Страница 4 из 16
Глава 2
По телевизору, висящему на стене, начался очередной выпуск новостей. Понимаю, по-настоящему важного по ограблению Ситибанка не скажут, в противном случае выпуск начался бы с бравады. Но все равно переключаюсь от пришедшей меня навестить Смирновой и с надеждой смотрю на экран.
Снова начали с новостей, ставших за последние три дня главными в Империи. За спиной корреспондентки центральный офис Ситибанка. Внутрь здания журналистов до сих пор не пускают.
Девушка много говорит. Однако, учитывая, что грабители все еще на свободе, она говорит о пустом. Лишь бы успокоить массы.
Меня не интересуют ее заверения о полном контроле ситуации и о скорой поимке грабителей. Неинтересны третьесортные детали происшествия, которыми располагают журналисты. Мне хочется узнать об Эмили. Ведь если я спасся, то и она обязательно должна. Не могу поверить, что ублюдок ее все-таки убил. Ну и надеюсь узнать о судьбе остальных ребят. За них я пусть меньше, но тоже переживаю.
Вот никогда бы не подумал, что ради меня Эмили могла пожертвовать тем, к чему так стремилась и что настолько ценила. В самый ответственный момент, когда моей жизни угрожала опасность, она все-таки плюнула на деньги. Причем, на очень большие деньги. А я-то успел отнести ее к продажным. Думал, она лишь материальное ставит на первое место. Поэтому и затушил в себе появившиеся к девушке чувства.
Василий, олух недоделанный, ей-богу. Спрашиваю: «Видел в банке рядом со мной девушку?» А он: «Да я как нашел вас на полу в крови, никуда больше не смотрел, схватил и бегом понес к машине».
Вот и Смирнова ничего не знает. Сказала только, что грабители вынесли одно из хранилищ и на этом все. Больше говорить по этому поводу она не желает. Видимо, слишком много унесли. Не хочет расстраиваться.
А других источников информации у меня нет. От этого и приходится следить за новостями, за легкомыслие и откровенную глупость в душе материть ребят, сожалеть и ожидать плохой развязки. А в то, что в итоге получится хреновый конец, я почти не сомневаюсь. Шума от ограбления получилось на всю Империю. На их поимку привлечены лучшие силы. В общем, шансов нет. Совершенно без вариантов.
— Ты не забыл о регистрации? — спрашивает Смирнова, чем заставляет меня отвлечься от экрана. — Сегодня вступил в силу закон по осветленным. В течение трех дней все должны зарегистрироваться. Если хочешь, дай телефон, я сама все сделаю.
— Нет, спасибо. Не нужно. В Москве у клана для таких вопросов есть отдельный человек. Он вчера приезжал. Сказал, все сделает, — отвечаю и снова возвращаюсь к новостям, там журналистка берет интервью у кого-то свидетеля, видевшего, когда фургоны грабителей отъезжали от банка.
Лена улавливает мой интерес к новостям. Учитывая, что я был в эпицентре событий, о которых говорится, он ей понятен. Вот только слушать о деталях грабежа семейного банка она, видимо, не хочет.
— Все-таки не понимаю, зачем было лезть в банк. А если бы убили? Слава богу, обошлось. Ну, выздоравливай. А я пойду. Лекарь сказала, тебе нужно больше отдыхать.
— Та… — приподняв левую руку, попытался отмахнуться, но резкая боль тут же напоминает о травме.
Первая пуля пробила бок навылет. Это когда меня подстрелили в самом начале. Вторая пуля прошла сквозь сердце и застряла в заднем ребре. Просто чудо какое-то, что Василий успел вовремя довезти меня до лекарей.
Меня конечно сразу прооперировали. Врач потом сказал, что очень удивился моей повышенной регенерации. Именно она остановила кровопотерю. И это в то время как я даже не чистокровный.
Сейчас с мягкими тканями и сердцем уже нормально. Раны полностью затянулись. А вот с передним ребром, куда вошла пуля и задним, где она остановилась, при резких движениях пока проблемы.
— Сильно больно? — сочувственно сморщила лоб Смирнова, как будто ей тоже досталось. — Ты лучше не двигайся. Сейчас для тебя главное покой.
— Брось, пустяки. Лекарша сказала, вечером можно выписываться. Кости за два дня потом сами зарастут. Худшее уже позади.
— Не вздумай! — тут же ощетинивается Лена. — Сначала дождись полного выздоровления. Вот хоть убей, не понимаю, зачем ты полез в банк? А вдруг бы убили?
Снова завела ту же пластинку.
Блин…
— Но не убили же!
— Ладно, сделал и сделал. Не нервничай. — Девушка бросает взгляд на часы, висящие на стене рядом с телевизором. — Полчаса прошли. Сейчас у тебя очередной прием Света.
Она поднимается со стула и придвигает его к стене.
— Сегодня я опять прогуливаю занятия. Завтра все-таки придется появиться в университете. Я заеду ближе к вечеру.
Пытаюсь на прощание изобразить на лице улыбку, а то к концу нашей встречи появился какой-то тухляк.
— С радостью буду ждать.
Смирнова открывает дверь. В коридоре раздаются приближающиеся к палате голоса. Закрепленная за мной старшая лекарша разговаривает о моем самочувствии с каким-то мужчиной. Голос последнего до боли знакомый.
Какого хрена?
Откуда он взялся?!
Едва вспоминаю об этой мрази и кулаки с силой сжимаются. Балашов не просто так появился. Еще не очень понимаю, зачем он здесь, но интуиция подсказывает — это не случайность.
Я конечно хотел бы с ним повидаться. Вот прямо очень. Где-нибудь с глазу на глаз. Вот тогда бы я за все с него спросил. И за глупые подозрения в том, что я не совершал, и за его пытки, и за устроенный беспредел. Но не здесь, не в палате. Как мне потом от трупа избавляться?
— Пожалуйста. Прошу.
Старшая лекарша доводит Балашова до моей палаты. Тот сталкивается с выходящей от меня Смирновой.
— Елена Давыдовна? Я угадал? — эмоционально и с улыбкой произносит он. — Разрешите представиться, Николай Константинович Балашов, Особый отдел Его Императорского Величества. Прошу нас простить. Мы на минуточку. Пришли справиться о здоровье нашего героя.
— Героя?
Лена хотела выйти. Но теперь, безмерно удивляясь, она пятится обратно в палату. За ней входят Балашов и уже известный мне сотрудник Особого отдела Берник.
«Балашов теперь тоже служит в Особом отделе? — спрашиваю сам себя, домысливая ситуацию. — Перевели сучару на повышение, что ли? И за какие-такие заслуги? Он же дебил с маниакальными наклонностями. Его, наоборот, с властной должности гнать нужно!»