Жемчуг Падуи

– Очень грустно это слышать. Чем бы она ни руководствовалась, жаль, что с ней такое произошло, – задумалась София.

– Многие люди считают, что она это заслужила. Спасибо, что думаешь иначе, – искренне поблагодарил ее Стефан. – И я с тобой согласен. Джина не пыталась убедить маркиза в своей бескорыстности, а вот он сильно постарался, чтобы внушить тогда еще молоденькой девушке, что ее ждет сказочная жизнь. Впоследствии же он повел себя как мерзавец. Обращался с ней так, словно купил ее. Восемь лет она была вынуждена мириться с его бесконечными неприкрытыми изменами. А он прекрасно знал, что не может быть ничего более оскорбительного для такой гордой женщины, как Джина. А потом… – затянул паузу Стефан, внимательно глядя на Софию. – Потом наш маркиз неожиданно умирает. Так наступило долгожданное и тем не менее такое нечаянное освобождение. Никто не стал винить Джину, когда она буквально воспрянула после его смерти. Но тут судьба нанесла ей очередной удар. Кузина так рассчитывала унаследовать дворец д'Орсини. А оказалось, что маркиз своим завещанием отписал ей лишь скудное содержание и право на проживание в фамильном дворце до конца жизни. А в случае повторного брака она лишится и того, и другого… Иначе говоря, он обрек мою дорогую кузину на поиски нового богатого мужа, – иронически окончил свое повествование Стефан.

– И это после всего, что ей пришлось перенести за восемь лет жизни с этим извергом?! – недоуменно воскликнула девушка.

– Ты думаешь, наша Джина не способна учиться на своих ошибках? – недобро ухмыльнулся Стефан Хэвиленд. – Ты права, София. Она из тех, которые не учатся, сколько бы их ни била судьба. Им проще считать тумаки и злиться на весь мир, чем сделать над собой усилие и отбросить собственные заблуждения. Она искренне верит, что в следующий раз ей повезет… А теперь скажи мне, София, – наклонился Стефан к девушке. – Ты смогла бы выйти замуж ради денег?

София недоумевающе посмотрела на его очень серьезное лицо. Она даже не искала правильный ответ, просто не могла понять, почему вообще возник этот вопрос. Ей нужно было знать, случаен он или имеет для Стефана глубокое значение.

– Я никогда не задумывалась над этим, – смущенно проговорила София.

– Но ты не ответила, – настаивал Стефан и еще сильнее подался вперед, вглядываясь в лицо собеседницы.

– Я убеждена, что любовь в браке необходима.

– Любовь или романтика? – допытывался Стефан Хэвиленд.

– Если не любишь, то зачем вообще жениться?! – отчаянно воскликнула девушка.

– Но любовь не может гарантировать ничего. То, что ты будешь принимать за любовь, улетучится в два счета, и останется одно лишь разочарование. Возможно, в браке важнее достичь понимания, поддерживать друг друга, быть близкими по духу. И тогда брак не станет тяжелой ношей, даже когда новизна романтических отношений отойдет на второй план.

– Ты веришь в это? – растерянно спросила София.

– Тетя Франческа верила. Потому и вышла замуж за красавца Паоло, с которым ей было сначала хорошо, легко, весело… Но этого оказалось недостаточно. Именно из-за отсутствия уважения и взаимной предупредительности их отчуждение стало непреодолимым. Но, наверное, я не совсем правильно сужу о ситуации. Видишь ли, София, Паоло как любой компанейский человек не знал меры в питье. Однажды, напившись, он упустил из внимания тот факт, что женат совсем недавно. Он решил прояснить свои права на Палаццо дель Фортуна и на Жемчуг Падуи – фамильную реликвию, переходящую из поколения в поколение. Моя тетя, будучи женщиной правдивой и стойкой, ясно дала ему понять, что в случае ее смерти он не получит ни дворец, ни сокровище. И тогда она узнала, что ее чудесный Паоло, весельчак и джентльмен, досадно просчитался, женившись на ней. Он, конечно же, протрезвев, всячески отрицал это, но, поняв, что тетушка не собирается изменять завещание в его пользу, уехал и взял Джину с собой… Правда, потом вернулся. Очень скоро… И опять принялся переубеждать тетю Франческу. Но она, надо отдать ей должное, при всей своей любви к этому человеку, не отступила ни на йоту. Она сдерживала огонь с обеих сторон. Во-первых, тетушка всячески противостояла его корысти и старалась придать их отношениям дружеский характер, во-вторых, она достойно отражала нападки семьи, которая изначально не желала принимать Паоло в свои члены, а после таки требовала развода. Но Франческа не развелась с ним, она дала ему второй шанс. Она приняла его и Джину обратно. Потому что брачные клятвы не были для нее пустым звуком. Откровенно говоря, Паоло повел себя разумно. Он не стал больше настаивать на своих притязаниях. Порой они казались счастливой парой… Он стал требовать другого… Чтобы она родила ему ребенка – сына, который смог бы унаследовать главные достояния нашей семьи…

– А твоя тетя не хотела иметь детей? – не уставала удивляться София.

– Очень хотела. Но этого не происходило, и тогда она, мудрая женщина, сочла, что такова Божья воля…

– Она так просто смирилась с этим?

– Любое преодоление стоит огромных усилий духа. Наблюдая за ней, трудно было сказать, насколько тяжело она переживает свою неспособность иметь от Паоло детей. Но у тети Франчески было одно невероятное качество. Она никогда не роптала и видела Божий промысел во всем. Она была глубоко верующим человеком… Но Паоло не смирился. Когда их многочисленные попытки зачать ребенка не увенчались успехом, он принялся винить тетю. Принуждал к мучительным медицинским процедурам. Он, словно одержимый, не слушал ее возражений. Но впоследствии оказалось, что проблема вовсе не в тете Франческе. Именно Паоло не мог иметь детей. Он стал отцом Джины в молодые годы, после чего нездоровый образ жизни либо другие причины повлекли за собой бесплодие. Этот диагноз лишил его последней надежды завладеть дворцом. Паоло не потребовалось много усилий и времени, чтобы превратить этот брак в нечто совершенно непотребное. Пожалуй, только Роза и Роберто могут доподлинно знать, как тетушка Франческа ограждала своего падшего мужа от общественного порицания. Его пьянство стало тяжелой болезнью, он начал стремительно деградировать. Он громил мебель, скандалил и угрожал, но тетя выстояла и не уронила себя. А после его смерти сказала мне, что Палаццо дель Фортуна всегда был обителью счастья и обязательно станет ею вновь, а испытания посылаются для того, чтобы научиться ценить простые вещи и доброту людей…

– И поэтому ты решил вернуться в Палаццо дель Фортуна?

– Благодаря высоким технологиям, которые так ценил дядя Паоло, я могу не так часто отлучаться в Штаты. Еще у меня есть доверенные лица, высококвалифицированные управляющие, и дело моего деда и отца не пострадает, если я поселюсь в Венеции.

– Ты все продумал, – тихо проговорила София. – Ты так уверен во всем. Не испытываешь никаких сомнений.

– Разве это плохо?

– Конечно же, это очень хорошо, но…

– Какие могут быть «но»? – удивился Стефан.

– Мне это не понятно. Я не знаю, каково это – твердо знать, как и что делать. В моей профессии все иначе. У меня есть опыт, я постоянно узнаю и осваиваю что-то новое, стараюсь совершенствоваться. А в жизни не так. Это как блуждание в темном лесу.

– Ты просто еще не успела оправиться после потери отца, поэтому тебе все видится в мрачных красках, – поспешил объяснить ее чувства Стефан.

– И еще я очень устала, – вздохнула она.

– Неудивительно, – откликнулся он. – Я попрошу официанта вызвать такси…

У массивных дверей Палаццо Стефан достал ключи со словами:

– Не стоит будить слуг в такой поздний час.

Стефан отпер замок и, прежде чем открыть двери, посмотрел на Софию.

Ее глаза блестели в тусклом свете фонарей. Она неотрывно внимала своему спутнику.

– Если ты так смотришь на меня, я просто обязан тебя поцеловать, – произнес он и склонился над девушкой.

Стефан обхватил девичью талию. Он держал Софию крепко, целуя сладко и долго. Затем открыл дверь и увлек ее внутрь, не прерывая поцелуя. Они долго простояли в холле, расходясь и вновь сливаясь в поцелуе. Когда они достигли гостиной, Стефан снова обнял ее и поцеловал высокий лоб, веки, щеки, шею, нежную грудь. Когда их губы соединились опять, а его рука легла на ее грудь, София опомнилась.