Астма. Высокая турбулентность

"Легче?! Что, блядь?!" Снова собрал волю в кулак, прочистил горло и ответил.

— Вчера после твоего мероприятия. Ты уехал в аэропорт, а я из "Бланш" сразу пошел на вечеринку.

— Ты был пьян, Дино?

— Нет.

— Презерватив?

— Нет. Но не в нее.

— Свидетели?

— Просто видели, как мы уходили в другую комнату…

“Как я ее туда тащил. Дерьмо!”

— Как она отреагировала?

— Заплакала и убежала в ванную.

— А ты?

— А я смылся, отец, — у меня дрожал голос.

Признавать это было просто ужасно. Стал прокручивать в голове щенячьи оправдания, вроде: “я не знал”, “ее отказ показался мне игрой”, “я был в шоке”, “я испугался”. Но отец, на удивление, не стал продолжать эту тему.

— Ты общался с ней после? Она уже кому-то сказала?

— Я не знаю.

— Возьми больничный лист. Никуда не выходи. Через четыре дня к выходным я приеду, и мы все решим. Раньше не смогу. Если к тебе кто-то придет до моего приезда, сразу звони мне. Без адвоката ни с кем не разговаривай, я созвонюсь с ним сегодня и пришлю тебе контакты.

“Господи… Все серьезно… Все, сука, серьезно!”

— Что ты собираешься делать, отец?

— Посмотрим по ситуации. Если девочка напугана, она вряд ли кому-то скажет сразу. Возможно, по приезде поговорю с ее родителями. У каждого есть цена. Мы заберем твои документы из школы. Переведешься на дистанционное, чтобы не нервировать девочку. На крайний случай позвоню знакомому прокурору. Ладно, Дино. Мне пора. Просто сиди дома до моего возвращения и не налажай! Надеюсь, хоть с этим ты справишься?!

Он прервал разговор. Вот и все. Ни тебе "Все будет в порядке, Дино, не дрейфь!", ни даже "Какого хуя ты сделал, щенок?!". Отец просто решал очередную репутационную проблему. Даже если его непутевый младший сын — чертов маньяк, проблема будет устранена при помощи денег и связей. Я кинулся к толчку и меня вывернуло наизнанку. Черт знает, как жить дальше.

[Флешбэк. День 4. Потому что третий день не остался в памяти Дино]

Сегодня она позвонила, пока я курил, прислонившись голым торсом к холодной и влажной стене пристройки какого-то сарая за нашими участками. Я не мог находиться в своем каменном замке. Пустые холодные стены — дешевка с показным лоском.

Дождь шел все утро, а я то и дело ходил до поля и обратно, как какой-то сломанный бот. Пронизывающая стужа снаружи и едкий дым вперемешку с синтетической дурью внутри, — обычно я отношусь к себе более бережно. Положил мобильник на мокрый гравий, будто он мог взорваться, прошелся вдоль чахлого забора, пнул попавшийся под кроссовок камень и закурил новую.

А звонок все не прекращался. Проигралась почти вся песня, стоящая на мелодии звонка. Я тупо пялился на телефон, перебирая в голове подходящие слова. "Прости, Лина, я больше так не буду. Давай начнем все с начала"… Что за дерьмо?! Звонок сбросился. Если я продолжу сидеть здесь, то сойду с ума.

Зашел в дом, оделся. Вынул из кармана начатую пачку сигарет и отправил в урну. За последние двое суток я выкурил их столько, что хотелось туда же отправить легкие. Закинул в рюкзак пять бутылок пива (от остального уже выворачивало наизнанку), взял велик и покрутил педали в сторону парка. Тяжесть за спиной приятно давила, заставляя ноги работать усерднее. Я погнал на остров, к своему месту. Мне повезло, что там было безлюдно.

Кинул велик, сел на землю меж двух деревьев и откупорил бутылку. Битый час я просто пялился на воду. Мысли завели в голове нестройный хоровод, и я уже не понимал, что в ней происходит. В ушах играла какая-то подборка в стиле Jumpsuit. Под кульминацию песни хотелось выть и орать в пустоту вместе с Тайлером*. На третьей бутылке я почувствовал слабость в конечностях, что было мне не свойственно, но за эти дни я почти ничего не ел.

Вдруг я услышал шорох. А затем мне в руку ткнулся холодный нос. Уши торчали, как лопухи, я сразу его узнал.

— Спартак? Что ты опять здесь делаешь?! — потрепал щенка по морде и загривку. — Тебе и у новой хозяйки не сидится? Беглец.

Или..? Я развернулся.

— Лина…

Больше не нашелся, что сказать. Я не готов к разговору.

— Так это твой пес?

— Мой. Был моим.

Девушка села рядом и начала расспрашивать про собаку. “Почему она здесь? Что ей нужно? Она меня не боится?”

Вопросы кончились. Повисло молчание.

— Почему ты не сказала? — не выдержал я.

— Не сказала о чем?

— Что ты девственница.

— О да, Дино! Я как раз составляла Атлас моего сексуального опыта, но не успела отдать, ты меня трахнул.

— Бля-я-ядь, — я уронил лицо в ладони, сел в закрытую позу.

— Ну что ты расстраиваешься? — девушка зашлась нервным смехом. — Задача выполнена. Я теперь в списке!

— В каком, нахрен, списке?! — прорычал, все еще глядя в землю.

— Будто ты не знаешь об этой странице в соцсети?

Ребаный йот! Да что там, вашу мать, опять вылезло?! Я отдаленно слышал о списке Нельсон — просто сумасшедшая бабища. Преследовала меня несколько месяцев после нашего "расставания". Я ей никогда ничего не обещал, как и всем остальным, черт возьми! Всегда говорил им об этом прямо. Все, нахер! Завязываю с женщинами! Рука надежнее.

— Лина, — от негодования поднял на нее взгляд. — Да на меня в интернете столько всякого дерьма! От реальных фоток до фотошопа, совмещенного с телом Шварценеггера. Ты правда веришь всему, что написано на заборе?!

И опять вязкая тишина.

— Зачем ты это сделал, Дино? — ее голос дрожал.

Я уставился на горизонт, не осмеливался снова посмотреть ей в лицо.

— Я. Потерял. Контроль, — отчеканил.

Лина молчала. Это не то объяснение, которое она хотела слышать.

"Что мне сказать?

Что засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней с тех пор, как увидел? Что сам попросился добровольцем в автошколу, когда Кевин упомянул, как нашел ее имя в списках и долго смеялся над непроизносимой русской фамилией. Что мое наказание и исправительные часы — лишь удобные слухи? Что во время турнирных сборов я зачитал ее любимую книгу до дыр в надежде стать ближе, лучше понять ее? Что у меня, сука, не было нормального секса с ноября, потому что ни на кого, кроме нее, толком не стоит? Что потерял себя и мне страшно осознавать сильную привязанность к девушке? Как смотрел на сайте ее потрясающий танец: пластика, энергия, выбор музыки, — все это было необыкновенно… Что радовался, как девственник, предвкушая, когда же эта девочка станет моей. Недолго. Пока парни из рок-группы в прямом эфире не преклонили перед ней колени, — я вдруг понял, что не один такой болван. Как выискивал билет на самый ранний рейс, лишь бы успеть перехватить ее на танцах… Сказать ей? Этот ублюдок Сэм подкатывал к ней, а я думал, что упустил ее. Представлял, как он шлялся за Линой в мое отсутствие, не спал ночами с момента возвращения в город. Сказать ей, что гадал, уложил ли ее рок-музыкант в свою постель за сраных три месяца, и эти мысли не давали мне покоя? Что он намеком заставил поверить в это, когда я повздорил с ним? И только сейчас понял, что он сделал это из мести. За всю хурму двухлетней давности.

Что я слепой, без памяти влюбленный и неуравновешенный говнюк? Это нужно было ей сказать?!"

В итоге я сказал слишком мало — то, что было на поверхности.

— Посчитал, что так будет проще: присвоить тебя, срочно сделать своей, пока не поздно. Пока все это не зашло слишком далеко.

— Дальше некуда. Ты не появляешься в школе. Это из-за меня?

— Я взял больничный лист. А когда вернется отец, переведет меня на удаленное обучение до конца года. В Стэнфорд не берут с подпорченным резюме. Это место — моя последняя надежда.

"Что я вообще несу?!"

— Но… Дино! Я никому не сказала… Я бы не заявила на тебя… Никогда.

Я молчал. "Она не сдала тебя, Дино. Ты точно гребаный мудак! Она оказалась сильнее тебя. А ты слабак. Никчемный тюфяк, который даже не пришел поговорить с ней, послушав папочку."