Страница 37 из 81
«Не бухти, старик. Обошлось же. Я вон и нос Полуше поправил – будет, как прежде… почти. Парень нормально поел. Теперь спит. Считай: больничный у него. И это, заметь: с сохранением заработной платы! Когда бы ещё он так отдохнул, да восстановил силёнки? Валяется вон, как в санатории. Потом ещё и страховую выплату получит – не поскуплюсь. Меня бы ты лучше пожалел, старый. Два дня придётся вкалывать в твоей пекарне. Без сна!»
«Кто тебе мешает поспать, етить тебя? Сам ведь говорил, что всех денег не заработаешь».
Я усмехнулся, отметив, что перестал быть для старого пекаря «лодырем». Ещё бы: с вечера я побывал и носильщиком, и соцработником, и лекарем. Теперь вот снова стал пекарем. Небось, у старого и призрачный язык бы сегодня отсох, назови он меня «бездельником». Я взмахнул ножом – отрезал очередной кусок теста. Беседуя с призраком, я не переставал лепить медовые батоны. И делал это, не пользуясь весами: контрольные замеры показали, что глазомер меня уже не обманывал.
«Тут не в деньгах дело, старик. Я не позволю этим уродам поверить в то, что они смогут избавиться от меня, лишив мою пекарню работников. Только не так! Пусть видят, гады, что я и в одиночку кое-чего стою. Пускай попытаются схлестнуться лично со мной. Тогда и посмотрим, кто останется на коне, а кому придётся зализывать раны. Я покажу им недобросовестную конкуренцию! Они у меня ещё поплачут!»
«Ну так и проведал бы их, раз такой смелый, - сказал призрак. – До их пекарни, етить её, тут – рукой подать. Надавал бы этим недоумкам по мордасам. Показал бы им, что ты мужик, а не тряпка! Что не позволишь вытирать об себя ноги. И безнаказанно избивать своих работников – тоже не дашь».
Он пристально следил за моими манипуляциями с тестом. Словно искал повод к чему-либо придраться. Но не находил – потому и злился.
«Так и сделаю, - заявил я. – Обязательно. И покажу, и докажу. Но только потом. Когда передам дела в окрепшие Полушины руки. Ну а пока у меня другие дела, старик. Кто-то же должен печь хлеб. Утром около магазина соберётся толпа покупателей – тех самых, которых мы увели у конкурентов. Ни один из них не должен уйти без покупки. Не позволю им отнести мои деньги в другие пекарни».
***
Полуша рассказал: нападение на него совершили мои конкуренты – сыновья того самого Фетрика, в чью пекарню уже не рисковали заглядывать детишки-рекламщики. Мстители набросились на парня «неожиданно», приголубили его дубинами. Просили передать мне «привет». Заявили, что я не запугаю их собаками – в следующий раз они разгромят и мой магазин. Полуша уверенно заявил, что Мамаша Нора «ни при чём». А вот сыновьям мастера Фетрика обещал «навалять» - когда поправится.
Я заверил своего работника, что не пожалею на его лечение своё «чудодейственное средство». Едва он поел – усыпил его заклинанием. Чтобы парень не мучился от боли. Лошка вызвалась провести рядом с раненным пекарем всю ночь. Я не стал её отговаривать. Но объяснил продавщице, что жизни Полуши ничего не угрожает, а его физическое состояние к утру значительно улучшится – она может спокойно спать. Лошка воспользовалась моим советом: когда я утром носил с реки воду, она уже выглядела отдохнувшей.
Но вот мне поспать не удалось. Заклинания мэтра позволили мне оставаться бодрым и энергичным. А что ещё нужно рабу на галерах? Я с ироничной улыбкой вспоминал о том, как при покупке пекарни мечтал: дела в ней будут идти без моего участия. И ведь сам же верил в те бредни – тогда. Это при том, что уже имел за плечами большущий опыт предпринимательства, пусть и полученный в другом мире. Требуя у мэтра очередную порцию «бодрости», я пообещал себе: «как только сдам Полуше смену», то сразу же «завалюсь дрыхнуть до победного».
***
Полуша передал мне обещание своих обидчиков разгромить магазин. Сделал он это в присутствии Лошки. И утром продавщица напомнила мне о его словах.
- Эта… мастер Карп, - сказала она. – А если они сюда придут? А если порушат всё в магазине? А если набросятся на меня, как тогда на Полушу? Может, стражникам на них пожалуемся? Или господину Крюку? Нужно же что-то делать, мастер Карп!
«Она права, - поддержал Лошку мастер Потус. – Пока ты прибежишь, пока позовёшь собачек… если те вообще послушаются… сынки старого Фетрика все полки в магазине разобьют. Могут и продавщице двинуть. Много ли времени надо, чтобы девку покалечить? Что тогда делать будешь, етить тебя? И торговать сам станешь? Так не сможешь. Тут тебе и магия не поможет: не из той ты гильдии, парень».
- Собачек, говоришь, позову?
По привычке бросил взгляд на печи – прикинул, как долго будут выпекаться караваи. Сообразил, что отправил туда хлеб едва ли десяток минут назад – ближайшие полчаса о нём могу не вспоминать. Спросил старого пекаря, где сейчас волкодавы. Ночью собаки дрыхли наверху в гостиной. Ещё затемно я отнёс им завтрак – дверь на улицу оставил приоткрытой. Теперь мне не следовало бояться воришек. А вот у тех в моём доме были высокие шансы стать обедом для стаи клифов.
«На улицу убежали, етить их, - сообщил мастер Потус. – Как ты их накормил, так они и свалили во двор. Большие же зверюшки. Тесно им у тебя, парень, в доме. Не домашние они животинки. Накой они тебе сейчас вдруг понадобились?»
Я разогнул спину, вытер руки о фартук.
«Понадобились, старик. Очень даже понадобились. Потому что я придумал, как успокоить нашу пугливую продавщицу».