Хищный. Наглый. Холостой

— Что ж, проект с IKEA от нас благополучно уплыл, но есть и другие, не менее интересные коллаборации, которые мы можем придумать. За работу!

Я с удовольствием читала отчет Дили, раздавала указания, получала по рабочему чату сообщения с поздравлениями.

Даже Пашка написал. За две недели, что я жила на вулкане, эта скотина не то что ни разу носа своего не показал, а даже не позвонил. Позвонила я, когда сказала ему, где он может забрать ключи от квартиры своих друзей. И вот уже две недели я живу в квартире Димы.

«Как полет? Нормальный?»

«Все отлично».

«Зайдешь ко мне?»

Я улыбнулась красивому блондину на аватарке и написала «Да». Мы слишком редко виделись в эти две недели, так было нужно. Я сама настояла на этом, считала, что нам не время демонстрировать свои отношения. Да и оба были заняты под завязку.

Инга рассказывала, что наш роман с Саввой ни для кого не секрет в компании. Да и плевать! И мне совершенно все равно, что скажет Кальянов, хотя, мне кажется, он не посмеет и рта открыть. Я не особо интересовалась, но у Паши все не так радужно, как он хотел, — не зря место эсэмэмщика у нас в «Элиоте» считается проклятым.

Викинг сидел за своим столом и с задумчивым видом подписывал документы. Я смотрела и не могла налюбоваться на своего мужчину. Никто и никогда не боролся за меня так, как он. Никто никогда не любил меня так, как он.

— И как тебе на месте и. о. генерального директора «Элиота»? — Я облокотилась на начальственный стол и выжидающе посмотрела на Баринова. Как всегда, безукоризненно одетый, гладко выбритый и… наглый. Я со вздохом отвела его руку с моего бедра.

— Скучно, Кать. — Баринов зевнул. — Я здесь только ради тебя. Тимур зря беспокоился, кстати, мне его кресло никогда не было нужно. Надеюсь, за месяц ему найдут замену.

— Горжусь тобой, Баринов! — Я обняла за плечи моего Викинга и уткнулась ему в шею. — Ты невероятный.

— Продолжай… — Вкрадчивый голос заставлял душу трепетать.

— Я счастлива с тобой, никогда не была такой счастливой. — Я подняла голову и взглянула в его глаза. — Ты меня изменил.

Баринов ухмыльнулся, но всем своим видом показывал, что ему мало и он ждет, нет, требует продолжения.

— Я соскучилась по тебе. Очень сильно.

— Еще…

— Прости, что была таким слепым валенком, а тебе пришлось все это терпеть.

— Еще…

— Я хочу остаться у тебя на ночь сегодня.

— Это само собой, а еще?

Вот же гад! Все из меня вытянет.

— Я тебя люблю, Баринов. Ты несносный, высокомерный, самый благородный и очень любимый. Я не знаю, что бы я без тебя делала!

— Наконец-то! — тихо выдохнул он. — Наконец!

Я сдержала свое обещание: эту ночь мы провели вместе. Счастье, оказывается, было так близко все эти годы. Но теперь я его точно не упущу!

Глава 33

— Ты хоть маме сказала, что свадьбы не будет? — Инга придирчиво рассматривала блузки в бутике торгового центра, но от нашего разговора не отвлекалась.

— Сказала, конечно, но без подробностей. Она была счастлива, но, кажется, не верит, что у нас с Пашкой все кончено.

— Вот эта как тебе? — Лисецкая уже набрала себе пять блузок на примерку. После того как у нее закрутился роман с Козловым, подруга решила кардинально обновить свой гардероб.

— Изящное кружево на груди, но под него нужно очень тонкое белье.

— С бельем у меня все в порядке. — Инга забавно покраснела. — Вот на кой я столько лет слюни пускала по самовлюбленному Артурчику, когда рядом все это время был Леха?!

Я промолчала: не мне тут советы раздавать.

— И все-таки мне интересно, — продолжила Лисецкая. — Скажи, простила бы ты меня, не будь Саввы? Ведь он тоже тогда ничего тебе не сказал про Кальянова и Дилю.

Мне не хотелось снова поднимать эту тему, ведь эмоции до сих пор не утихли, но я знала, как Инге это важно.

— Он сказал, что поступил так из любви ко мне. И что ничего, кроме боли, мне это тогда не принесло бы, да и не готова я была к правде. Если бы Кальянов все отрицал, то поверила бы ему, не вам. И все равно осталась бы с ним.

— Я в детстве случайно услышала разговор мамы с подругой… ее тоже, кстати, Катей зовут. — Инга остановилась у примерочной. — Она, когда разводилась со своим первым мужем, спросила у него, изменял ли он ей. И он ответил, что да. И теть Катя сказала маме, что ей было так невыносимо больно, что она пожалела, что спросила. И сказала, что предпочла бы не знать. Я эту историю на всю жизнь запомнила. Не подумала, что ты можешь так отреагировать, да и Кальянов вроде как больше ни с кем не путался.

— Забыли уже, Ин. — Я помогала ей развешивать в примерочной блузки. — Я тебе так скажу: я рада, что узнала об измене сейчас, потому что уже внутренне созрела для расставания.

Лисецкая спряталась в примерочной, я же стояла по другую сторону шторки и раздумывала, не заблокировать ли мне Кальянова. Пашка повадился писать мне каждый день трогательные сообщения. «Ты сегодня отлично выглядишь, Катюш». «Посмотри на небо, оно сегодня такое чистое. Помнишь, мы любили сидеть обнявшись и смотреть вверх?» И все в таком же духе. Ну хоть в офисе ведет себя прилично. Пока.

— Показывай, Ин! Чего притихла? — Я заглянула за шторку. Лисецкая крутилась у зеркала. Синяя полупрозрачная приталенная блузка смотрелась на ней сногсшибательно. — Берем!

— Я тоже так думаю. — Инга быстро сделала селфи и отправила фотку Козлову. — Спасибо, что сходила со мной. Ты сейчас куда?

— Я к Баринову, вчера оставила у него планшет, да и корма надо коту подсыпать. У Саввы дела, он не может сейчас.

— Круто с ним? — Инга уже обратно переодевалась.

— Невероятно. И совсем не так, как с Пашей.

— Ну, Баринов — мужик, он никогда не будет ведомым, как Кальян, — фыркнула Лисецкая и добавила: — Радуйся, что у него есть яйца.

Я и радовалась.

К дому я подъехала без четверти семь. Передо мной тут же открылись ворота: меня здесь уже знали, да и Савва сделал пропуск на машину.

— Здрасти. — Из будки вышел охранник. — Около дома все занято, давайте на подземную, где раньше всегда ставили.

— Что? — переспросила я. — Раньше? Я никогда не была на подземной парковке, я всего третий раз приезжаю.

Парень еще раз глянул на номера, пожал плечами и уверенно сказал:

— Та же машина, я же помню, почти месяц мужчина какой-то ездил.

Паша?!

— Светловолосый, худощавый, моего возраста примерно?

— Ну да. Давайте проезжайте, я покажу, как заехать.

Я на автомате следовала указаниям охранника, так же поднялась в квартиру Баринова, послушно покормила Самсона, почесала ему за ухом, забрала планшет и потянулась к мобильному.

Мне не давали покоя слова о моей «ауди» в доме Баринова. Ника? Та самая соседка Саввы, которую он позвал на вечеринку в честь своего прихода в «Элиот»? Если Кальянов бросил меня ради этой Ники, то Савва точно должен был знать. Знал и не сказал?! Я вспомнила, как Баринов говорил мне, что не имеет никакого отношения к тому, что Паша решил съехать и пожить у Вити. Получается…

Стоп! Так можно с ума сойти.

«Абонент отключен или временно недоступен». Странно. Савва говорил, что у него встреча с приятелями, с которыми он работал в Лондоне, но не говорил, что отключит мобильный.

Я заперла квартиру и отправилась к себе, чтобы спокойно все обдумать. Охранник на въезде был уже другой, незнакомый мне, и я сдержалась, не полезла с расспросами, да и не факт, что мне бы ответили. Я ведь здесь не живу.

Главное, не накручивай себя, Катя. Всему есть объяснения. Наверное…

Я отъехала всего метров сто от дома, когда пришло сообщение от Кальянова: «У меня остались твои подростковые фотки в альбоме. Хочешь, чтобы я вернул?» В качестве доказательства он даже прикрепил снимок к сообщению.

Не останавливаясь, я быстро надиктовала ответ: «Через полчаса на Тверской у «Макдоналдса».

«Буду».

Когда я подходила к бульвару, Пашка уже меня ждал. С цветами.