Любовь под зонтом

Дима остановился за дверью и прислушался. Вот это разговорчики! Мама сетовала, как тяжело быть матерью мальчика и переживать, где он и с кем. А вот была бы постоянная девушка, и ей, мол, было бы куда спокойнее.

Парень даже хмыкнул женскому двуличию. Мама терпеть не могла его девушек и со всеми вела себя с максимальной степенью стервозности. Собственно, во многом благодаря такому её поведению он давным–давно решил ни с кем её не знакомить без особой нужды. Да и, откровенно говоря, пока и не с кем было. Больше нескольких месяцев отношения обычно не длились.

– Что за тайная кооперация за моей спиной? – демонстративно подозрительно оглядывая притихших с его появлением дам, спросил Дима весело.

– Мы немного посплетничали, – мама захлопала ресницами и улыбнулась, не скрывая превосходства. «Судя по всему, узнала что–то интересное», – решил парень.

– Димыч, там пробки дикие. Может, по объездной поедем, там только до Снеговой Пади постоять, – перевела разговор в иное русло Настя и совершенно спокойно посмотрела ему в глаза, будто не она только что без зазрения совести выдала всё, что не надо было, его матери.

Диме так и хотелось сказать: «И тебе не стыдно? А ещё друг называется!», но он ограничился лишь взглядом «я тебе это припомню» и предложил выждать час–другой, а после поехать.

Карина тут же захлопотала, накрывая на стол, и Насте ничего не оставалось, кроме как согласиться. Стоять в пробках – удовольствие сомнительное, да и чреватое конфузом после двух литров чая. Женщина, разливаясь соловьём, накормила–напоила, наговорила комплиментов Насте, привычно пожурила сына за то, что редко приезжает, и отпустила детей, оставшись на кухне.

Настя с интересом разглядывала спальню друга. Ей казалось, что его комната должна быть завалена журнальчиками вроде «Плейбой», «Максим», а то и ещё пооткровеннее, но ничего подобного на виду не лежало. В отличие от шахматной доски и грифа с блинами, даже по виду ужасно тяжёлыми. И только постер полуголой девицы разбавлял строгую обстановку.

– Майли Сайрус? Серьёзно? – Настя скривилась от отвращения. – Она такая вульгарная, прямо фу! У тебя отвратительный вкус. Я была о тебе лучшего мнения.

Дима не стал оправдываться. Он не фанател по Майли, но ему нравилась её эпатажность – уж всяко прикольнее рафинированных девиц, похожих одна на другую. Да и постер здесь висел не просто так – прикрывал вмятину в стене.

Парень поджал губы и глянул на виновницу его тогдашнего плохого настроения. А ведь всё так хорошо начиналось! Они танцевали, пили шампанское, веселились. А потом приехал тот мерзкий хмырь и увёз её с бала. К себе.

Диме захотелось снова садануть по стене. Воспоминания о той влюблённой Насте, что буквально летала от счастья при виде ничем не примечательного, даже неприятного паренька, до сих пор болью отдавались в груди.

Он сразу заметил перемены в ней. Сразу понял, чем они вызваны. И когда она пришла на пары с потухшим взглядом, несчастная, потерянная, он готов был порвать в клочья того, кто посмел обидеть его девочку.

Хоть у него и не было на то морального права, Дима нашёл этого Евгения, да только поздно – Борис подоспел раньше. Вспоминая распухшее лицо, с заплывшим глазом и сломанной челюстью, парень испытывал почти детскую радость. Справедливость восторжествовала! Там даже добавить было нечего, Боря расстарался. И, как уже потом понял Дима по обрывкам разговора Насти и Маришки, утряс проблемы с полицией.

Евгения он не жалел. Впрочем, Настю тоже. Он бесился, злился, ненавидел, но любил. И радовался, что у неё есть брат, которому не всё равно, как она живёт и чем дышит; который может защитить. Или отомстить.

В тот же день он увёз её в тайгу – праздновать Новый год. И держал в объятиях всю ночь, заботливо и невинно, не позволяя себе даже привычных, не совсем невинных шуточек, не то что прикосновений. Ведь ей снова надо научиться доверять. Не мужчинам вообще, а только ему.

– Ты какой–то грустный. Давай, может, в шахматы сыграем? Только в быстрые, не до утра же тут сидеть. Или они у тебя для антуража, чтобы производить впечатление на девчонок? – хмыкнула Настя.

«Без малейшего намёка на ревность, – грустно констатировал про себя Дима. – Чёртова френдзона!»

– Ну, я немного играю, но так, для удовольствия, и в последнее время редко, – принизил свои заслуги КМС по шахматам. – А ты хорошо играешь?

– Да, – самодовольно заявила Настя, плюхнулась на кровать и уселась, сложив ноги по–турецки.

– На что будем играть? – Дима старательно давил мурлыкающие нотки, которые грозились прорваться насильно – так он был доволен, предвкушая игру.

– Да на что угодно! Я тебя порву, как Тузик грелку. – Настя глядела азартно, и парень понял, что рыбка заглотила наживку.

– О'кей, раз ты не трусиха и уверена в своих силах, давай на раздевание.

– Хм, – задумалась на мгновение девушка, но с крючка не сорвалась: – а давай! Хоть кубики у тебя на прессе посчитаю. – Настя поиграла чёрными бровями и протянула кулачки с зажатыми в них фигурами: – Выбирай, белые или чёрные.

Глава 4

Настя ни на мгновение не усомнилась в себе. Она нечасто играла в шахматы, но у неё к ним определённо были способности. Как сказал её одноклассник, когда она в пух и прах разнесла его в первой же схватке: «Тебе просто дано».

Он, конечно, немного обиделся тогда, ведь ничто не предвещало его проигрыша. На тот момент Настя даже не знала, как называются фигуры, и уж тем более как они ходят. Мальчишка объяснял всё по ходу игры, немного подсказывал, но в конце откровенно напрягся. Она выигрывала.

Тогда он оправдал свой проигрыш тем, что больше играл за неё, чем за себя. Победа симпатичной темноволосой девчонки с лукавым прищуром зелёных глаз больно ранила самолюбие парня, и он заставил её играть ещё, и ещё, и ещё. Настя выигрывала слишком часто. Слишком часто для девчонки, которая ему нравилась.

Потом довольно долго Настя не играла. До тех пор, пока не поступила в университет. Борис тогда купил себе новый ноутбук, а старый отдал сестре для курсовых и рефератов. Он был старенький и совсем не мощный, зато шахматы на нём просто летали.

Настя не знала названий всяких хитрых приёмчиков, играла больше интуитивно, но даже на среднем уровне сложности обыгрывала компьютер регулярно. И сейчас, глядя в хитрющие серые глаза одногруппника, предвкушала, как он удивится, когда продует.

– Обойдёмся без часов, просто ходим как можно быстрее, о'кей? – уточнил правила Дима.

– Да конечно. Домашний вариант. Погнали! – скомандовала Настя, и партнёр сделал первый шаг.

Фигуры полетели с доски одна за другой, притом с обеих сторон. Дима начал агрессивно, и Настя едва успевала просчитывать ходы. Обычно это давалось ей играючи, но взятый парнем темп оказался для неё слишком высоким. Но подозрений не вызвал. Даже наоборот – она уверилась в его непрофессионализме, уж больно легко он жертвовал фигуры: как ей казалось, опрометчиво и не особо продумано.

Столь неоправданная самоуверенность стоила ей первой победы.

– Подожди, не раздевайся, включу какую–нибудь эротическую музычку. – Димка подскочил с кровати, на которой они расположились с доской, и побежал к компьютеру. Пара щелчков мышью – и из динамиков льётся красивая чувственная мелодия.

– Хренов как дров, а не стриптиз тебе! – выдала Настя, стянула свитер и, пару раз покрутив над головой, швырнула в парня.

Одежды она не жалела. В комнате было довольно тепло, а в толстом шерстяном свитере – так вообще откровенно жарко.

– Я, наверное, тоже сниму, – начал Дима, но Настя непреклонно заявила:

– Не сметь! Сиди и парься, как я.

– Ты мне проиграла, чтобы раздеться, что ли? – расхохотался Дмитрий и стащил свитер через голову, не расстёгивая молнию на вороте. – От меня таких подвигов не жди – я всегда рад обнажиться перед красивой девушкой, даже и без шахмат.

– Ай, Дим, давай со мной без этих игр. Знаешь же, не работает вся эта чухня.