Вовка-центровой - 4

А что, вон Николаю Озерову звание «Заслуженный мастер спорта СССР» присвоили в прошлом году, по рассказу самого Николая, почти случайно. Он весной окончил ГИТИС и начал играть во МХАТе. И так случилось, что на премьеру одного из первых его спектаклей, где он играл мелкую эпизодическую роль, пришёл сам Сталин. Когда Николай появился на сцене, то директор театра, дававший Сталину пояснения, сказал: «А это наш молодой актёр Коля Озеров. Он ещё и в теннис играет», на что Сталин отреагировал фразой «Хорошо играет». Всё посчитали, что команда получена. На следующий день заседали сразу две комиссии по присуждению званий: в Министерстве культуры сочли, что присваивать звание заслуженного артиста РСФСР рано, а спортивное ведомство присвоило звание ЗМС, тем более что к тому времени Николай Николаевич был уже 8-кратным чемпионом СССР.

Волновался из всей делегации СССР один человек, и это было плохо, так как волновался Вовка Третьяков.

Событие пятьдесят восьмое

Пройденный путь и есть награда.

Стив Джобс

Играли на стадионе Расинг Клуб (Париж). Так-то он и пяти тысяч человек не вмещает, Но организаторы достроили на скорую руку по совету Савина такие же точно снежные трибуны, как это сделано в Москве на боковой арене на стадионе «Динамо». Благо всю неделю в Париже валил снег и город был им просто засыпан. Всё же климат за последние семьдесят лет серьёзно поменялся, разве можно думать в двадцать первом веке о ледовом стадионе под открытым небом в Париже. А тут вот, пожалуйста, и снег, и лёд, всё есть. Строили трибуны добровольцы, пришедшие после того, как об этой народной стройке было объявлено по радио. Точно так же, как и в Москве. Вот, не считают СССР сейчас французы врагом, пришли огромными толпами, семьями и после работы кидали снег, привозимый машинами, утрамбовывали его, кто пришёл в первый день без лопаты, уже на следующий вечер приходил с инструментом и бутылочкой красного вина. И стадион преобразился и к воскресенью был готов принять двадцать тысяч человек.

Подготовилась к матчу и пресса.

Кроме обычного комментатора с будочкой своей на небольшом огороженном пятачке находился ещё и кинооператор с большой камерой. И первое, что запечатлел он это большой хрустальный кубок. Вовкина работа.

- Товарищ Фоминых, можно я вам совет дам? – в четверг сразу после тренировки набрался наглости Вовка.

- Говори, тебе запретишь, ты сразу соседу своему нажалуешься, - хохотнул руководитель делегации.

- Да, это на пользу всем пойдёт и нам, и французам.

- Да, говори, сказал, же что выслушаю, чего ещё тебе, - уже чуть сдвинул брови Владимир Сергеевич.

- Предложите французам обозвать это мероприятие «Кубком Парижа» и с этого года проводить его регулярно, как это делают в Давосе. Приглашать обязательно одну команду из СССР, одну из Чехословакии, ну, шведы ещё должны не плохо играть. Денег заработают и их команды, играя с сильными клубами иностранными, мастерства наберутся. Пусть купят небольшой кубок, как в Давосе и выгравируют на нём «Coupe De Paris». – Вовка вскинул руки над головой и показал, как он хвастается «Серебряной Салатницей».

- Мысль понятна. И им хорошо и нам здорово. Одно дело, мы приедем домой с одним кубком и совсем другое - с двумя. Молодец ты, Фомин, говорят, тебе в голову молния врезалась, видел я твою спину в раздевалке. Жуть. Блин, мне бы такая молния тоже в башку угодила. Хочу как ты всем советы умные давать. Молодец. Приедем, отмечу все твои заслуги. – Убежал к Шарлю.

Вот, договорились. Ассоциация хоккея Франции идею Вовки поддержала и теперь они не просто в коммерческом матче участвуют, а бьются в «Первом Международном турнире на приз Парижа». Добыли приличных размеров цветочную вазу хрустальную и установили её на медный сверкающий кубик. Так-то красота.

Сборная Франции это даже не ХК «Давос» - это уровень дворовой команды в Урюпинске. Ну, они эти дядьки солидные с пузиками, такие и есть. Они не хоккеисты, в том понимании, что сборная СССР или ЦСК ВВС. Наши ведь больше ничем не занимаются, разве что, кроме Вовки, тот ещё плюсом дизайнер и тренер по футболу, а это ткачи, мясники, шахтёры, повара, полицейские, но настоящие полицейские, которые выходят бороться с бандитами на ночные улицы своих городов. Один вообще парикмахер есть из города Бриансон. Команда называется «Дьябль руж де Бриансон» (Diables rouges de Briançon). Наверное: «Красные дьяволы Бриансона». Ну, где парикмахер, и где Красные дьяволы.

Когда построились и пожали все друг другу руки, то вышли девушки на коньках и подарили русским живые цветы. Где взяли только в начале января? На этом торжественная часть не закончилась. Ассоциация хоккея Франции пригласила для показательных выступлений фигуристок и те исполнили всякие Тулупы с Акселями. Музыка играет, девушки красивые с длинными ногами катаются. Феерия. Праздник.

Однако, как только игра началась, праздник для болельщиков и для французских хоккеистов закончился. Их просто размазали, как тёплое масло на хлебе. Товарищи парикмахеры толком на коньках стоять не умели, они могли ехать небыстро вперёд и даже пытаться ударить по шайбе. Только пока пузанчик из пожарной дружины городка Гап играющий по воскресеньям в местной команде Рапас де Гап (Rapaces de Gap) едет на подгибающихся ногах к той шайбе, русские уже сто раз её приняли, обработали и запулили в ворота.

К перерыву счёт на самодельном фанерном табло вывешивать перестали. Так как двухзначных цифр в запасе не оказалось, так девять – ноль и значилось, хотя счёт был уже одиннадцать – ноль. Свистку радовались все. Сборная Франции прямо радовалась – радовалась. Над ними перестали издеваться. Зрители тоже радовались, покупая дорогущие билеты, они надеялись не на избиение собственной сборной посмотреть, а на шоу с участием русского супервратаря. А больше всех радовались месью из хоккейной Ассоциации. На матче был всякие генералы и важные шишки из руководства республикой и городом, а тут такое избиение.

На воротах в первом периоде стоял Григорий Мкртычан. Или делал вид, что стоял, ни одного броска в створ ворот. А Вовка Третьяков сидел в холодной раздевалке, вернее, в большом деревянном сарае, под неё приспособленном. Всё точно, как у них в Куйбышеве. Стоило ли за тысячи километров лететь. Даже вёдра с мётлами в углу кажется те же самые. Фомин отпросился у Чернышёва за пять минут до конца периода, нужно было длинного размять и успокоить. Не ходи к семи гадалкам – трясётся в своём сарае и от холода и от страха. Ещё бы - такая международная ответственность.

Третьяков сидел на низкой для его роста лавочке, упираясь коленями в подбородок, и был укутан в три одеяла. Спасибо французам, обеспечили. Не пожадничали. Выдали на всю команду десяток. Три сразу Третьякову отдали.

Фомин вбежал в раздевалку разгорячённым. Он только с динамовской пятёркой отработал свои две минуты и успел две шайбы забить, а за весь матч уже три. Фоминых сообщил перед матчем, что французы расщедрились и сделали приз «лучшему бомбардиру матча». Часы купили. У Вовки часы были, даже золотые, но почему не выиграть, можно будет отцу отправить. Но его оптимизм и Боброва заразил. У того тоже уже три шайбы. А ведь ещё два периода впереди.

- Так вставай, - Фомин начал с Третьякова одеяла скручивать, - Как капуста. Сто одёжек и все без застёжек. Поприседай. За меня, вон, хватайся, я придержу.

Всё пять минут Вовка Вовку разминал, а то и больше времени, останавливали ведь, матч, хоть никто грубо и не играл, зачем. И так ясен результат. Вовка накачивать и успокаивать Третьякова не стал. Молча разогревал его. Мышцы массировал. И только, когда прозвучал свисток об окончании матча, и донёсся гул трибун, хлопнул тёзку по плечу.

- Первую или вторую шайбу пропусти, а то они всякий интерес потеряют к этому действу.