Хищный. Наглый. Холостой

Их было трое — шеф и еще двое незнакомых мужчин лет тридцати пяти или сорока. Один из них, тот, что помоложе, представился:

— Игорь Александрович, я аудитор. Позволите задать вам несколько вопросов, Екатерина?

Я обернулась к Тимуру, тот едва заметно кивнул.

Все шло так, как и предсказывал Савва, вопросы были почти слово в слово, какие он задавал мне у себя дома и в машине. Я знала, что на них отвечать. Ощущение было, что эта беседа больше похожа на формальный опрос проходного свидетеля в суде, меня не валили, не задавали провокационных вопросов.

— Какие отношения вас связывают с вашим руководителем Саввой Бариновым?

Этот вопрос я тоже ожидала, поэтому ответила четко.

— Мы знакомы четыре года, я, как и еще несколько сотрудников компании вместе учились в магистратуре. Сейчас нас связывают рабочие отношения.

— И только? — уточнил Игорь Александрович.

— Да.

— И ваше назначение, участие в конкурсе на разработку совместного проекта с крупной компанией объясняется только вашим высоким профессиональным уровнем?

Я кивнула. Мне очень не понравился этот вопрос.

Аудитор ничего не сказал, он молча положил передо мной несколько напечатанных фотографий. Я с ужасом узнала на них себя и Савву.

— Рабочие отношения? — переспросил аудитор и пододвинул ко мне фото, где мы стоим с Бариновым в самом центре Старого Арбата и целуемся. — А теперь, Екатерина, мы поговорим с вами по-взрослому.

Перед глазами все расплывалось, но я нашла в себе силы сдавленным голосом проговорить:

— Только в присутствии адвоката. Без него ничего говорить не стану.

В комнате повисла тишина.

— В таком случае мы будем вынуждены предать огласке нарушения и обратиться в правоохранительные органы, — спокойно заметил аудитор. — Вам это действительно нужно? Вы не только поставите жирный крест на своей карьере, вам светит реальный срок. Вы это понимаете?!

Он повысил голос, последние слова прозвучали жестко, даже грубо. Я подняла взгляд на Тимура — он был единственным, кто мог мне сейчас помочь.

— Катюш, послушай внимательно. — Шеф сочувственно смотрел мне в глаза. — Ты влипла. Адвокат тут не поможет, нужно договариваться, пока еще есть шанс договориться по-хорошему. Я все сделаю, чтобы на тебя не заявили.

Я покачала головой.

— Нет, Тимур Маратович. Я больше ничего не скажу.

— Слушай, девочка! — рявкнул тот, что постарше, до этого он не произнес ни слова. — Если ты надеешься на Баринова, то забудь. Он будет спасать только свою задницу. Да и твой брат тоже не обрадуется. Хотя, если он согласится возместить ущерб…

— Вы хотите сесть на 12 лет?!

— Катя, полмиллиона — это все деньги? Если все и ты их не успела потратить…

Они говорили почти одновременно, их не интересовало, с кем я якобы договаривалась на откаты, были ли у меня «сообщники» в «Элиоте». Им нужно было только мое признание. Я не выдержала и минут через десять вскочила и рванула к двери. Она оказалась запертой.

— Вы не выйдете отсюда, пока мы не договоримся, Екатерина. Сядьте.

— Да вы с ума сошли! — Я возмущенно глядела на Тимура. — Выпустите меня немедленно! Это я на вас в суд подам!

— И куда ты пойдешь?! — чуть ли не заорал шеф. — Да тебя же отсюда сразу в СИЗО отвезут!

— Катя, сядьте и сами посмотрите — распечатки ваших счетов, ваши…

Я заколотила в дверь. Кто-то же должен быть снаружи! Хотя секретаршу наверняка отправили кофе попить часа на два, а Савва…

— Тимур, отопри дверь, — неожиданно для самой себя холодно отчеканила я. Раз они так суетятся, наседают, значит, не все так чисто. И это придало силы. Меня никто не обязан спасать, только я сама. Не Дима, не тем более Савва.

— Катюш, успокойся, — неожиданно миролюбивым тоном заговорил шеф. — Тебя никто не держит, успокойся. Дверь я закрыл, чтобы нам никто не мешал.

— Я ничего подписывать не буду и ни в чем не сознаюсь. Меня подставили!

— У нас есть свидетель. — Аудитор пожал плечами. — Пока один, но я уверен, что будут и другие.

— Открой дверь, Тимур! — Я впервые за семь лет знакомства назвала шефа по имени и на «ты». Я уже понимала, что он меня слил этим двум типам. Оставался только вопрос: это он так за свое место боится или тут еще что-то есть?

— Ты об этом пожалеешь, — негромко сказал Тимур и отпер дверь.

Я выскочила из кабинета и чуть не упала на Баринова.

— Ты в порядке?

Я кивнула. В приемной помимо нас с Саввой сидел безопасник Слава. Странно, что не было его шефа. Обычно же такие дела глава СБ разруливает, а тут его не было.

— Сумку забыла. — Я бросилась обратно в кабинет. Вещи лежали на месте, но я не была уверена, что мне чего-нибудь не подбросили. Поэтому, едва выйдя, вытряхнула все прямо на стол секретаря генерального. И откуда вообще у них наши фотографии?!

— Что здесь происходит, Тимур? — Савва смотрел прямо на шефа, который принял озабоченный вид.

— У нас у всех большие проблемы. И у тебя тоже. Пойдем поговорим.

— Конечно. — Баринов расслабленно улыбнулся. — Я еще несколько человек пригласил на наш разговор, Тимур. Чтобы не было испорченного телефона. Кать, подожди меня в моем кабинете, пожалуйста.

— Дымова временно отстранена от работы, — жестко отрезал шеф. — В ее отношении проводится служебное расследование…

— Да пошел, ты, Тимур! — я без сожаления оборвала некогда любимого начальника. — Ты правда поверил, что я брала откаты?! Да ты меня семь лет знаешь и поверил?! Или так за место свое трясешься, что готов предать любого?

— Пошла вон! — заорал Хасанов. Я испуганно вздрогнула, но взгляд не отвела. Еще одно разочарование. Господи, когда они уже закончатся!

— Ну раз я отстранена, то я пойду погуляю на улице. Я же не задержана, верно?! Да, Сав, у них наши фотографии, где мы вместе, и я ничего не подписала, ясно? И я ни в чем не виновата!

Слава уже взял меня за локоть.

— Кать, извини, но я должен.

— Да без проблем. — Я кивнула Баринову, который уже дернулся было ко мне. — Набери мне, как освободишься.

— Конечно!

Я даже не смогла ни с кем и словом обмолвиться, только успела поймать на себе удивленный взгляд Артура, который как раз выходил из лифта.

— Кать, еще раз извини. Работа такая, — шепнул Слава на прощание. — Надеюсь, они разберутся.

Я глубоко вздохнула и, обернувшись, посмотрела вверх — в окне кабинета генерального увидела Савву и помахала ему рукой. В нем я была полностью уверена. Вот он точно меня не предаст!

Следующей мыслью было позвонить брату, но я не успела ему набрать — на экране мобильного высветилось «Инга». Сначала хотела сбросить вызов, но потом… а почему бы и нет? Мне нечего стыдиться!

— Да!

— Артур сказал, что тебя безопасники вывели из здания, — взволнованно затрещала Инга. — Твой аккаунт заблокирован, я тебе в чате не смогла ничего написать, твой стационарный комп забрали айтишники. Что происходит, Кать?!

Сейчас наша ссора из-за прошлого казалась такой далекой и несущественной. Тут бы с настоящим разобраться!

Я смотрела, как к «Элиоту» подъехали два представительских «мерса». Из них вышли четыре человека, двух я знала — наши акционеры, заседают в совете директоров компании.

— Кать! Катя? Ты где вообще? — Лисецкая почти кричала в трубку. — Я сейчас приду к тебе!

— Нет, не надо. Меня отстранили от работы, я теперь, считай, прокаженная, Ин. Меня обвиняют… в общем, тебе лучше не лезть, поняла?

— Через двадцать минут в «Шоколаднице», — перебила Лисецкая. — И я приду не одна, ты, главное, не удивляйся.

Я прикрыла глаза. Уходить далеко от офиса я не считала хорошей идеей, поэтому в кои-то веки решила спросить у Баринова. Если он, конечно, сможет ответить.

«Иди, конечно» — пришел короткий ответ в мессенджер.

Инга пришла не через двадцать минут, а через полчаса. С… Козловым.

Я смотрела, как вредный Леха обнимает Лисецкую за плечи, и почувствовала, что мир окончательно сошел с ума. Я даже забыла обо всех своих проблемах. Более вредного, саркастичного человека с дурным характером в «Элиоте» просто нет. Главного стратега ненавидела и боялась добрая половина компании. От мучительной расправы Козлова спасало только то, что он реально крутой профи и племянник одного из владельцев «Элиота». Со мной Козлов конфликтовал редко, мы с ним на удивление мирно всегда жили, а вот Лисецкая… Она его терпеть не могла.