Вирус войны

— Согласен. Пусть политика — не мое дело, но дипломатией мы ничего не добились, значит, пришло время более жестких шагов.

— В таком случае… Сделайте так, чтобы Этра сама пришла к нам.

Валирис выдержал ее взгляд. Не изменился в лице. Предполагал подобное?

— Хотите их спровоцировать?

— Учитывая состояние этого мальчишки, даже стараться не придется. Пусть нападут. Нам есть, чем их встретить.

— Осмелюсь напомнить, иерия. Главное условие активации «Немезиды»…

— Я помню, главнокомандующий. Я помню. У нас есть корабли Эль-Сабы. Неожиданный ход гран-коммандера Искариса. Но мы должны быть готовы. Отправьте ролик на новостные каналы. Пусть его увидят. А затем… мы объявим военное положение и начнем эвакуацию людей. Я не настолько тщеславна, чтобы не понимать, жертвы будут в любом случае. Мы можем лишь уменьшить их количество. И закончить эту войну. Здесь.

— Пусть будет так, — мужчина кивнул. — Закончим с формальностями? Полагаю, вы найдете подходящие слова для императрицы?

Найдет. Она найдет, что сказать. И справится. Обязательно. Никто не смеет угрожать ее дому. Ее Храму. Ее жрицам. Никто. И никогда.

Глава 51

Этра

Ее отпустили на третий день. Утром в подвал неожиданно вошли стражники. Решетку открыли. Ее вежливо попросили выйти, а на выходе встретила медресс. Старуха окинула ее недовольным взглядом, после чего махнула рукой, вынуждая следовать за собой, и направилась куда-то по вымощенным плиткой дорожкам.

Саша, отвыкшая от дневного света, была благодарна за то, что ее забирают ранним утром. Часто моргала. Глаза слезились. Ногами пришлось перебирать быстра. Этросска, несмотря на возраст, двигалась проворно и явно не собиралась ждать. Охрана их не провожала. Что все это значит, девушка решила не спрашивать. Старуха вряд ли ответит. Так зачем сотрясать воздух?

Та привела ее в уже знакомую купальню.

— Раздевайся и мойся, я пока тебе одежду принесу. Это все бросай вон туда. Сжечь только остается. Мыла не жалей. Потом рабынь пришлю. Еще не хватало всяких паразитов в Доме разводить.

Вежливости у нее за прошедшее время точно не прибавилось. Однако Александра пропустила комментарии мимо ушей, сбросила несвежую одежду в указанную урну и, не заботясь о полотенце и наготе, направилась в бассейн. Если кого-то ее внешний вид смутит, пусть мучаются сами, настроения угождать чьим-либо желаниям и вкусам не было совершенно.

Купальня оказалась пуста. Слишком рано для изнеженных дам?

Она медленно спустилась в воду по выложенным мозаикой ступеням. Отошла в противоположный угол, чтобы видеть вход, прижалась к стенке и окунулась с головой. Вынырнула. Вздохнула. Покосилась на ряд бутылочек, выставленный на специальной полке. И поняла, что сил на мытье нет. Возможно, явление рабынь будет совсем не лишним…

Стоило подумать, как дверь открылась, впуская Батиму, замотанную в привычное для купальни одеяние, и пышнотелую, знакомую рабыню, приносившую ей еду в тюрьме.

— Как быстро медресс нашла, кого прислать… — вяло отметила Саша, разглядывая девушку и ее спутницу.

— Я сама предложила ей помощь. Конечно, она обо всем доложит, но пока нас никто не побеспокоит.

Батима взяла один из флаконов, бросила на пол подушку и опустилась на колени у края бассейна.

— Позволишь помыть тебе голову?

Отказывать смысла не было.

— Давай.

Саша закрыла глаза и позволила чужим тонким пальцам зарыться во влажные волосы. Подумалось, что сейчас убить ее будет легко. Сил на сопротивление нет, вокруг — вода. Стоит окунуть и немного подождать, а потом сказать, что сама уснула и захлебнулась. Поверят. Даже проверять не станут.

Но девчонка потратила столько сил, чтобы она не сдохла от голода. Глупо убивать теперь.

— Ничего не хочешь спросить?

Тоненький голосок звучал непривычно серьезно. Без намека на игру. Даже странно.

— А надо? Полагаю, ты сама расскажешь, что происходит, и почему меня внезапно решили выпустить.

Сверху раздался смешок, а затем этори заговорила привычным игривым, звонким тоном:

— Во дворце столько изменилось. Госпожа Нулефер решила последовать древнему обычаю и последовала за супругом в последнем его пути. Их похоронили вместе. Дочери эмира были безутешны на церемонии. Во время поминального пира подавился косточкой и скончался муж старшей из них. Вдова его была безутешна, но не последовала примеру матери, а удалилась в имение мужа. Ее примеру последовали и другие. Кроме одной. Самой младшей. Зулейка. Ты ее видела. Срок ее беременности уже столь велик, что лекарь настоятельно рекомендовал ей задержаться во дворце. К тому же ее брат, молодой эмир, да будут дни его долгими и безоблачными, был столь гостеприимен, что предложил ей занять покои матери.

— Какая щедрость… Он уже… коронован? — она невольно подхватила нить разговора, вживаясь в роль любительницы сплетен. — Или как это происходит на Этре?

— Сегодня будет официальная церемония. Поэтому, в честь праздника, эмир объявил милость. Тебе в том числе.

— Полагаю, мне следует быть благодарной…

На макушку полилась вода, смывая пену. Стоило признать, что с волосами Батима справлялась быстро и умело. Видимо ее не первый раз приставляют к чему-то подобному. Хотя, учитывая ее происхождение… Неудивительно.

— Эмир выказал желание видеть тебя на празднике. У тебя будет возможность поблагодарить его… позже. Нам же нужно тебя подготовить.

От намека внутри вяло шевельнулось отвращение. И схлынуло под потоком воды из кувшина. Позже. Она еще успеет подумать о встрече с эмиром. Пока сплетни важнее.

— Далила посещала меня в тюрьме… Полагаю, она тоже не стала следовать традиции?

— На похоронах отца она была безутешна, но ты права… В ней нет должного смирения, чтобы отправиться в последний путь добровольно.

А жаль… Как спокойно сразу стало бы в Женском Доме. И безопасно. Относительно, конечно, но все же… Впрочем, замечание на счет «добровольно» показалось намеком. Мачеху Батима, похоже, не жалует.

— Почему вы с ней еще здесь? Я думала, после смерти шейха, вы отправитесь домой…

Странно, что эмир выставил сестер, намеренно оставив лишь ту, что носит ребенка, но при этом не тронул вдову и дочь незадачливого советника.

— Далила испросила у эмира разрешение остаться. А я… У меня нет жениха. Отец не оставил приданое. Мне не будут рады дома. А во дворце всегда найдется место. Медресс уже не молода, а я так стараюсь быть полезной…

О да. Настолько старается, что тайком таскает еду пленнице и даже вызвалась привести ее в порядок для эмира. А ведь ее подготовка может стать своеобразным экзаменом…

— С волосами готово. Нужно заняться остальным. Позволь я помогу тебе выйти.

Саша позволила. И приняла чашку рассыпчатого риса с изюмом. И бокал прохладной воды. Потом покорно легла на кушетку, чтобы рабыня могла нанести на ее ноги и прочие места специальную пасту для удаления волос. Батима же нанесла ей на лицо маску, расписывая ее чудесные свойства и что-то болтая про прополис.

— Чего ты от меня хочешь?

Вряд ли у них еще появится возможность поговорить, а выяснить цену оказанных услуг стоило как можно раньше.

— Жизнь.

Одно короткое слово. Но как много смысла.

— У меня нет власти казнить или миловать.

— Пока нет. Но будет. Войну можно не только выиграть…

Опасные слова на Этре. Ясно, почему девчонка избегает говорить прямо даже наедине при рабыне, которая явно посвящена в ее секреты.

— А если все же выиграть?

Рука Батимы дрогнула. Губка, которой она снимала маску, мазнула в сторону.

— Тогда будет видно.

Голос неуловимо изменился. В нем проскользнули нотки металла. Девочка не так проста, как кажется даже на второй взгляд. И еще не решила, стоит ли доверять ей полностью. Александра решила, что тоже еще подумает.

Маска сменилась другой. В купальне стало тихо. Боль от удаляемых волос позволяла на заснуть, расслабившись от тепла, сытости и относительного уюта. Батима взялась за гребень, когда Сашу перевернули на живот, и начала аккуратно расчесывать волосы.