Страница 3 из 9
Сам факт нападения тунгусов на отряд стал потом предметом разбирательства высшего руководства, как тогда говорили – сыска. Обвинение предъявили воеводе Кетского острога Чеботаю Челищеву в том, что он своевременно не оказал помощь, несмотря на то, что просьбы о помощи поступали неоднократно, но были Челищевым проигнорированы.
В сущности, провал экспедиции Албычева и Рукина, был выгоден воеводе острога, и позволило бы Челищеву снова оставаться полновластным хозяином всего Кетского уезда. Тогда как в случае успеха экспедиции, часть его угодий, отходила под юрисдикцию нового острога.
Кстати, даже название нового, самовольно заложенного острога, поначалу писалось по-разному. В донесении воеводе Тобольска Албычев и Рукин называли его Макыцким острогом. Однако в Тобольском наказе о проведении сыска по «делу Челищева» было написано уже – Намацкий острог, в других же документах новоиспеченный острог называли и Макуцкой и Макоцкой. Было очевидным одно, острог назван по имени жившего там прежде остяцкого «князя Намака», относящегося к колонизаторам очень дружелюбно и одним из первых ставшего «под руку» русского царя.
Глава 2. Закладка острога на Енисее.
История основания и закладки Енисейского острога, несмотря на то, что факт этот не такого уж далекого прошлого, весьма не однозначна. Обширная литература на эту тему не дает не только хронологической последовательности происходящих в то время событий, но и определения исторических личностей и образов участвующих в них.
Все архивы, связанные с периодом основания и закладки Енисейского острога, к огромнейшему сожалению, были утрачены. Страшный пожар в Москве в 1626 году уничтожил все документы. Дотла сгорел приказ Казанского дворца, который и ведал всеми колонизируемыми землями на востоке Русского царства. К этим же территориям относятся и земли Сибири.
Такой порядок в московском правительстве существовал вплоть до 1637 года, когда был специально создан Сибирский приказ. Но все документы, проливающие свет именно на период освоения левобережного Енисея, основания Енисейского острога и всего, что с этим связано, отсутствуют.
А посему многие публикации по этому вопросу противоречивы, а некоторые и вовсе ошибочны. В-первую очередь это касается времени, места закладки острога, а также последовательность фигурантов, участвовавших в строительстве Енисейского острога.
Так в онлайн-энциклопедии Красноярского края есть публикация – «Первоначальное освоение Сибири (XVI–XVII вв.)» датированная 17.09.2014 г. где указано, что Енисейский острог основан Максимом Трубчаниновым и Максимом Рукиным в 1619 году. Словарь Брокгауза и Ефрона сообщает: «Енисейск основан Петром Албычевым и Черкасом Рукиным», только вот дата стоит 1618 год. Эту же дату и этих же лиц мы видим и в «Большой Российской энциклопедии» с указанием, что острог заложен был в устье реки Мельничной при впадении ее в Енисей.
Точно также описывает эту историю А. Бродников в своей книге «Енисейский острог», вполне справедливо ссылаясь на ряд архивных документов. Примерно то же самое пишет и Геннадий Фаст в своей книге «Енисейск православный».
В статье «Отец сибирских городов» Игоря Попова, опубликованной в российском географическом журнале «Живописная Россия», время и персонажи указаны так, как это и принято, т. е. 1619 год, сын боярский Петр Албычев и стрелецкий сотник Черкас Рукин.
Тут я с автором солидарен, а вот что касается места острога – категорически не согласен. Попов утверждает, что заложен был Енисейский острог в месте впадения реки Кемь в Енисей. То, что это не соответствует действительности, вам скажет всякий, кто хоть раз побывал в городе Енисейске. От места впадения реки Кемь в Енисей и до устья реки Мельничной, на которой Енисейск и стоит, расстояние ровно двенадцать километров.
Когда в начале лета 1619 года отряд под руководством Петра Албычева и Черкаса Рукина по реке Кемь спустился к Енисею, не думаю, что вопрос о выборе места под закладку острога был спорным и, как утверждают некоторые историки, решался чуть ли не голосованием или жребием.
Я с уважением отношусь к творчеству Герхарда Фридриха Миллера, автора знаменитой «Истории Сибири», но не могу на веру принять его утверждение, что «основатели города» избрали для него три места, но долго не могли прийти к соглашению относительно того, на котором из трех мест построить город.
Первое место было намечено при впадении реки Кемь в Енисей, второе там, где на самом деле был построен город и третье, где теперь находится деревня «Марково Городище». Это его утверждение, якобы, базируется на устных преданиях самих жителей этого самого Маркова Городища.
Ну, во-первых, первопроходцы, прибывшие в 1619 году на реку Енисей, были не такие уж и первопроходцы. Известно, что при подготовке экспедиции были опрошены участники похода отряда Василия Кайдалова, «ходившие воевать» тунгусов еще в 1608 году. Так вот, оказалось, что ходили они именно этим путем, другой дороги, просто и быть-то не могло.
Кроме того, летом 1617 года для разведки и прокладки маршрута отряда Албычева, сюда же были командированы три человека, двое служилых и один промышленный, и они шли тоже именно этим маршрутом. Этот маршрут был самый оптимальный и более известный, им пользовались и раньше. Иначе как же, сюда ходили сборщики «ясака» от воеводы Челищева? А они ходили на Енисей.
Есть документы, подтверждающие, что на месте, где позднее возник Маковский острог, а еще позднее возникнет и Енисейский, уже были казаки из Сургута и Томска еще в 1607 году и потом регулярно там бывали.
Естественно, что какое-то зимовье или даже острожек где-то уже имелся, не обязательно на месте Маркова Городища, а скорее все-таки на левом берегу Енисея, так как правый, на котором село находится и, по сей день, был небезопасен. Тунгусы, жили и кочевали в основном по правому берегу Енисея. Зачем же строить острог под носом у воинственного племени, когда левый, во всех отношениях, был более удобен. Кроме того, пожелавшие напасть тунгусы мгновенно были бы обнаружены при переправе через Енисей.
Само устье реки Кемь, вернее ее берега, были затопляемы, и это никак не осталось бы незамеченным такими опытными и бывалыми таежниками, как Албычев и Рукин. А поскольку и задача была – строительство острога для продвижения вверх по течению Енисея, то и выбор места выше устья достаточно полноводной реки Кемь был логичен и целесообразен.
А кроме того, мало кому известно, что еще до появления на Енисее казаков Албычева и Рукина, на горе, прямо в центре современного Енисейска жили люди. Старец Тимофей и его братия. Они к тому времени уже более двадцати лет молились в своей «пустыне», которая и стала впоследствии Спасским Енисейским монастырем. Я уверен, что это тоже оказало определенное влияние на выбор места закладки острога. Место это было уже обжито и намолено.
Существуют документальные подтверждения, что Спасский монастырь на Енисее существовал уже во времена первого русского патриарха Иова (1589–1605 гг.). Разумеется, это был не монастырь в современном понимании этого слова, скорее скит, либо пустынь, но задачу-то он выполнял монашескую: уединенность, молитва, работа, а самое главное, он являлся важным опорным пунктом продвижения и распространения вглубь Сибири христианского учения – православия.
Монастыри, особенно в Сибири, аккумулировали не только все православные ценности и являлись центром их распространения, но также занимались административными и даже экономическими функциями, способствовали развитию грамотности, получению сельскохозяйственных навыков, обучению ремеслам.