Астма. Высокая турбулентность

— Обедает.

— Лена, — наконец, сказала заведующая по-английски. — Мистер Риччи приехал, чтобы познакомиться с хирургами, осмотреть оборудование и больницу. Он останется в Москве еще на какое-то время. Возможно, мы соберем команду русских инженеров прямо здесь — это бы очень упростило работу.

— Добрый день, Елена.

— Здравствуйте, Джиэнинно, — Лена с нажимом произнесла мое полное имя.

Подкол засчитан. В юношестве оно меня бесило, так что никто, включая мою бывшую девушку, не знал, что написано у меня в документах.

— Решили поверить в русских специалистов? — продолжила она.

— Я не полагаюсь на веру и случай, Елена. Я делаю расчеты и проверяю их на практике — это моя работа.

— Отрадно слышать. Наконец-то в наших рядах прибавится людей дела. А то мы уже устали от этих бюрократов, — девушка кивнула головой в сторону заведующей, а та раскатисто засмеялась, совершенно не обидевшись.

Закладывалось понимание, насколько рабочая обстановка и этика отличались в этом научном центре от американских. Коллеги были, в первую очередь, друзьями и не боялись друг друга задеть, попасть под статью трудового кодекса и так далее. Есть ли в этом минусы? Наверняка. Но было интересно, как это влияет на рабочую эффективность. Надо думать, положительно.

Я подхватил настроение женщин, улыбнулся и посмотрел на эксклюзивный и дорогой даже для меня результат совместного творчества Бюссер и Мозер.

Классические наручные часы с интересным дизайном были моей слабостью, как у женщин туфли. Я мог сносить до дыр обычные кроссовки за сто долларов, но за новые часы готов был не задумываясь выложить сотню-другую тысяч.

— Дамы, почему бы нам вместе не сходить на обед?

— Идите, мне еще нужно завершить пару дел, — будничным тоном пролепетала Лена.

Мы с Оксаной переглянулись. Это не входило в мои планы. Благо, заведующая меня поддержала.

— Так, Лена. Мы ждем тебя 20 минут, а потом идем все вместе, без вариантов. Иначе опять забудешь поесть. Плакало наше исследование, если ты совсем исчезнешь.

— Ладно. Этого времени должно хватить. Встретимся у выхода.

Лена задержалась. Все это время мне пришлось слушать пустую болтовню Оксаны. Либо женщина нервничала в моем присутствии, либо это была ее обычная манера общения, — ни то, ни другое не радовало. Она не затыкалась ни на секунду, перескакивая с темы на тему. Даже радио с голливудскими сплетнями было бы лучше. Джетлаг** давал о себе знать, начинало стучать в висках. Я стоял и кое-как сдерживался от колкости, отпуская на волю короткие фразы.

Когда Лена, наконец, вышла из здания, я с облегчением вздохнул и пошел за женщинами в сторону места, где можно было поесть и выпить воды — то, что сейчас необходимо. Оксана переключила свой нескончаемый поток речи на Лену, а потом резко добавила.

— Нет-нет, милая. В "Патисон" не пойдем.

— Но мы всегда туда ходим…

— Не думаю, что это место уровня мистера Риччи, — возразила заведующая. — Предлагаю пройтись до "Кристалла".

Лена нервно взглянула на меня. Я понял, что девушка не в восторге от этой идеи. Она не собиралась менять свой распорядок из-за моего приезда.

— Оксана, не стоит беспокойства. Пойдем в ближайшее место.

— Вы уверены, Дино?

— Да. Я голоден после перелета, не откажусь даже от бургера из забегаловки.

Оксана смерила меня недоверчивым взглядом. В ее голове боролись мои слова и стереотип, который женщина сама же создала обо мне. Я видел эту борьбу в режиме онлайн. Любопытно, кем она меня видела? Впрочем, нет. Не любопытно. Все как всегда по сценарию.

— "Кристалл" обязательно возьму на заметку, если меня стошнит от местных деликатесов, — поспешил заверить я и улыбнулся.

Это подействовало. Лена уже успела пройти несколько метров вперед и встала рядом с входом в небольшое кафе.

Признаться, я давно не был в обычной кафешке. В последние годы все чаще избегал людных мест и предпочитал более уединенные. Меня не волновали ни статус заведения, ни люкс-обслуживание. Мне просто хотелось, чтобы окружающие перестали пялиться на меня, чтобы им было все равно. Если бы лет десять назад мне сказали, что я от этого устану, я бы не поверил, но все когда-то случается впервые.

В Нью-Йорке, особенно в Манхэттене, меня теперь, как русского Чебурашку, знала каждая собака из-за постоянных интервью для различных телеканалов и изданий. Это были не только бизнес-направления. Журналистки из Elle, Cosmo и прочих женских газетенок любили приглашать меня во всякие рейтинги и писали обо мне статьи.

Поначалу забавляло, я активно этим пользовался во всех смыслах. А потом наскучило, оставив лишь дурацкое послевкусие из "ох, это вы-ы?!" в общественных местах. Конечно, я был не настолько популярен, чтобы ко мне подбегали фотографироваться или просили автограф на каждом углу. Все-таки быть известным финансовым гением и популярным актером не одно и то же. Но публичность все равно не оставляла мне шансов на тихую и спокойную жизнь. Как выйдешь из дома, обязательно наткнешься либо на непрошенную улыбку, либо на тыканье пальцем, либо на "случайного" фотографа. Эта суета вокруг порядком нервировала и утомляла, хотя ко всему привыкаешь.

Но каким же было мое удивление, когда, попав в толпу жителей Москвы, я вдруг стал обычным человеком. Влился в серую массу. Заметный контраст и прекрасное чувство! Только ради этого захотелось остаться в этом городе подольше. Посмотреть его и вкусить прелести будней среднестатистического человека.

Войдя в кафе, мы прошли через рамку экспресс-досмотра, которая сканировала наши личности, состояние здоровья, данные медкарты и прочую информацию. Эта система была международной. Ее ввели в обиход во время второй серьезной волны мировой пандемии в 27 году. А моя корпорация приложила к этому руку.

Сейчас любой владелец общественного заведения мог быть не только уверен в здоровье посетителей, но также знал, кто к нему заходит: будь то известная личность, псих или бывший уголовник. Правила гласили, что администрация может попросить посетителя покинуть заведение без объяснения причин, а также в случае каких-либо опасений пригласить сотрудника ближайшего медицинского хаба для проведения диагностики. В любом из этих случаев гражданин обязан подчиниться. Не мне судить, справедливо это или нет, но с приходом таких обычаев люди стали аккуратнее к себе, своему здоровью и положению в обществе.

— О чем задумались, Дино? — спросила Оксана, листая меню.

— О том, как меняется наше общество.

— И как же оно меняется? — вздернула бровь Лена.

— В какой-то мере в лучшую сторону, не находите? Вся эта гласность, прозрачность заставляет людей думать, прежде чем что-то сделать или сказать.

— А по мне так большинство людей живет с реальной фобией быть недостаточно хорошими, не соответствовать завышенным стандартам, оказаться неправильно понятыми. Строят из себя тех, кем не являются, или убегают от реальности в виртуальное пространство. Моя младшая сестра, например, уже несколько лет не вылезает из сетевых компьютерных игр, — парировала Лена.

Очень захотелось спросить, как поживает Кира, но я вовремя себя сдержал. Хотел сохранить интригу, скрыв от окружающих факт нашего давнего знакомства. Захочет — расскажет сама. Зная девушку, был уверен, что она будет скрывать до последнего.

— Брось, Лена. Ей сколько? Двадцать пять? Она же только недавно универ закончила. Сейчас все молодые люди живут в играх, — вмешалась Оксана.

— Интересно, почему, — буркнула Лена.

Девушка по привычке теребила мочку уха с небольшой сережкой-колечком в нем. Она делала так, когда смущалась или волновалась. Чаще всего это означало, что ей неуютно и она чем-то недовольна. Сейчас аккуратные пальцы, без всяких колечек на них, порхали возле левой мочки, истязая сережку. Указательный пальчик неосознанно проникал в это колечко. Туда и обратно… Туда и обратно. Я заставил себя опомниться.