Страница 4 из 7
Зато дошел комплект ударных инструментов двадцатитысячелетней давности из костей и бивней мамонта, к тому же украшенный орнаментом охрой в едином фирменном стиле. Причем в качестве палочки, которой били по всем этим костям, использовался кусок рога северного оленя, обнаруженный там же, на Мезинской стоянке, принадлежащей эпохе верхнего палеолита. И кстати, найденные там же браслеты из нескольких незамкнутых костяных колец, которые, судя по всему, использовались в качестве кастаньет, довольно убедительно говорят о существовании такого достаточно эфемерного явления, как танец. Эфемерного с точки зрения археолога, разумеется.
Дошли и дудочки из трубчатых костей птиц и животных. Самые ранние были найдены в районе пещеры Ориньяк, что находится на юге нынешней Франции, им тридцать – тридцать пять тысяч лет. Судя по всему, пещерное музицирование (то, что мы теперь называем камерной музыкой) в Европе было уже достаточно распространено. По крайней мере, костяные флейты разной степени сохранности археологи находят в самых разных ареалах обитания кроманьонцев, наших прямых предков, понаехавших в ту пору из Африки.
Мигрантов, как теперь принято говорить.
Весь мир культуры (по крайней мере, та его часть, которая более других чтила память предков, а именно палеонтологи) в 1995 году был совершенно потрясен находкой в словенской пещере Дивье-Бабе. Это был самый первый из известных нам духовых инструментов – костяная флейта. Ее возраст с помощью радиоуглеродного анализа определен в 43 100 лет.
Я понимаю, что сорок три тысячи лет вас ничуть не удивили, некоторое недоумение вызвала лишь цифра сто. Ничего страшного, давайте вместе будем гордиться успехами датировки с помощью радиоуглеродного метода.
С этой находкой связана жуткая и загадочная история. Дело в том, что там же, в пещере, были найдены украшения, сделанные из зубов неандертальцев. Если пещера принадлежала самим неандертальцам и флейточка тоже их, то и ладно – это их внутреннее неандертальское дело – хотят носить собственные зубы на веревочке, пусть носят.
В пользу существования неандертальской духовой школы может говорить и тот факт, что флейточку сделали из берцовой косточки маленького пещерного медвежонка – у неандертальцев была скверная привычка выгонять пещерных медведей из их жилищ и поселяться там самим. Через несколько тысяч лет подобной практики пещерные медведи полностью вымерли.
Но если в этой пещере жили сапиенсы, то это означает, что пришедшего к ним на концерт неандертальца они просто сожрали.
Честно говоря, я даже не могу сказать, кто из них мне менее симпатичен.
Ведь музыку любили и те и другие.
Таким образом, тема гения и злодейства, столь остро и драматично поставленная А. С. Пушкиным в маленькой трагедии «Моцарт и Сальери», берет начало в этой самой пещере Дивье-Бабе на юге Европы.
Но, как говорится, недолго музыка играла…
Все это было бы хорошо и романтично, однако не прошло и двадцати лет всеобщего восторга, как въедливый чешский палеонтолог Кайюс Дидрих в 2015 году все испортил, еще раз внимательно изучив отверстия в медвежьей косточке. Он пришел к выводу, что столь аккуратная перфорация на музыкальном инструменте из Национального музея Словении в Любляне принадлежит не пещерному мечтателю, тянущемуся к прекрасному, а очередной гиене с ее своеобразным хорошо темперированным прикусом. Так мечта о прекрасном приобрела статус простого объедка.
Тем не менее некоторым наиболее целеустремленным нашим современникам удалось извлечь музыкальные звуки из ими же изготовленной копии музейного экспоната, что говорит как о чрезвычайно тонкой грани между целенаправленностью и случайностью, так и о том, что, вопреки известной реплике Эйнштейна, Бог все же иногда играет в кости.
Маленькое, но существенное дополнение
Рога трубят, рога трубят
И птицы щебечут в лесу,
И Гарри Восьмой с охоты домой
Везет королеве лису.
Так, что там могло еще сохраниться? Деревяшечки? Так себе идея. Быстренько перебираем в уме материалы, которые сохраняются лучше, чем стручки и деревяшечки, и достаточно очевидным образом приходим к идее медных духовых инструментов. Правда, эта идея быстро обламывается, потому что о меди в интересующие нас времена никто не слыхал, а железный век – это и вовсе светлое будущее человечества, а суровое настоящее пока палеолит, каменный век. До железного еще дожить надо.
Но люди, между прочим, очень здорово умеют подменять понятия. Ведь то, что нынче в академических кругах культурно называют медными духовыми инструментами, это всего лишь сильно модифицированные рога. Они так и называются – рога, horn, горны. Дело-то житейское – животное съедали от хвоста до рогов. А рога сколько ни отваривай, толку не будет. Зато в них можно дуть, достаточно отпилить острый конец. И кстати, это очередная иллюстрация принципа финансирования искусства по остаточному принципу. Раз съесть не удалось, то обсосали и передали в отдел по культуре.
И кстати, рога, уже в качестве музыкальных инструментов, очень прилично сохранялись.
Хотя и продолжали долгие годы слегка отдавать бараниной.
Что же касается сохранности подобных инструментов в историческом смысле, то, с точки зрения археологов, вне конкуренции, конечно, морские раковины, одну из которых со следами целенаправленной человеческой деятельности и доведенную до состояния вполне приличного музыкального инструмента нашли в пещере на стоянке древнего человека во Французских Пиренеях. И ей уже исполнилось восемнадцать тысяч лет.
Папа, а с кем это ты сейчас разговариваешь?
Только слова имеют значение, все прочее – болтовня.
Про слово человеческое говорили все, кому не лень. И мудрые вещи, между прочим, говорили.
В противовес позиции Талейрана, который говорил, что «слово дано на то, чтобы скрывать свои мысли», иной раз бывает ровно наоборот. В слове заключена суть явления, которую никто не видит из-за того, что эта суть стерта и обкатана, как стекляшка морской волной.
Ведь что скрывается за словом «инструмент»? Инструмент – это вещь, орудие, приспособление, которое, являясь продолжением нас, многократно (хотелось бы многократно, конечно же) увеличивает наши возможности в плане воздействия на окружающий мир. Например, скребок, рубило, лопата, мотыга, телега, компьютер…
Продолжить ряд? Хорошо, мне не жалко.
…лира, авлос, скрипка, гобой, труба, рояль…
Самый общий смысл понятен – без скребка я бы столь чудесно не обработал шкуру мамонта, а без лопаты, голыми руками, не выкопал бы яму устраивающих меня кондиций. Точно так же без трубы своим слабым голосом даже в брачный период я не смог бы издать такие мощные и пафосные звуки, как, допустим, марал, а без рояля не смог бы исполнить такое виртуозное произведение, как, к примеру, концерт Шопена. (Если честно, то я его и с роялем не исполню. Но речь не об этом.)
То есть, если мы говорим о музыкальных инструментах, то обнаруживаем, что имеем дело с предметами, иногда в десятки раз превышающими на выходе энергетические затраты человека на входе.
Сравните усилие всего лишь пальца, к примеру, на рояле – и звук, слышный в самом дальнем ряду большого зала. Или вспомните различные усилители звука в виде резонаторов, как, скажем, в скрипке или арфе, рупоров, как в медных духовых. А КПД тамтама просто превосходит все самые смелые ожидания – не очень энергозатратный удар колотушкой по металлическому диску и звук, заполняющий все пространство любого концертного зала. Причем дальше-то он звучит довольно долго без всяких усилий со стороны исполнителя.