Ночь с лучшим другом

Алекс? Если он вернулся… Я на колени встану, я буду прощения просить, я буду…

Дверь открывается и у меня рвется рыдание.

— Алекс…Я… Прости меня.

— Давай мешок, — говорит без эмоций. — И я бы кофе выпил.

Отдаю мешок и мигом мчусь на кухню, нажимаю на кнопку кофе машины, которую Алекс мне недавно и купил. Тут же стираю со стола крошки от пиццы, заправляю диван, открываю настежь окна.

Надеваю джинсы и футболку, когда входит Алекс и не снимая ботинок, садится за стол.

— Не стой, сядь и тоже выпей кофе, — кивает Алекс после того как я сделала кофе и отошла к раскрытому окну, в которое залетали капли моросящего дождя.

— Я не хочу, — выдыхаю, чувствуя, как затылок сверлит его взгляд.

— Сядь я сказал, — неожиданно бьет по столу Алекс и я подчиняюсь.

Только вот сидеть вот так рядом неловко, я даже не знаю с чего начать разговор. Снова извиниться? А что рассказать, если он спросит, как все было?

— Даша пыталась покончить жизнь самоубийством.

Меня как водой холодной облили. Мысли о себе сразу умчались, оставляя место только для боли за девушку. Мне конечно плохо, но даже в голову не пришло, например, бросаться из окна.

— Из-за видео?

— По большей части из-за парня, который, по ее мнению, это видео выложил.

— Но ведь он не делал этого?

— Ей сейчас этого не докажешь. Да я и не собираюсь. Она в псих диспансере, и мне нужно ее оттуда вытащить. Поможешь?

— Я?! — ушам своим не верю. — Конечно! Если я могу помочь, я готова, все что скажешь!

Алекс отпивает кофе и кивает.

— Я устрою тебя туда санитаркой. Будешь выносить утки за психами, вытирать блевотину, чужие испражнения и общаться с Дашей, чтобы убедить ее прийти в себя.

Картинка, нарисованная Алексом, вызывает приступ тошноты, но я вижу зачем он придумал мне такое задание. Он хочет наказать меня и вполне заслужено.

— Когда начинать?

— Если ты готова, поедем прямо сейчас.

Так быстро? Надо сказать, что мне нужен хотя бы день… Но я не скажу. Судя по всему, это мой единственный шанс на возвращение маломальского доверия. А может быть он даже разрешит мне вернуться на учебу.

— Я только вещи возьму, — киваю я и бросаюсь к комоду, где обычно храню свои многочисленные сумки. И вдруг сердце пропускает удар. Замечая ту, что у меня украли в магазине несколько дней назад. Даже заглядываю туда. Все на месте.

Мирон, сукин ты сын. Зачем?

В горле застревает ком, и я провожу кончиками пальцев по светлой коже, словно трогаю шероховатую ладонь Мирона. Словно снова лежу на нем и черчу узоры по линиям жизни и сердца.

Ублюдок. Как же я тебя ненавижу.

Я ведь все готова была оставить ради тебя, а ты меня выкинул. Опять выкинул…

— Саша, ты идешь?

— Иду, — закрываю комод и даю себе установку навсегда забыть Мирона. Он просто поезд, на котором я проехала до нужной станции. Он просто преподнес мне урок. И я его запомню, запомню навсегда.

Надеваю в прихожей кроссовки, смотря на ботинки Алекса и невольно поднимаю взгляд, чтобы взглянуть, смотрит ли он на меня. Может быть контакт глаз что-то мне подскажет? Но его голова повернута в сторону зоны кухни, где он и нашел меня рыдающей.

— Пойдем, — тут же говорит он как ни в чем не бывало и выходит со мной, а потом кивает на лифт. — Иди, я барсетку забыл, сам дверь закрою.

— Хорошо, — только пожимаю плечами и спускаюсь на первый этаж. И словно дежавю — отголосок смеха, который звучал в этом лифте буквально вчера.

Саша, забудь его. Теперь для тебя существует только Алекс и тебе нужно сделать все, чтобы он смотрел на тебя с прежней симпатией.

Глава 48.

*** Алекс ***

Мне требуется выйти на воздух. Срочно! Запах, который я когда-то так любил, стал казаться смердящим, настоящим зловонием. В голове бурлит каша, а я сжимаю руки в кулаки и впервые ощущаю желание ударить Сашу.

Но блять… Она выглядит такой невинно — страдающей, что на ум приходит только образ Даши. Точно так же убивается… да и избиение не поможет исправить то, что уже сделано. Девственность Саши не вернешь.

Я просто разворачиваюсь и ухожу, как можно громче хлопая дверью. Этот звук немного проясняет сознание. Правда, не высплюсь я теперь. Не уверен, что вообще теперь смогу спать.

На улице курю сигареты, почти протоптав дыру в асфальте бесконечными шагами. Одну, вторую, третью. В башке верчу эту ситуацию, как только могу. И в каждой появлялось одно и то же имя. Мирон. Он обещал щелкнуть пальцами. Он выполнил обещание. Я хотел поспорить, доказать, что он никто по сути в жизни Саши. Но этот малой опередил меня, а жестоко ошибся, недооценив парня.

Только вот после такого финта и судя по всему расставания с Сашей, он больше никогда не сможет к ней приблизиться. Она просто не подпустит его к себе. А меня? Подпустит ли она теперь меня к себе? А самое главное, хочу ли я ее касаться?

Да. Желание не пропало. Пах от вида ее тонких коленок горит до сих пор, только вот мозг плавится от мысли, что я не первый.

Бля, надо было не спрашивать, а брать и не доводить до подобной херни.

Звоню Киселеву. Неужели проигнорировал требование? Но нет, все выполнено в лучшем виде. Владельцу трека заплачено, а Мирон прямо сейчас направляется первым рейсом во Владивосток. Именно там будет его основная работа. Будет бороздить просторы Сибирской области и Приморского края.

Новость немного охладила пыл. Я тут же выкидываю зажженную сигарету, а потом просто сажусь в машину и почти мгновенно вырубаюсь. Просыпаюсь, когда солнце собирается прожечь в моем лбу дыру. Но открыв глаза и чуть не спалив сетчатку глаза мне в голову очень ясно пришло понимание, как действовать дальше.

Я не отпущу Сашу. Но она должна понять, что лишь я могу сделать ее счастливой, что всю себя она должна отдавать лишь мне. Поэтому сразу бросаться к ее ногам с успокоением и предложением руки и сердца я не буду, пусть получит небольшое наказание. Пусть поможет мне вытащить Дашу и дурдома. С этой мыслью набираю Сладенького Романа, который является одним из ведущих хирургов в стране и имеет связи во многих областях медицины, в том числе психиатрической. Но самое главное ему тоже выгодно вытащить Дашу, ведь он родственник Марка Синицына.

Роман довольно легко соглашается помочь и устроить Сашу санитаркой на нужный этаж. Даже интересно, согласится ли она, когда я подробно опишу все прелести работы там.

Вернувшись в квартиру я с удивлением отмечаю не ревущего ребенка, а убранную квартиру и мусорный пакет в прихожей. А еще Сашу, смотрящую на меня так, словно скажи я ей раздвинуть ноги, она бы так и сделала.

Я почти без слов забираю мешок и по дороге к мусорным бакам скуриваю еще одну сигарету. Все сложнее, чем я думал. Тело этой девочки не дает покоя, даже учитывая, что его недавно пользовали. Сразу вспоминается, как я смотрел на Ларису после траходрома с друзьями.

Она никогда не вызывала отвращения. Даже в чужих выделениях и с членом во рту я хотел ее со страшной силой. Я был готов вставить ей всегда. А вот ее сучья натура, которая проявлялась даже в мелочах, не давала полностью посвятить свою жизнь ей. Она бы точно на месте Саши соврала, и ее даже совесть бы не замучила. Но Сашка не такая. Она светлая и чистая, не способная на ложь.

Я даже уверен, что спроси я ее, как все было, она расскажет.

К моему разочарованию Саша успела одеться и даже приготовила мне сносный кофе. А когда я рассказал, в чем заключается ее помощь, то стойко это вынесла.

В какой-то момент я ощущаю нечто сродни восхищению. Этот ее внутренний стержень. Даша, например, таким не обладает. Значит, еще лучше, если они переймут друг у друга некоторые качества. Хотя очень надеюсь, что качество Саши во всем мне угодить никуда не денется. Это дает свои плоды для развития фантазий. Но все потом, сейчас главное вытащить Дашу из больницы и попробовать помочь.

И мы бы уже ушли, как вдруг мне прямо в глаза бросается ослепительное сияние, отраженное от солнца. Я смотрю в сторону холодильника. Сразу хочется спросить откуда эта шкатулка у Саши, но путем несложных вычислений, я понимаю, что подарил ее Мирон, несколько лет назад стащивший ее у меня из дому.