Трудное счастье мое

Кстати, о главном. Сейчас, в тишине и одиночестве, самое время подумать о странном поведении Артема. Как бы его отвадить раз и навсегда, пока он не навредил моему браку?

При одной мысли о назойливом мужчине, тело обдало жаром. Я неожиданно вспомнила его руки, не перекаченные, но с четко различимым рисунком мышц и сухожилий, и такие поразительно сильные! Как он мастерски управлялся с мячом во время игры, и как твердо удерживал вырывающуюся меня там, у дерева в Губерле.

Боже, о чем я думаю! Зачем мне руки малознакомого сумасшедшего, когда рядом есть родные, знакомые до каждой мельчайшей родинки, руки мужа? С широкими ладонями, крупными длинными пальцами, ногтями правильной удлиненной формы и крошечным родимым пятнышком между большим и указательным пальцем левой руки. Руки моего мужа! Знающие мое тело, как свое. Качающие наших детей, варящие кофе для меня. Помогающие обуться мне, беременной. Зарывающиеся в мои волосы, сжимающие в горячих объятиях..

Но сколько бы я себя не убеждала, не воскрешала воспоминаний в голове, результат был один — лицо мужа расплывалось, силуэт размывался, и на его месте возникал ненавистный Артем.

Я трясла головой, крепко зажмуривалась и поскуливала от обиды, но даже под опущенными веками видела обнаженного по пояс Бесстужева и поверить себе не могла, что успела запомнить его в мельчайших подробностях. Каждый кубик плоского пресса, каждую линию косых мышц, да, черт возьми, я, кажется, пересчитала все темные волоски на его животе! Что за ерунда происходит! И ладно бы я просто видела его, так нет же — мое разбушевавшееся воображение подкидывало ужасно порочные картинки с его участием. И моим, конечно. То, что происходило между нами в моей голове, я не рассказала бы никому даже под пытками, но самое ужасное, — эти видения жутко заводили своей порочностью и первобытной страстью, и мое тело словно омывали горячие волны, оседая жгучей тяжестью внизу живота.

Я бессильно оперлась рукой о шершавый ствол дерева, уткнулась лицом в сгиб локтя и всхлипнула. Что со мной происходит? Это невыносимо.

Да, я иногда фантазировала на тему личных отношений, воображала, как моей благосклонности добивается известный актер или тот красавчик-политик, улыбающийся с предвыборного билборда, но это все такая платоническая ерунда по сравнению с тем, что творилось сейчас.

— Ле-на… - тягучий голос и одновременное прикосновение обжигающей ладони к спине заставили меня вздрогнуть и отшатнуться от дерева, терпеливо выслушивающего мои всхлипывания и стоны.

Руки, так долго терзавшие в мыслях, теперь материализовались и нежно прижали мое дрожащее тело к другому, сильному и твердому.

Буря возмущения и отторжения взметнулась внутри, вспыхнула бесноватым пламенем и осыпалась невесомым пеплом к ногам. Вместе с гордостью и твёрдыми моральными принципами.

Как же хорошо было в его объятиях. Тёплых, уютных, оберегающих и почти невинных. Я чувствовала его каждым сантиметром своего взбесившегося тела, но вместе с тем знала, — он ничего плохого и предосудительного не сделает. Хотя я не могла гарантировать, что в нынешнем своем состоянии стала бы протестовать и сопротивляться.

Да, именно так. Я бесконечно ненавидела себя, ругала, взывала к совести, но с каждым вдохом превращалась в тающее мороженое и ничего не могла поделать с этим ощущением.

— Бедная моя… Как же тебе плохо. — Жаркое дыхание коснулось влажной от испарины кожи шеи, губы скользнули по зажившим следам от зубов и мое тело прострелила волна чувственного удовольствия. — Я могу тебе помочь..

Губы мягко сомкнулись на шее, язык упруго толкнулся в шрам, и я не сдержала протяжного, вымученного стона на который Артем ответил рычанием и резким движением бедер. Этот толчок прижал меня к дереву, щеку оцарапала грубая кора, и резкая боль вернула меня в реальность.

Боже, что я творю! Чужой мужчина трётся об меня, обнимает, распускает руки, а я, вместо того, чтобы прекратить это, разрешаю ему делать такие вещи с собой.

— Прекрати… те! — Огромным усилием воли я стряхнула мутное оцепенение, а вместе с ним и тяжёлые руки со своего плеча и талии, и с облегчение поняла — Артем отпустил меня и отступил. — Что вы… Как вы можете!

В голосе зазвенели подступающие слезы от отвращения к себе и от запоздалого сожаления, а ещё от мужского вероломства, и меня совершенно не успокоили слова Артема, брошенные в спину, когда я, не оборачиваясь, побежала в сторону шумного праздника:

— Я хотел как лучше!

****

Артем.

"Беги, птичка, беги. Пройдет немного времени и мы с тобой вместе побежим по лесу. Ух, как побежим!"

Артем с улыбкой смотрел вслед упорхнувшей Лене и в миллионный раз убеждал волка подождать. Терпение зверя давно иссякло, но то, что произошло сейчас придало новых сил и освежило надежду на скорое торжество справедливости.

Лена уже чувствует его. Метка работает, заставляет её думать в нужном направлении, будоражит мысли, навевает фантазии и тоску по своему волку.

Ничего не понимающую пару было даже жаль, но все шло так, как задумано природой — Лену тянуло к нему, к Артёму. И тянуло очень сильно, Артем это явно ощущал и упивался ее сладкой тягой. А уж как он хотел ей помочь с этим! До болезненный судорог в руках и ногах, до скрипа зубов, до красного марева перед глазами.

Но кем бы он был, если бы пошел на поводу у волка и природных инстинктов? Он альфа и этим все сказано. У него сильнейший волк, но зверем управляет непревзойденный разум человека.

Хотя никто и не спорит, — даже несмотря на исключительные волевые качества, Артёму приходилось тяжко, но и из этого он извлекал для себя пользу. Практический опыт, — он такой. Как говорится — "вместо тысячи слов…"

В прошлом году в стае Артема побывали сразу две новообразованные истинные пары, и он отлично помнил, как им пришлось трудно. В обоих парах девушки не были волчицами, и их парням-волкам выпали те еще испытания. Но все, в итоге, успокоилось, одна из парочек даже успела обзавестись первенцем, и присылала Артёму фото счастливой семьи. Вторая пара, совсем молодые ребята, жили здесь же, в городе, парень работал у Артема на комбинате и пару раз в неделю приезжал в стаю навестить новых друзей.

У обоих пар все было хорошо, младшими Артем откровенно любовался и ощущал себя кем-то вроде крестного отца семьи, что не удивительно — первый оборот Никиты прошел только с помощью Артема, и к воспитанию его внутреннего волка он приложил немало сил. Да и за Настей Бесстужев присматривал, сдерживал порывы Никиты в отношении нее, давал им обоим мудрые советы.

Кто бы сейчас дал такой совет ему. Поделился, так сказать, своей мудростью.

— Ты тут долго торчать собираешься?

Услышав брата, Артем поморщился. Нет, не из-за того, что ему неприятно его присутствие, а от того, что, занятый своими мыслями, пропустил его приближение. Недопустимая оплошность для альфы.

— Наши хотят пробежаться, по хвойному лесу соскучились.

Сергей поднял голову к темному звёздному небу с хрупким серпом растущей луны, и Артем повторил его движение.

Богатая природа Башкирии сильно отличалась от степей восточного Оренбуржья, где, если и встречались островки леса, то не сильно большие по площади и, в основном, лиственные. Берёза, тополь, немного ольхи по влажным ложбинам, да мелколистный вяз, — вот и все разнообразие.

Здесь же совсем другое дело — высоченные старые ели с голубоватым налетом на темно-зеленых иголках, величественные сосны, да и не только они. В горном лесу базы все чрезмерно большое, высокое, дикое, щедро переплетенное не окультуренной ежевикой и колючим кустарником.

Такой лес очень нравился волкам, и Артем не раз за сегодняшний день ловил предвкушающие взгляды членов стаи — им не терпелось хорошенько выгулять зверей.

— Пробежимся обязательно, только позже, когда люди по номерам разойдутся.

Сергей согласно кивнул, и братья не спеша побрели к центральной площади базы.

— Есть прогресс с Леной? — Волк зарычал, услышав имя пары от другого мужчины, и ему было все равно, что потенциальный соперник не претендовал на нее и, вообще, состоял пусть не в идеальных, но отношениях, от которых у него была дочь.