Страница 4 из 11
Затем встала из-за стола, развернулась и направилась к выходу. Меня душила обида и горечь. Зачем она привела меня сюда? Этот наглый, высокомерный мужлан откровенно смеялся надо мной. Душу скребло мерзкое чувство. Хостесс с той же фальшивой улыбкой вернула пальто. Когда вышла, свежий вечерний воздух немного унял раздражительность. Я достала мобильник, чтобы вызвать такси, но меня догнал Каин Вуд.
– Вы не созданы для этой работы, – сказал он, снова прикуривая, – будете?
– Не курю, спасибо, – сухо ответила я, – и почему же не создана?
– Вы хороший человек, – слова Вуда словно обухом меня по голове треснули, – а хорошим людям в коммерции нет места.
Я разозлилась.
– Простите, но вы меня не знаете.
– Я знаю, что вам с этими людьми некомфортно, – сказал мужчина, – я знаю, что вы видите их всех насквозь. И я знаю, что вы покинули переговоры, пока клиент еще не сказал последнее слово.
– Зато я сказала, – ощетинилась я.
Он засмеялся.
– Вот именно, Екатерина. А слово клиента всегда должно быть последним. Как бы я вас не задел, не обидел, вы всегда должны попытаться продать мне свой товар. Любой бы на моем месте просто отказался работать с вами.
Я молчала, понимая, что в его словах есть правда. Поддавшись нахлынувшим эмоциям, упустила свой шанс. Вуд стоял рядом и смотрел в небо, размышляя о чем-то. Я же просто глядела на асфальт под ногами. Что сказать? Извиниться? Просить второй шанс? Вспоминая его наглые взгляды и похабные фразы, снова вскипела.
– Если ждете извинений, то не дождетесь, – сказала я, – пусть меня уволят, но терпеть унижения не буду.
– Вот поэтому вы не подходите для этой работы. У вас тонкая шкура, вы все принимаете близко к сердцу. Нужно понимать, что переговоры – это не только грамотно изложенные факты и преимущества сотрудничества. Это в первую очередь – впечатление. Нужно улыбаться неприятному типу вроде меня, иногда нужно промолчать и на похабную шутку просто похихикать. Вы щенок, Екатерина. Щенок с амбициями волка.
Мужчина достал из кармана пиджака визитку и протянул ее мне.
– И я бы хотел увидеть, сможете ли вы отрастить зубы и когти.
Глава 2
Золотое покрывало осени с любовью окутывало небольшую разрушенную деревянную церковь. Снаружи она выглядела безжизненной, забытой и спрятанной от цивилизации. Шестеро волхвов, оставшихся в живых после Пробуждения тихонько коротали вечера внутри. Пока там было безопасно, а затем они планировали найти новое убежище. Самый старший, Ратибор, крепкий мужчина на вид лет сорока, жилистый, с темными глазами и черной густой бородой, ходил взад-вперед по скрипящему деревянному полу. Чуть поодаль, в тени от упавшей гнилой балки, расположился молодой Александр: крепкий молодой мужчина с почти пепельными волосами сидел на прогнившем алтаре, уткнувшись в экран смартфона. В другой стороне церкви знахарка по имени Радога, старушка с добрыми синими глазами, худощавая и сухая, внимательно рассматривала облупленную желтую краску церковной стены.
Ратибор прошелся еще раз и застыл. Больше тысячи лет прошло с тех пор, как они уснули. Боги поместили их в Навь, мир тени и смерти, словно законсервировав на многие столетия. И вот, они проснулись. После Пробуждения волхвам пришлось несладко. Хоть цифровой век и давал неограниченные возможности, им так и не удалось составить хоть какую-то конкуренцию официальной церкви. Славянское язычество доживало последние дни, а им приходилось лишь наблюдать за этим, не в силах ничего изменить.
– Теперь мы вне закона, – сказал верховный волхв и смачно плюнул на пол, – будь проклят патриарх и его последователи.
– Вроде бы время мирное, – прошелестела Радога, – но война за умы ведется беспощадная. И в этой войне мы проигрываем, даже не вступив в схватку.
Александр угрюмо взглянул на Радогу и вздохнул:
– Такими темпами мы ничего не изменим. У них есть все: власть, деньги, влияние. Мы же прячемся по помойкам, как крысы. Люди не верят, отвергают нас. Против и законы, и общество. Нужно как-то защитить тех, кто все-таки доверился и пошел за нами.
– Их считают не более, чем шутами, – сказал верховный волхв, – они в безопасности, пока их не признали угрозой.
– Я слышал кое-что в Нави, – прогремел высокий рыжий богатырь Веслав, сверкнув глазами и привлекая всеобщее внимание, – будто бы в Явь была послана ведьма.
Ратибор ошеломленно взглянул на своего соратника:
– Последняя ведьма родилась еще до крещения. Не думаю, что боги стали бы рисковать и посылать ее в это смутное время, подвергая опасности уже при рождении.
Веслав с грохотом уселся на деревянный помост, стряхивая с него гнилые листья, а затем с хищной улыбкой стал озираться.
– А эта не простая ведьма-то, братцы, – он продолжал озираться, – духи леса твердят о рождении особенной ведьмы. Темной, опасной.
– Особенное время – особенная ведьма, – тихо сказала Радога, не оборачиваясь.
– Духи никогда не врут, – констатировал рыжий.
– Она должна быть в безопасности, если не знает о своих способностях, – сказал Александр, – но как понять – темная? Чьей силой наделена?
Впервые за долгое время все волхвы оживились. Ратибор не мог поверить в то, что услышал. Рождение ведьмы всегда было событием. Раз в поколение рождалась особая девочка, которая носила знак одного из богов, наделенная особым даром. Но после крещения боги уже не посылали знамений, не наделяли девушек силой и благословлением. А женщины с тех пор стали считаться грязными и порочными.
– Если духи говорят, – сказал Ратибор, – то мы должны следовать их воле.
Он обращался к самому молодому среди них, а потому – наиболее адаптивному и продвинутому.
– Возьми своего шамана в помощь, найдите девочку и спрячьте. Мы обучим ее всему, что нужно знать
– Хорошо, – сказал белокурый волхв, – но что это изменит?
– Это изменит все, – сказал старший волхв, – увидев ее силу, простой люд вспомнит свои корни и отвергнет чуждое.
Александр лишь вздохнул. Идеализм Ратибора, конечно, не давал им пасть духом, но все же на некоторые вещи нужно смотреть реалистично.
– Есть еще кое-что, – сказал Веслав уже не так радостно, – души перестали попадать в Навь после смерти. Нет их нигде. Что-то чуждое проникает во все миры, созданные Родом.
– Есеня знает? – спросил Ратибор.
Александр не выдержал:
– Она вместе с изгнанником. Думаешь, ему нужно знать о проблемах в Нави?
– Она хорошая девочка, – вмешалась Радога, – и не принимает ничью сторону. Она общается с мертвыми и передает их волю, не более.
– Твоя сестрица тоже с ним. И что, нам теперь смотреть на тебя косо? – спросил Святогор, один из ярых последователей старшего волхва.
Александр вскочил и подошел к нему, сжимая кулаки.
– Не впутывай в это мою сестру, – сказал он злобно, – а то пожалеешь.
Ратибор встал между ними.
– Алекс, у тебя есть дело. Не откладывай. Святогор, прекрати его задирать. Их с сестрой отношения – не твоего ума дело.
Разъяренный Александр вышел из церкви.
Остальные, увлекшись разговором, не увидели тень, что скользнула через старую дверь вслед за ним. Пока Алекс заводил машину, она притаилась, сливаясь с окружением. За белокурым волхвом наблюдала пара синих глаз. Когда он скрылся за поворотом, синеглазая девушка, поразительно похожая на него, проскользнула через крыльцо к ближайшему бурьяну. Дойдя до машины, она скинула плащ и швырнула в багажник. Темнело.
***
Примерно за час добравшись до большой высотки в элитном районе, худощавая девушка с синими глазами въехала на подземную парковку. Вокруг почти никого не было, поэтому она без проблем поставила машину и поднялась на лифте в одну из квартир. Внутри стоял полумрак, на пустом рабочем столе горел светильник, освещая разбросанные бумаги и папки. Напротив окна спиной к двери стоял мужчина.
Когда-то он тоже состоял в Совете, однако после ссоры с Ратибором покинул его. Со временем его сила стала таять, пока не пропала вовсе. Однако изгнанный волхв приобрел кое-что другое, гораздо больше ценившееся в нашем мире: деньги и власть. Он решил держаться на самом виду, чтобы его меньше замечали и открыл элитный ночной клуб под названием «Venefica». Вслед за изгнанником из Совета также вышел его ближайший соратник, колдун по имени Мухорт и убийца Ева. Именно она следила тем вечером за встречей волхвов. Девушка почтительно поклонилась своему господину.