак анафемы. Есть только два нарушения, за которые можно получить это клеймо. Убийство члена Совета и запрещенный обряд. Известий о смерти не было. Тогда второе.

– Логично, – согласился Деррик. – И правильно. Кто же ты всё-таки такая? Да и откуда ты?

– На востоке, в лесах, стоит одинокая чёрная башня, – она заговорила нараспев, будто рассказывала балладу. – Жители окрестных деревень считают проклятыми её чертоги. Суеверный ужас рождается в их душах, когда в окнах башни зажигается свет.